* * * Сабрина ждала его в аэропорту. Даже если бы он ожидал ее увидеть, ему понадобилось бы время, чтобы узнать ее. Длинные черные волосы завязаны в хвост, вместо стильного модного костюма, в котором он привык ее видеть, джинсы и свитер. Ошарашенный, он встал, почувствовав, как забилось сердце. — Надеюсь, тебя больше никто не встречает? — спросила она просто. — Нет, я собирался взять такси. — Я на машине. — Она засмущалась от собственной смелости. — Может, мне не надо было приезжать, но у меня есть новости. — Какие новости? — Сегодня был не мой рабочий день… — Выходной? Они пошли рядом. Она кивнула. — Я посидела в библиотеке, кое-что нашла и хочу тебе показать. — Но библиотека уже закрыта, Сабрина. — У меня все на компьютере. — А не слишком поздно? По дороге на стоянку она рассказала ему о своем открытии. Все утро, до полудня, она читала отчеты, статьи, заметки на французском, итальянском, немецком и голландском языках и наткнулась на одну редакционную статью в старом немецком химическом журнале «Ангевандте Хеми». В ней упоминалось что-то близкое к соединению Q. — А как называется то соединение? — спросил Логан. — Название не упомянуто, просто говорится о его структуре. И еще упоминается полинафталенсульфокислота, она входит и в Q. — Ну и что?.. — А то, что говорится в ней, весьма интересно. Сабрина включила свет. Оглядев ее квартирку, Логан не мог не заметить, как точно она отражает сущность хозяйки. Никакой чепухи, все со вкусом. Какой контраст с его собственным жильем, в котором уже несколько месяцев нет даже мебели. Она подошла к компьютеру, включила. — Статья опубликована в 1924 году. — В 1924-м? — Он едва мог поверить. Она собиралась отправить его в средневековье! В то время никто и понятия не имел о природе рака. Но он оставил при себе свой скептицизм. — Ну и что там? Сабрина вставила дискету, и на экране появился текст. — Ты говорил, что знаешь немецкий, да? В общем-то он знал его не так уж хорошо. Логан подвинул стул и, подавшись вперед, попытался перевести. Ему надо было сосредоточиться и не отвлекаться на присутствие Сабрины, сидевшей в нескольких шагах от него на полу с горящими глазами. Больше всего его поразил тон этой статьи. Написанная вскоре после поражения Германии в Первой мировой войне, в условиях быстрого роста инфляции, статья, скорее, была не научная, а политическая. Смысл заключался в том, что немецкие ученые, несмотря на недостаток финансов, все-таки находятся на уровень выше ненавистных коллег из Англии и Франции. Работа исследователя из бывшей лаборатории великого Пауля Эрлиха упоминалась в статье лишь мельком. О возможностях антиракового препарата просто рассказывалось, без всяких доказательств, вроде как еще одно подтверждение немецкого интеллекта. «И пусть эта деятельность и дальше процветает, и пусть такие препараты составляют честь и славу немецкой науки!» Он отвернулся от экрана. — Не знаю, Сабрина, здесь одни лозунги. И никаких доказательств. — Ты разве не видишь — они же пишут о раке. Логан покачал головой. — Этого мало. — Но это ключ. А я ищу ключ к разгадке. — Я знаю, но… — он поколебался, — трудно представить себе, чтобы те люди могли распознать антираковое вещество. Неожиданно в ее голосе послышалось раздражение. — Ты слишком надменный, Логан, для американца 90-х. — Ну извини… — Он пожал плечами. — Я бы хотел поверить, но не могу. Во всяком случае, это соединение уже было отклонено как антираковое целой серией анализов. Такие анализы, в которых лекарства испытывались против злокачественных клеток, выращенных в чашках Петри, это что-то вроде стенографического метода определения. Цепочки клеток возникают при многих видах рака, и соединение не выдержало испытания. — Цепь клеток — это нехарактерно для человека, — горячо сказала она. — Как раковые клетки взаимодействуют со здоровыми, невозможно увидеть в лабораторной пробирке. Она права, это он понимал. — И все-таки… — Жалко, что ты не знаешь французского, — резко бросила она. — А что? На экране уже появился другой документ, из трех или четырех страниц. — Это из Пастеровского института в Париже. Их-то ты уважаешь? Логан уставился на экран. Он знал лишь несколько слов по-французски и поэтому следил за цифрами. Это был 1937 год. Описание одного из исследователей, побывавшего в Африке. — История болезни? Она кивнула. — Из одной французской колонии, Гвинеи. Этот человек там работал в клинике. И он рассказывает о необычных вещах, с которыми столкнулся. — И? Она указала на жирно набранный абзац. — Дважды одно и то же. Две разные женщины. Обе с инфекцией спирохеты… — Сифилис? Фрамбезия? — Здесь точно не сказано. — Точно не сказано? — переспросил Логан. — Дело в другом. У женщины в груди были злокачественные опухоли. И после трех инъекций против инфекции — что удивительно! — опухоли стали уменьшаться. — Что ты говоришь! Что-то похожее на соединение Q использовано против рака груди? Но это слишком притянуто за уши, чтобы оказаться правдой. Она кивнула. — Возможно. Во всяком случае, это вытекает из того, что здесь написано. — Что именно говорится о соединении? Дается его состав? Она опустила текст пониже, пока не нашла то, что искала. — Основанный на органических красителях… включающих растворенные полисульфонаты. — Она улыбнулась. — Как, знакомо звучит? Невольно Логан начал разделять ее волнение.