Я прислушивалась к себе, но во мне все молчало. Как будто бы внутри меня находилась комната, наглухо задрапированная тяжелыми шторами, в которую не просачивались ни свет, ни звуки. И я чуть не рассмеялась. Это был просто секс! Ну и ну! Я накинула на себя махровый халат и вернулась в комнату. Игорь сидел в кресле и курил. – Дай сигарету! – я села на пол, скрестив ноги по-турецки. Как ни странно, я чувствовала себя почти счастливой. И его точеный нос, как у римских императоров, и глаза умного бультерьера вызвали сейчас во мне почти умиление. – Ты куришь? – Курю. Иногда. А что? Ты возражаешь? – Нет. – И на том спасибо! – насмешливо сказала я. Он протянул мне сигарету и чиркнул зажигалкой. Его руки дрожали. И мне это было приятно. Я выпустила колечко дыма и посмотрела на него, прищурив глаза. – Ну как, Игорь Васильевич! Свидание с бывшей любовью? Супер? Все прошло на ура? Он вскинул на меня взгляд и ничего не сказал. В глубине темных глаз полыхало тяжелое мрачное пламя. На таком пламени в Средние века сжигали ведьм. – Как ты жила-то? И этот простой вопрос окончательно вывел меня из столбняка и дурмана. – Знаешь, в общем-то нормально. Работала, заводила романы. Делала карьеру. У меня, между прочим, неплохая карьера. Я не абы кто, а директор по маркетингу в хорошей фирме с хорошим окладом. – Постой, постой. Серьезное у тебя с кем-то было? – Что ты имеешь в виду серьезное? – Ну как у нас… с тобой. – При этих словах он рубанул в воздухе ребром ладони и стукнул им о подлокотник кресла. – А зачем тебе это знать? – Просто… что, уже нельзя? – криво усмехнулся он. Сигарета погасла, и Игорь снова щелкнул зажигалкой. – Боже! – расхохоталась я. – Как же мужчины любят ворошить грязное белье! Где, когда, с кем. Сами вертят хвостами напропалую, зато о своих женах и любовницах хотят знать все! – Замолчи! – бросил он. – Почему? – Потому. Я тебя серьезно спрашиваю. – А я серьезно отвечаю. Все было в моей жизни, Игорь, абсолютно все. Если ты думаешь, что после твоего отъезда моя жизнь остановилась или покатилась под откос – ты жестоко ошибаешься. Конечно, каждому мужчине хочется быть единственным и неповторимым и знать, что у него есть своя Ярославна, плачущая поутру. Жизнь гораздо проще и грубее. Все мы находим замену друг другу. Рано или поздно это случается, и здесь нет ничего страшного. – Вот уж не ожидал услышать от тебя такое, – покачал он головой. – Тогда мне тебя жаль! Я врала, я безбожно врала. Но мне так хотелось его уколоть и сделать больно, что я шла и на эту ложь. Мне хотелось отомстить ему за прошлое, за то, что после него я не могла нормально воспринимать мужчин и бежала от серьезных отношений, играла с ними, а они со мной. Это он сделал меня пожирательницей мужчин, роковой женщиной-вамп, он сделал меня бесчувственной и холодной, он виноват в том, что у меня нет ни семьи, ни детей. Он сделал меня такой, какой я была сейчас. До самого этого вечера и момента я думала, что моя любовь никогда не умрет. Сейчас я уже так не считала. Все когда-то умирает. Даже «великая и неповторимая». Только сейчас, после хорошего секса, я поняла, что к прошлому возврата нет и не будет. Все стало другим, чужим и незнакомым. А то, что между нами когда-то было – эта колдовская темнота, запах сырых осенних листьев, бешеный стук сердец, сладкий холод внутри и горячие сухие руки, – все осталось в прошлом и немного – в памяти. Как бы я ни уверяла себя в обратном, это был чужой мне мужчина, с которым меня уже ничего не связывало. Или почти ничего. Мне стало беспричинно весело и легко. – А если я предложу тебе выйти за меня замуж? Я замерла. – Игорь! Ты ничего не понял… – Напротив, я понял все, – сказал он с нажимом на