Черт побери? А где они сейчас? Где-то в Нью-Джерси. Слишком мало шансов, что там сразу поймут, что с ней. — Слушайте, если есть возможность, хоть какая-то, я бы хотел, чтобы вы доставили ее сюда. — Мысли путались от отчаяния. — Может, я смогу вам перезвонить? Вертолет! Ее можно было бы привезти сюда меньше чем за час. Институт иногда пользовался вертолетом, но в самых экстремальных случаях. И на это нужно разрешение директора. Через несколько секунд Логан звонил Шейну. А меньше чем через минуту Шейн сам звонил ему с официальным разрешением. — Вертолет организовали через Национальную гвардию Нью-Джерси. Звони своему мужику и скажи, чтобы держался. — Спасибо, доктор Шейн. — Будешь благодарить, если все образуется. А иначе — держи меня подальше от всего этого. Мы оба хорошо потратились, Логан. Примерно через полтора часа вертолет приземлился во дворе института, и миссис Дитц вынесли на носилках. Логан и Сабрина уже ждали. Рестон уклонился от участия в лечении. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, как серьезно состояние пациентки. Она была белая как бумага и совершенно не понимала, где она. Больше всего беспокоило то, что белки ее глаз пожелтели. Это свидетельствовало — печень не в порядке. Как и договорились, Сабрина взяла пациентку на себя, а Логан пошел беседовать с сопровождающим. Фил в гавайской рубашке и оранжевых брюках одиноко сидел на диване, согнувшись и опустив голову. Логан мягко коснулся его плеча и удивился, обнаружив, что тот не плачет. — Фил, — тихо сообщил ему Логан. — Мне сейчас же нужно вернуться обратно, я просто хотел вам сказать, что мы должны сделать некоторые анализы. — Анализы? — Да, чтобы определить общее состояние. Я хочу, чтобы вы просто знали, что мы про вас не забыли. Если вам захочется поговорить со мной, скажите сестре. Он кивнул. — Я понимаю. Спасибо, доктор. Сабрина с помощью медсестры и санитара уже подсоединила к миссис Дитц прибор, указывающий уровень ее дегидратации. Монитор над головой отражал работу сердца, давление было совсем низким. Но самое главное, она стала энцефалопатичной, а это еще один признак печеночной недостаточности. Сабрина склонилась над больной и ласково спросила: — Эй, Ханна, вы меня узнаете? Старая женщина улыбнулась. — Как вы, доктор Комо? — Хорошо. Прекрасно. Можете сказать мне, как вы себя чувствуете, Ханна? — Мне уже лучше. Спасибо. — Она помолчала и обвела взволнованным взглядом комнату. — А где мой Фил? — Он за стенкой. — С ним все в порядке, Ханна, — заговорил Логан, подойдя поближе. — Он просто беспокоится о вас. Как и все мы. — Он хороший человек, правда? — Правда, — согласилась Сабрина. — Так что вы очень счастливая женщина. Такого мужчину трудно найти. — Она помолчала. — А теперь я хочу вас попросить кое о чем. — Да? — Вы могли бы прямо вытянуть руку? Она показала, как надо. Это был самый простой тест на гепатитную энцефалопатию. Если пациент не в порядке, его рука сперва немного дергается назад и потом идет вперед. Именно так и вышло у миссис Дитц. Сабрина посмотрела на Логана, их взгляды встретились. Комментарии были излишни. — Могу я опустить руку? — Да, конечно. — Сабрина постаралась улыбнуться и погладила ее по голове. — Так, ничего страшного! — Вы очень добрая. Вы это знаете? Очень милая. — Спасибо. Это настоящий комплимент. Глаза Дитц широко открылись. — Сейчас я умру. Сабрина хотела возразить. Но миссис Дитц не желала, чтобы ее переубеждали. Она как будто сделала заявление. И, хотя в этом было что-то от мистики, врачи, долго проработавшие в — больнице, верили, что когда пациент говорит, что он умирает, то, как бы факты ни противоречили этому, так оно и случалось. И сейчас никто из врачей не сомневался, что это правда. Когда Ханна забылась сном, Сабрина осталась у ее постели, глядя на красивое старое лицо. Она коснулась руки Логана. — Тебе стоит позвать Фила. Через несколько минут он вошел, она уже впала в гепатическую кому. И в тот же вечер спокойно отошла. Первый отчет аутопсии пришел через два дня. И от того, что там было написано, Логан вздрогнул. Переполненная кровью и сильно раздувшаяся печень. Скоротечный гепатический некроз. Черт побери! Это почти точь-в-точь то, что у этих проклятых кроликов! * * * Быстрота, с которой наступило улучшение, испугала ее. Через три дня после начала радиационной терапии боль в спине стала утихать. А через неделю она вообще ее не чувствовала. — Я даже забыла думать об этом, — восхищенно призналась она мужу в тот вечер. — Я чувствую себя как Железный Дровосек из «Волшебника Страны Оз» — меня смазали из масленки, и я в полном порядке. Муж-президент обнял ее. — Ну просто отлично, дорогая. Может, самое худшее уже позади. — Я надеюсь. Говорят, очень важно, как пациент сам относится к лечению. Так что я собираюсь проверить эту теорию. Превзойти меня в этом никто не может! Грегори Стиллмана, конечно, не одурачить. Они ведь убили единственную локализованную опухоль. Симптом, а не саму болезнь. Теперь все — дело случая. Раковые клетки, рожденные в груди, могут выскочить в любом месте и в любое время. И через тридцать лет, и через тридцать месяцев, и через тридцать дней. И последний вариант был реальнее всех. Но сейчас нет оснований лишать пациентку оптимизма. Тем более такую пациентку. — Дела идут очень хорошо, — сказал он ей через десять дней после окончания курса радиации. — Лечение сделало все, на что я надеялся, и даже больше. — Ну и теперь? — Теперь я собираюсь тщательно следить за вами. Ведь болезнь все еще существует. — Не значит ли это, что теперь мы должны вырвать с корнем остатки болезни? — Это все не так просто. — Он открыл портфель и вынул экземпляр своей книги «Основные принципы злокачественных болезней груди». — Прочтите. Я буду рад обсудить с вами любые вопросы, которые у вас возникнут. Она посмотрела на него, не веря. Как же это? На происшедшее она смотрела как на маленькое чудо, а он… — Я предлагаю вам приходить на обследование раз в две недели. Но, пожалуйста, сразу же позвоните, если появятся симптомы физического характера. Любые. Первые три обследования прошли нормально. Потом она пришла на четвертое. И снова ничего необычного. Но нельзя было не обратить внимание на ее кашель.