— Слушай, я совершил ошибку. Я согласен с тобой, извини. — Так расскажи мне теперь все. Он выложил все, вплоть до слов, брошенных Шейном насчет Джуди Новик. Сабрина начала волноваться, а сам он почувствовал внезапное облегчение. Вне всякого сомнения, это давило, и он не должен был взваливать все на себя одного. — Ну что ж. — Когда он кончил, ее голос стал холодным. — Теперь все зависит только от нас. Мы просто должны доказать, что его сомнения беспочвенны. Он кивнул. — И, больше того, давай-ка заставим его извиниться. За такое зрелище я бы и деньги заплатил. — Знаешь, Логан, как много людей в институте, у которых совсем нет души. Я ничего не имею против того, чтобы в какой-то момент уйти отсюда. — Она смотрела на озеро. — А ты хотел бы здесь работать? Мне говорили, что поблизости прекрасная больница, недалеко от города, с учебным курсом. — Я не знал. — Как хорошо бы покончить со всей этой чепухой. Он улыбнулся. — Давай будем честными. Мы действительно уже не в себе. Что-то с нашими мозгами. — Он посмотрел на часы. — Скажу откровенно, я уже готов вернуться. Чтобы избегать стычек с Мэрион Уинстон, Логан сделал еще один шаг для самозащиты. Визиты пациентов в институт они распределили так, чтобы больные не виделись друг с другом. Особенно осторожными им надо было быть с теми, кто больше всех любил жаловаться, и они по мере возможности ограничили их контакты с другими. Система работала гладко. Но, конечно, было невозможно, да и вряд ли необходимо совсем изолировать пациентов друг от друга. В большинстве своем это независимые и изобретательные женщины. И, если бы они почувствовали, что от них хотят что-то скрыть, это лишь усилило бы их опасения и подозрения. Конечно же, они нашли способ узнавать друг друга в приемной или на автостоянке — по одежде, по манере держаться, по учащенному дыханию и бледной коже. Тогда начинался разговор. Они сравнивали свои ощущения, делали выводы. Похоже, никому не принесло вреда соединение Q. Это было хорошо. Ни у кого не наблюдалось от лекарства ни изнуряющих головных болей, ни потери аппетита, ничего из вероятных побочных явлений. И, хотя никто из них не давал подписку на большее, чем прием лекарства, и как бы врачи ни уверяли, что это эксперимент и не следует ожидать чуда, все равно, как и любой больной, записавшийся на какой-то курс, именно этого они и жаждали — чуда. А правда была в том, что лекарство, казалось, не дает вообще никакого эффекта! Были и другие опасения и заботы. Пациенты с самого начала заметили, что врачи сравнительно молоды. И об этом говорили теперь все чаще. Действительно ли они знают, что делать? Есть ли у них опыт и достаточно ли они мудры, чтобы справиться с такой ответственной задачей? Но чего они никак не могли знать, так это того, что Дэн Логан и его коллеги волновались не меньше них. Почему лекарство никак себя не проявляет? Да, они готовы были к тому, что возникнут непредвиденные побочные эффекты. Клиническая история соединения Q предполагала это. И уж какая-то активность лекарства должна была проявиться. Но теперь, не видя вообще никакого результата, они чувствовали, что напряжение, которое удавалось держать под контролем, стало прорываться. В понедельник рано утром занятые своими больничными обязанностями, Логан и Сабрина услышали, что их вызывают по внутреннему телефону: немедленно явиться в амбулаторную клинику. Там они увидели Рестона. Господи, как же зол он был. — Ну вот, можем распрощаться со своей карьерой. — О чем ты говоришь? — требовательно спросил Логан. — Я обследовал одну леди. У нас теперь проблема токсичности. — У кого это? Он кивнул на комнату для