слово «все». – Я – настоящий дурак и вел себя совершенно по-дурацки. Я знаю: мне нет никакого оправдания. Но мы можем попытаться… – Нет. – Я грустно покачала головой. – В том-то и дело, что уже ничего не можем. Даже если будем сильно стараться. Все закончилось, Игорь. Все. – Ты уверена? – Как в том, что ты сидишь передо мной и куришь сигарету. Я столько лет мечтала, чтобы ты вернулся. А сейчас я смотрю на тебя и чувствую только пустоту и растерянность. Как будто бы меня обманули и вручили не тот подарок, на который я рассчитывала. – Может, ты себя накручиваешь? Я понимаю: я свалился так неожиданно, не предупредив тебя. Да и раньше не звонил и не приезжал. Хотя приехать хотел, честное слово. Неожиданно я расхохоталась. – Честное слово! Игорь, это на тебя не похоже. Если бы я была тебе дорога, ты бы не женился на моей подруге. – Я сделал это назло! – Я знаю. Но теперь это ничего не меняет. Мы можем выяснять отношения хоть до самого утра, но у тебя своя жизнь, а у меня своя. И я снова захохотала. Сама мысль, что я отныне свободна от своей старой влюбленности, от бесконечных размышлений на тему «что, если бы…», которая с годами стала камнем на шее и пудовыми гирями на ногах, приводила меня просто в телячий неописуемый восторг. Я готова была петь во все горло и скакать от радости на одной ножке. – А может, здесь замешан этот немец? – Он швейцарец, Игорь. И он здесь ни при чем. – Это ты мне мозги паришь. А на самом деле… – Это уже мое дело, – твердо сказала я. – Но никак не твое. Это – моя жизнь, и распоряжаться я буду ею по-своему. – Может быть, мне вообще лучше уйти? – вспылил он. Я закусила губу. – Может быть. Так будет лучше для нас. – Но мы еще встретимся, – в голосе звучала не то угроза, не то утверждение. На меня напало странное безразличие: мне было все равно. Ей-богу! Единственное, чего мне хотелось в эту минуту, чтобы он действительно исчез, оставив меня одну. Игорь быстро собрался и ушел. Он одевался, не глядя на меня, нахмурившись: на лбу залегла вертикальная складка. Я накинула халат и вышла в коридор – проводить его. Он сухо кивнул и ушел, не оглянувшись, уверенный, что я стою и смотрю ему вслед. Ничего этого не было, я отвернулась и только убедившись, что лифт поехал вниз, закрыла дверь. У меня не было времени о чем-то думать, раскисать, ударяться в воспоминания. Да мне и не хотелось этого делать. Я запустила руки в волосы. Я подумаю об этом как-нибудь в другой раз. Сейчас мне нужно ехать в «Эдем» и разыскать там Диму Панина. И обязательно поговорить с ним. О наших с Игорем отношениях я подумаю потом. Но кажется, как раз «отношений»-то и нет… Просто я еще не поняла этого факта. Была случайная вспышка-влечение – дань прошлому. Последняя жирная точка в многоточии… В «Эдеме» Панина не было. Тощий верзила с маленькими глазками смотрел на меня и пытался что-то вычислить в своем уме. Наверное, решал, кем я прихожусь Панину. Подругой, любовницей, бывшим боссом или одноклассницей. Почесав в затылке, он вздохнул. – Димки сегодня не будет. – Точно или приблизительно? – Точно! Он звонил сегодня утром и сказал, что приболел, и просил его подменить. – Адрес его не дашь? – Адрес? – верзила снова почесал затылок. – А зачем вам? – Надо. – Дык Димка сегодня болеет. – Мне он нужен по срочному делу. Я его дальняя родственница из другого города. Он сказал, что работает в клубе, а адреса не оставил, – врала я. Немного поколебавшись, я раскрыла сумочку и достала оттуда тысячу рублей. – Адрес за деньги, – и помахала бумажкой. – Щас посмотрю, – буркнула верзила и скрылся в коридоре. Я уже подумала, что он меня надул, как мой недавний собеседник появился снова с бумажкой в руках. – Вот… – Адрес верный?