Заунывное пение «духа Люциана» вызвало новую волну открываемых порталов и бегства с поля сражения. — Стойте, глупцы! — что есть силы заорал Гефер, вновь ощутив в себе силы жить. Но оглянувшись назад, он никого не увидел. Судя по всему, глупцы были уже далеко. Всё приходится делать самому! Гефер быстро открыл портал, будто бы тоже собираясь сбежать… А потом резко повернулся к «духу» и накинул на того связующее заклинание. После подтянул к себе обездвиженное тело и скрылся в портале. Над деревушкой Сент-Анс повисла тишина. Глава 16. Свобода выбора и свобода выбирать иллюзии — это разные вещи Гефер — А-ха-хах! Выходит, этот малец за пять минут распугал всех твоих бойцов одним своим видом?.. — Да, выходит так, Ваше Императорское Величество. — Ах-хах-хах-хах!!! Император Айсиро зашёлся в хохоте, чуть не подавившись слюной. В конце концов он закашлялся, лицо стало красным и приобрело страдальческое выражение, а на глазах выступили слёзы. Гефер молча наблюдал за этой сменой цвета и выражения лица императора, раздумывая, стоит ли подойти ближе и как-то помочь… или великий правитель справится сам. Слуг в зале не было, так что маг пришёл к выводу, что в случае приступа придётся оказать помощь самостоятельно. Все во дворце знали, что правитель Айсиро неизлечимо болен. Болезнь эту он приобрёл во время одного из походов за границы Империи и она была платой за неуемное любопытство правителя ко всяким древним вещицам. Вместе со своими верными подданными, в числе которых был и Гефер, год назад они посетили древнюю гробницу на территории разоренного Пустынного королевства Чомит. В числе вынесенных из гробницы вещей оказался кинжал с рисунком в виде цветка лотоса на золоченой рукоятке. По легенде, эта вещица должна была дарить здоровье и долгую жизнь своему обладателю. Но Гефер был уверен, что именно она сейчас укорачивает дни императора — от кинжала фонило так, что даже недоученный маг заподозрил бы скрытое в нем проклятие. Однако, император вынес эту вещь из гробницы, несмотря на его, Гефера, предупреждение. Что ж, теперь он сам расплачивается за своё легкомыслие… Айсиро перехватил осуждающий взгляд главного мага и поманил того пальцем к себе. Гефер приблизился. Император наклонился к его уху, словно опасаясь, что в пустом зале их кто-то услышит. — А сам-то ты где был все эти пять минут? — император так и не перешёл на шёпот, намеренно громко произнося каждое слово. Гефер резко отстранился и посмотрел правителю в лицо. Одна бровь на этом лице сейчас ползла вверх, а тёмно-карие глаза смотрели будто в самую душу мага. — Я… Гм… Проверял ауру преступника. — А зачем проверять? Ты ж её ещё в Аэлане увидел, разве нет?.. Гефер замялся, вспоминая липкий ужас и холод, сковавший конечности в момент, когда он увидел чёрную фигуру со светящимися серебряными глазами. Тогда ему казалось, что это воздействие духа на расстоянии… но теперь он отчётливо осознал, что не воспользовался сразу магическим зрением всего лишь из-за страха, банального страха… А ведь человек в чёрном плаще вышел к ним, не закрыв себя даже простеньким магическим щитом… Из магии на нём не было ничего, кроме артефакта для изменения внешности. — Кстати, что думаешь, почему он вышел к вам даже не прикрывшись щитом? — император вновь будто прочитал все мысли Гефера. — Не… Не могу знать, Ваше Императорское Величество! — Можешь! И знаешь. Он хотел сдаться тебе, болван!.. Император нахмурился: он очень не любил, когда ему врут. С искривлённым от отвращения лицом правитель смотрел прямо на Гефера. Главный маг силился сохранить на лице нейтральное выражение и прилагал титанические усилия, чтобы не опустить глаза в пол. У него получилось! Император вздохнул и отвернулся. — Именно поэтому я приказал поместить его в обычную камеру из адамантита и пока не надевать блокирующие наручники. Если до утра не сбежит, значит я прав! Гефер вздрогнул. Значит, все его труды могут пойти прахом… И только потом заметил, что император исподтишка наблюдает за ним. Победная улыбка на губах говорила сама за себя. — Теперь можешь идти! Я всё понял. Гефер развернулся и пошёл прочь. Да леший же тебя побери! Каждый раз Айсиро обнаруживает правду, вытягивая её из Гефера всего парой