обследований. — Ханна Дитц. Клянусь, я даже не знал, что ей сказать. — Сначала сам успокойся, — бросила Сабрина. — Что с ней? Дитц, в свое время бежавшая из гитлеровской Германии, была пациенткой, которая охотно согласилась поменяться местами с Фэйт Берн. Она была любимицей Сабрины. — Обильные кровотечения из десен, — сказал Рестон, — всякий раз, когда чистит зубы. Наступило молчание. В других условиях такая жалоба вряд ли бы вызвала подобную озабоченность. Но Сабрина и Логан сразу поняли, что имеет в виду Рестон. — Все признаки указывают на соединение Q, — добавил он. — А из-за чего еще может быть? Сабрина зашла в комнату для обследования. — Привет, Ханна, — обратилась она к седовласой тучной женщине. И тут же заметила в углу мужчину. Лысеющий, с жидкими неопрятными усиками. Ему пошел седьмой десяток, но он был на несколько лет моложе пациентки. — Привет, Фил. Фил — «компаньон» Ханны, он сопровождал ее в предыдущие два визита в институт. — Привет, — отозвался он, едва поднимая глаза. — Доктор Комо, — приятным голосом проговорила Ханна, с акцентом, заметным даже при этих простых словах. — О, я смотрю, здесь вся команда. — Да, — кивнул Логан. — Доктор Рестон рассказал нам о вашей проблеме. — Я не думаю, что это уж такая великая проблема. А ты, Фил? Тот посмотрел на нее с нескрываемым обожанием. — Надеюсь, нет. — Просто немножко идет кровь, когда я чищу зубы. — Она бросила взгляд на друга. — Но Фил стал нервничать, потому что раковина делается красной. — А вы не нервничаете? — Я — да, но потому что он так воспринимает это. — А если бы вы полегче нажимали щеткой? — спросил Логан. Но было очевидно: лекарство разрушает протеин, обеспечивающий сворачиваемость крови. Она пожала плечами. — Нет, не замечала. — Иначе говоря, — заметила Сабрина, — вы не чувствуете себя плохо? Дитц улыбнулась. — Не так уж плохо для женщины, больной раком. — Хорошо, — решил Логан. — Я думаю, первое, что надо сделать, — взять кровь. И мы поймем, что происходит. Мы обследуем вас в ближайшие два дня. Он повернулся к Филу. — Боюсь, теперь вам придется подождать за дверью. Это недолго. Он встал, и Логан увидел, как глаза мужчины повлажнели. Склонившись, он взял Ханну за руку, словно средневековый придворный, нежно поцеловал ее. — Я буду рядом. Результат анализа крови стал известен к концу дня. Он показал то, чего они и ожидали: время свертывания крови увеличилось. По крайней мере, один из протеинов работал плохо. И это из-за соединения Q. Должно быть. Когда результаты были готовы, они все трое ушли в пустой холл. — Черт! — взорвался Рестон и пнул стул так, что он упал. — И что теперь? — Ты как ребенок, Рестон, — с отвращением бросила Сабрина. — Эгоистичный ребенок. — Повернувшись к Логану, добавила: — Сейчас мы лечим миссис Дитц. Вот что мы делаем. Это легкий случай. Витамин К сократит время свертывания через несколько дней. И никакого риска. — Не в этом дело! — взорвался Рестон. — Эта женщина — не проблема. Вы понимаете, что об этом случае будет доложено в комитет?.. — Да не преувеличивай, — прервал его Логан. — Я не думаю, что это ужасное препятствие. И, если мы быстро приведем в норму миссис Дитц, мы вернемся к тому, на чем остановились. — Держи карман шире! — Рестон поднял обе руки. — Ее нельзя оставлять на протоколе. В следующий раз кровотечение будет внутренним, а значит — фатальным. — Ты знаешь не хуже меня, что у нее нет другого способа лечения. — Это не моя забота! Ясно? Не моя! Меня это, черт побери, не касается! Логан долгим взглядом посмотрел на Сабрину. Та быстро посмотрела на него, а потом отвела глаза. Она решила — пусть с этим справляется Логан.