— Я просто рентгенолог, работаю в городской больнице Принца Уильяма в Манассасе. — Там хорошие условия. — Да, я делаю хорошие деньги. Что можно сказать в ответ на такое? — Рад слышать. — Я знал одного парня из АИРа. — Правда? А кого? — Я встречался с ним как-то на приеме несколько лет назад. Он был первогодком, не могу вспомнить его имя. Купер, что-то в этом роде. — Не слыхал. Наверное, он уже не работает. — Кажется, Куперман. Очень энергичный парень. Он вел протоколы. Логан снисходительно улыбнулся. — Нет, это невозможно. Первогодки не работают на протоколах. У нас более неприятная работа. Тот покачал головой. — Нет, я хорошо помню. Потому что меня это тоже очень удивило. — Ну, — пожал плечами Логан, — я не собираюсь с вами спорить. — Во всяком случае, это неслабое местечко под девизом: «каждому свое». Парни вроде вас получают славу, а парни вроде меня делают деньги. Логану уже не раз приходилось сталкиваться с подобной недоброжелательностью с того самого момента, как он решил перейти в институт рака. И главным образом со стороны врачей. Из Клермонта если и переходили куда-то, то туда, где можно делать большие деньги. И он понимал, что это своего рода самооправдание, зависть, маскируемая напускным нахальством. Логана это разозлило, захотелось ответить в том же духе и даже похлеще. Но в голову ничего не приходило. — Я воспринимаю это иначе. И никто вас не заставляет давать обет бедности. Райан улыбнулся. — Не относитесь так к моим словам. Возможно, некоторые считают, что это как раз очень хорошо. Логан почувствовал, что этот парень ему не просто не нравится, а еще и удивляет его. — Да, в самом деле, — сказал холодно Логан, — многие так считают. Вы правы, и они правы. В это время подающий вошел в центр. — Так как вас зовут, скажите мне еще раз? — спросил Брюс Райан. — Дэн Логан? — Да, первые буквы «Д» и «Л». Написать? — Не беспокойтесь. — Брюс повернулся, чтобы выйти на поле. — Я просто так, на случай, если когда-нибудь доведется снова услышать. Логан, пошел за Робби. — Слушайте, мне пора идти. — О, правда? — Парень явно огорчился. — Ну что ж, смотрите, мы здесь каждое воскресенье. Так что знаете, где нас искать. — Спасибо. Когда Логан ушел с поля, он решил зайти в «Баскин Роббинс». И еще ему захотелось выяснить, кто это — младший сотрудник Куперман. * * * К концу лета Даниэл Логан ориентировался в институте как у себя дома. Он понял: от него требуется не более того, что он сам требовал от себя, — усердная работа, и чем больше, тем лучше. — Это место, — сказал ему Сеф Шейн во время одной из бесед, которые проводились все чаще, — последняя стадия в системе отбора. Как и Бог, институт помогает только тем, кто сам помогает себе. Распорядок жизни Логана был таким же, как у всех младших сотрудников: три дня в неделю — работа в больнице, два других — в клинике с протокольными пациентами, которые лечились амбулаторно, а в промежутках — отбор новых кандидатов на лечение. Однако из всех младших сотрудников только работа Логана обходилась без критики. Все просто: он строго придерживался протокола, как святыни, добиваясь сотрудничества даже с самыми трудными пациентами. Он так тщательно следил за каждым пациентом, так тщательно изучал историю болезни каждого, что способен был заметить даже малейшие изменения во внешности или в результатах анализов, благодаря чему несколько раз сумел предотвратить возможный кризис. Старшие коллеги были потрясены его работой в клинике. Чтобы попасть сюда, пациент должен точно соответствовать профилю установленного лечения. Работая с пробами биопсии предполагаемых кандидатов, присланными местными патологами, Логан уже не раз обнаруживал неверно поставленный диагноз. Казалось, все годы его учебы и практики — да черт побери, всей его жизни! — он готовился именно к такой работе. Скептик по натуре, опытный врач, он никогда не принимал за очевидное то, что было на поверхности. Он всегда сомневался и тщательно изучал даже обычные данные. И в отличие от большинства коллег способен был находить неожиданные варианты решения проблемы. Занимаясь своими делами, он не задумывался о том, как некоторые коллеги воспринимают его успех. На их месте он, вероятно, чувствовал бы то же самое. В институте, более чем где либо, успех коллеги воспринимают как собственное поражение. Поэтому Логан пытался принимать как неизбежное возникавшие словесные перестрелки и относился к ним с юмором. — Эй, — окликнула его как-то Барбара Лукас. Было ранее утро. — Ты уже готов? Мы как раз собираемся на обход с Ларсеном. — И?.. — Ну и кто знает, сколько задниц тебе придется поцеловать. — Нет проблем, — улыбнулся Логан. — Что с тобой, Логан, у тебя даже нет чувства самоуважения и тебе все равно, когда тебя оскорбляют? — Нет, если сказанное тобой — лучшее, что ты можешь бросить в мой адрес. Несмотря на то что она его поддела, Логану нравилась Лукас. Какая-то беззащитная, легко провоцируемая на гнев, но слишком прямая, она не была приспособлена к жестокой мужской игре, без которой нет успеха в институте. Эта маленькая воинственная девушка для наставников — головная боль, готовая перейти в мигрень. Но Логан догадывался, что ее грубость — маска, скрывающая нежную, ранимую душу. И потом он понял — она одаренный врач. — Слушай, — чтобы увернуться от ее нападок, сказал Логан, — если ты ищешь себе наставника — только скажи. Я бы тебе, Барбара, посоветовал почаще улыбаться. — Я постараюсь, Логан. — Да, и может, разок стоит надеть мини-юбку, тогда тебе гарантирована победа над ребятами. — Не смешно, — отмахнулась она, пряча улыбку. Он пожал плечами. — Да я просто пытаюсь тебе помочь. — Спасибо, — сказала девушка, поворачиваясь на каблучках. — А тебе стоит поменьше улыбаться. Итак, Логан начинал понимать, что оказался одним из избранных. Лукас была права. Удивительно, но ему удавалось со всеми, кто что-то значил, поддерживать хорошие отношения. Прямо или косвенно, но полдюжины ведущих специалистов уже дали понять, что, когда придет время, они не прочь включить его в свою команду. И в общем-то Дэн уже начал думать о том дне, когда ему придется сделать выбор, последствия которого, к сожалению, предугадать невозможно. Наживешь непримиримых врагов — и конец карьере. А сейчас даже Ларсен, казалось, пытался открыть в нем что-то новое для себя. Логан это понял, когда шеф медицинского отделения неожиданно сел рядом с ним в больничном кафетерии и завел одну из своих мучительных бесед. — Итак, — начал Ларсен, — вы пришли к нам из Клермонта… Он это знал еще за несколько месяцев до первого собеседования, но тогда Ларсена этот факт совершенно не интересовал. Логан был в недоумении. — Да, сэр. Ларсен закивал: — Очень хорошо, очень хорошо… Логан засунул кусок гамбургера в рот. — Насколько я знаю, у них довольно много богатых арабских пациентов. Логан кивнул. Действительно, одно время их больница стала приютом для половины королевской семьи из Саудовской Аравии. — Да, сэр, правда.