точно выверенных вопросов. Вот тебе и император без способностей к магии! А может, он даже не просчитывает эти вопросы заранее — у него это получается спонтанно, интуитивно… И вся их семейка такая! Посмотрят — и словно видят тебя насквозь со всеми потрохами. Начиная с его взбалмошной дочери Элиары и заканчивая этим образцом доброты и порядочности — Даенниром. Кстати, как он там сейчас?.. Надо бы выяснить. Но только после того, как он проверит одного очень ценного узника. *** Вот уже около часа Гефер сидел в обшарпанном кожаном кресле тюремной камеры и смотрел на тонкие черты лица величайшего мага среди всех живущих. Седые волнистые волосы, нос с едва заметной горбинкой и бесстрастный разлет бровей, словно взмах крыльев взлетающей птицы. Глаза были закрыты: доставленный им вчера узник всё ещё был без сознания, поскольку находился в магическом сне. Надо сказать, что у мальчишки Максимиана Фейна неплохо получилось скопировать внешность легендарного мага! Гефер не мог отделаться от ощущения, что перед ним, закинув голову на спинку кожаного кресла, сидит сейчас сам Люциан, который просто задремал, утомившись от своих неправедных трудов по захвату мира. Наконец, собравшись с силами, главный маг потянулся к застежке артефакта для изменения внешности и сдернул его с шеи арестанта, надеясь увидеть его истинное лицо. Из горла его тут же вырвался крик, а артефакт выскользнул из рук на пол. Нашарив деревенеющими руками гладкий синий камень на цепочке из темного металла, маг медленно выпрямился, подняв глаза, и вновь узрел ужасную картину. Ничего не произошло! Лицо узника осталось прежним. Всё тот же нос с горбинкой, всё те же закрытые глаза и брови вразлет. Только волосы стали темно-пепельными, словно Люциан в один миг помолодел — вернулся во времена своей юности, когда он еще не прошёл легендарное испытание конклава магов. Трясущимися руками Гефер вновь поднёс артефакт к шее узника, и, как только щелкнул застежкой, снова закричал. Вернулась прежняя картинка: волосы величайшего мага стали седыми, и, в надвигающихся сумерках, даже стал заметен серебряный свет, пробивающийся из-под ресниц. Лицо осталось прежним. — Невероятно… — дрожащими губами бормотал Гефер, в очередной раз расстегивая застежку артефакта и снимая его с шеи «Люциана». Прихватив с собой вещи арестанта — артефакт и черный бархатный плащ со светящимися рунами, главный маг наказал страже не спускать с опасного узника глаз и проверять его наличие в камере каждые пять минут. Стражи — боевые маги, округлили глаза в ответ на такие приказания и потребовали выделить себе сменщиков, потому что невозможно выдержать целую ночь в таком режиме. Удовлетворив их просьбу и потребовав утром прислать подробный отчёт, Гефер удалился в свои покои. Утром его ждало сообщение от капитана тюремной стражи о том, что узник жив, здоров и неплохо проводит время в компании стерегущих его магов. *** Максимиан От слишком долгого пребывания в одной позе затекло всё тело. Мак потянулся, открыл глаза и обнаружил себя сидящим в кожаном кресле. Симпатичная обстановочка… Вероятно, он в дворцовой тюрьме Антарона, в столице Империи. Иначе чем ещё объяснить такую роскошь? Камера была чистой и меблированной: два кожаных кресла, стол, стул, камин… и, если б не решетки на окнах, вполне походила бы на комнату. Большие окна пропускали слишком много света — от него и проснулся Мак в такую рань: не очень удобно спать в залитом солнцем помещении. Как и стоило ожидать от тюрьмы для магов, магия не работала. Даже без магического зрения — ага, включилось бы оно тут, жди! — в каменной кладке стен различались темно-синие блоки с металлическим отливом. Значит, стены сделаны с использованием адамантита — материала, гасящего магические потоки. Но, что странно, материалов, блокирующих другую магию, ту самую, из-за которой его и преследовали по всей Империи, Мак не обнаружил. Значит, в любой момент он может воспользоваться этим, чтобы сбежать, как в прошлый раз. Неужели император так ничему и не научился после последней встречи с ним?! К счастью для правителя, сейчас его цель — вовсе не побег. За четыре года он устал убегать то от одних, то от других и сейчас хочет просто договориться.