– В нашей базе данных… – А если он прописан по этому адресу, а проживает по-другому? – Не-а. Димка здесь живет. Я сам к нему в том году пару раз ездил. – Ну, тогда уже лучше, – резюмировала я. Спрятав бумажку в карман, я уставилась на верзилу строгим взглядом. – Только о нашем разговоре – никому. И Диме звонить и предупреждать не надо. Понял? Так будет лучше. – Без проблем. Дима Панин жил на окраине Москвы в одной из многоэтажек, тянувшихся вдоль шоссе. Когда я вышла из метро, меня настиг звонок Ромки Белякова. – Ты где, красавица? – хохотнул он. – Не вижу причин для веселья. Ну что там? – С твоей машиной все в порядке. Зря ты шебуршилась. – Лучше в таких делах все наверняка проверить. – Это правда, – посерьезнел Беляков. – Если только ты… права. – Ты считаешь, что нет? Возникла пауза. – Если честно… – Ты считаешь, что я баба с тронутыми мозгами, которая выдумывает черт-те что? А труп Анны Ермолаевой, Людмилы Писаревой… Пропажа Михаила Кочкина? Тоже мои выдумки? – Но почему эти происшествия ты связываешь с собой? Какие у тебя доказательства? Ладно. Ты если что… держи меня в курсе. Мне уже бежать пора. У тещи сегодня день рождения. – Поздравляю. – Кого? Меня? – фыркнул Беляков. – Единственная отрада, что она сегодня будет тихая и смирная. Без скандалов. И на том спасибо. Уже стемнело, и очертания домов были едва видны. Сегодня температура на улице поползла вверх, и в воздухе чувствовалась сырость. Я потерла лоб. Нужно было идти вдоль домов, вытянувшихся как шеренга солдат на плацу и спрашивать у местных жителей, где находится дом двадцать девять. Мне сразу повезло, на нужный мне дом показала девочка лет одиннадцати, вышедшая на прогулку с огромным ньюфаундлендом. Поблагодарив, я поспешила к дому. Проскользнув в дверь вместе с парой пацанов с банками пива в руках, я прикинула, что мне нужен шестой или седьмой этаж. Квартира Панина находилась в глубине холла. Черная дверь в нескольких местах была поцарапана, и клочья дерматина неряшливо свисали траурными лохмотьями. Я решительно нажала на кнопку звонка; заполошные заливистые трели затопили квартиру. Через несколько секунд за дверью раздался какой-то шорох. Потом все стихло. Я нажала посильнее. Снова легкий шорох и – тишина. Я стукнула по двери кулаком – негромко, но сильно. Колотить в дверь мне не хотелось, чтобы не привлечь внимание соседей. Шорох был совсем близко: кто-то стоял по другую сторону двери и внимательно прислушивался. – Дима! – позвала я. – Не бойтесь. Мне просто нужно с вам поговорить. Ненадолго. Блеснул глазок: на меня смотрели, изучали, вглядывались. – Дима! Открой мне, пожалуйста. После недолгого колебания дверь открылась. В проеме показался глаз, небритая щека и засаленная футболка. – Чего? – уставился на меня глаз. – Вы кто? – Может, ты впустишь меня? – А зачем? На секунду я растерялась. – Поговорить. – Мне с вами разговаривать не о чем. – Дим! Я прошу тебя! Он сделал движение, намереваясь захлопнуть дверь. Разгадав его нехитрый маневр, я вовремя поставила ногу в образовавшуюся щель и навалилась на дверь всем своим телом. От моего неожиданного напора дверь распахнулась, и я чуть не влетела в коридор. Дима отлетел к противоположной стенке коридора. Тусклый свет лампочки освещал старую мебель, вешалку с подставкой для зонтов и прямоугольное зеркало, в котором отражалась я во весь рост. Воздух в квартире был спертым, как будто в ней не проветривали несколько дней: такой устойчивый запах холостяцкой квартиры, где еще намешан аромат нестиранных носков, пива и крепких сигарет. Дима по-прежнему стоял, привалившись к стене, как будто без нее он не мог самостоятельно стоять, и она была необходима ему в качестве подпорки. У него были светлые волосы чуть ли не до плеч, нос с легкой горбинкой и холодные серые глаза. Одет он был в бледно-голубую футболку с надписью «Манчестер Юнайтид» и черные спортивные штаны, расширявшиеся книзу наподобие восточных шаровар. Присмотревшись, я поняла, что он сильно пьян, хотя и пытается скрыть это изо всех сил. – Чего? – грубоватым голосом спросил Дима. Ему было не больше двадцати пяти лет, и чем-то он напоминал мне нашкодившего подростка. – У меня есть к тебе разговор. На кухню пройти можно? – А я приглашал? – Нет. Но на правах незваного гостя я туда пройду. И тебе советую. – И откуда ты только свалилась на мою голову? – в его голосе послышалась легкая патетика. Я поняла, что, как и большинство молодых людей, Панин не очень-то церемонится с другими и особой стеснительностью не страдает. – Оттуда. – Исчерпывающий ответ, – усмехнулся он. – Какой есть. – Слушай, ты не очень-то. А то могу и милицию вызвать за незаконное вторжение на чужую территорию. – Вызывай. Если хочется провести остаток дня и всю ночь в вытрезвителе. А я скажу, что я твоя сердобольная коллега, которая приехала навестить заболевшего сослуживца. Чем крыть на это будешь? Дима махнул рукой. – Пиво есть? – спросил он без всякого перехода. – Пива нет. – Не сбегаешь? – С какой стати? – С такой, что без него разговора не получится. Аргумент был железный. Но я не хотела оставлять Панина одного. Мало ли что… – свербила мозг неприятная мыслишка. После покушения на меня около дома, а потом в лифте мне всюду мерещились враги. – У тебя наверняка в холодильнике батареи пива стоят. Он ухмыльнулся. – Ты всегда такая ясновидящая или только сегодня и только со мной? – Всегда. Я оставлю тебе денег на пиво. Но сейчас и не пытайся выманить меня из дома. К тому же я ваших местных окрестностей не знаю и могу проплутать долго. После недолгого раздумья он обреченно махнул головой. – Ладно. Принеси бутылочку пива из холодильника. Я буду в комнате. Придерживаясь рукой за стенку, Панин скрылся в комнате. А я побрела на кухню за пивом. Здесь было не повернуться. Холодильник стоял в углу, на нем высился телевизор и ваза с сухими цветами. В холодильнике я обнаружила три бутылки и, взяв одну, открыла ее с помощью открывалки, которую я после недолгих поисков нашла в ящике стола. Панин лежал на диване и слегка постанывал. Его глаза были закрыты, руки сложены на животе. Комната, как и все в квартире, была в запустении. Везде лежали вещи, словно гардероб был мал или было лень туда складывать. Под моими ногами валялась тряпка, которая при ближайшем рассмотрении оказалась рубашкой с короткими рукавами. – Эй! – позвала я его. – Тебе действительно плохо или ты придуряешься? – Плохо. – Пить меньше надо. – Пиво принесла?