Боже, из-за него я такая мокрая. Я отталкиваю Малкольма и немного отступаю назад, насмешливо поведя бровью. — А говорят, что это твое обычное состояние, когда рядом какая-нибудь девушка. Он идет следом за мной. — Я голодный мужчина. Не стану извиняться за свой аппетит. — И ты предпочитал шведский стол? — Я запрыгиваю на кровать, чтобы не попасться ему в руки. В его глазах загорается азарт, белозубая улыбка светится на фоне загорелой кожи. — Почему бы и нет, раз я голоден? — Тебя все еще тянет на приключения? — я спрыгиваю на пол и продолжаю убегать от него по комнате, хотя Сент и не бежит, он уверенно наступает. — Твой голод настолько сильный, что ты, возможно, никогда не сможешь его уталить, — я продолжаю его дразнить. — Возможно, — он хватает меня одним резким движением, прижимает ближе и говорит прямо на ухо низким голосом: — Думаю, на тебе моя рубашка сидит лучше, чем на мне. Со стоном прижимаюсь ближе. — Сент. Трахни меня, прямо сейчас. На кровати, на полу, у стены. Он игриво и озорно расстегивает первую пуговку и проводит костяшками пальцев по нежной коже между ключицами. — Я хочу тебя, — шепчу ему, плененная и влюбленная. — Видишь, у меня тоже есть амбиции. Его голос становится хриплым. — Отлично, стремись к большему. Всегда. Мне нравятся жадные девчонки. — Девчонки?! Во множественному числе! Ты тот еще фрукт! — Я снова отталкиваю Сента, вырываясь из объятий, приторно хмурясь. — И все равно я тебе нравлюсь. — Малкольм следует за мной, а его улыбка вызывает такое же возбуждение, как и его эрекция. — Я и стремлюсь... к большему... мне просто хочется как-то охарактеризовать наши отношения, эта неясность меня расстраивает. Кто я для тебя? Я хочу спросить, но Сент расстегивает очередную пуговицу и шепчет: — Только тебе могло потребоваться облачить все в слова. Но для того, что между нами, нет названия. Он наматывает прядь моих волос на руку, чтобы запрокинуть голову и поцеловать. И... целует. Наши губы сталкиваются, его накрывают мои, заставляя меня поддаться, его язык проникает в мой рот, посылая пульсирующий жар по всему телу. Не разрывая поцелуя я тащу его за плечи вслед за собой к постели. Матрас ударяет меня под коленки и я сажусь, а затем ложусь, утаскивая Малкольма за собой. Он нависает сверху, продолжая целовать меня медленно и властно. Жар испепеляет меня. С трудом сдерживая стон, я удивленно смотрю, как он садится на матрас рядом, прижимая меня к груди одной рукой. Пользуясь положением, принимаюсь целовать его в шею и челюсть, становясь все более влажной, когда Сент проводит рукой по моему обнаженному бедру. — Значит, мы друг друга поняли, — шепчет он, разорвав поцелуй, требовательно смотря на меня сверху вниз. Облизав губы, я киваю. Он снова погружает язык в мой рот. Склонившись надо мной он больше не сдерживается. Доминирующий и властный, неуступчивый, он кружит языком. Надавливая, облизывая, наступая, разжигая огонь до предела, когда между нами уже не остается расстояния. Его рука поднимается, поглаживая, по моему бедру, следуя к треугольнику кожи на шее, обнажившемуся в расстегнутых пуговицах рубашки. Я хватаю его за подбородок, чтобы ускорить поцелуй, но он не позволяет. — Полегче. Позволь мне насладиться тобой, — вкрадчиво произносит он, замедляя и продлевая наш поцелуй так, будто хочет испить меня до дна как дорогое вино. Ткань его рубашки на мне такая тонкая, особенно в сравнении с твердой грудью Сента. Я слышу звуки кондиционера и шум города. Чувствую мягкость постели под собой, пока его рот блуждает по моей шее. От ощущения веса тела Малкольма у меня вырывается стон. Наши ребра соприкасаются. Я ощущаю тепло его рта на коже. Кончики пальцев впиваются в его затылок. Его твердая грудная клетка напротив моей груди. Запах его шеи. Наше сердцебиение. Я задыхаюсь и напряжена, как натянутая струна, пока Сент ласкает мои ключицы пальцами. Мы тихо лежим, глядя друг на друга, а потом он притягивает меня для еще одного поцелуя. Малкольм наклоняет голову, даря мне еще один сводящий с ума, долгий, почти ленивый поцелуй. — Ты собираешься сдержать свое обещание, Рейчел? — Еще один поцелуй. — М-м-м-м, — лениво целуя его в ответ. — Да, Грех. — Хорошая девочка, — еще один поцелуй, затем он отодвигается и встает с постели. — Куда ты? — сажусь я в недоумении, откидывая с лица волосы. — Мне нужно идти. У меня остались важные дела, — он направляется к двери. — То есть, ты не останешься на ночь? Он останавливается, затем оборачивается, приподнимая темную бровь. Потом другую. А затем я вижу огонек в его глазах. Малкольм возвращается ко мне. Наклонившись, он застегивает пуговицу, которую прежде расстегнул, его привлекательное лицо становится серьезным. Сент обхватывает мою грудь через свою же рубашку, пока приоткрывает рот и наклоняет голову, чтобы в последний раз ощутить мой вкус. Он мягко всасывает мою нижнюю губу, потом проделывает то же самое с верхней, а затем углубляется в мой рот, словно трахая его, а после оставляет один невесомый поцелуй в уголке моего рта. Малкольм прикасается в моему телу, словно это его собственность, и это беспокойный звоночек. Боже, я зависима. А потом он шепчет: — Не здесь, малышка. — Почему? — Твоя подруга здесь. А я собираюсь заставить тебя быть очень громкой. — Он одаривает меня многозначительным взглядом. — Еще увидимся? — он вздыхает, отодвигается и вновь идет к двери. Он правда собрался уйти. Я смотрю на него, ухватившегося за дверную ручку. — Я планировал сходить на игру «Чикаго Кабс» в следующие выходные. Была мысль взять тебя собой. — «Чикаго Кабс»? — я едва не спрыгиваю с кровати. — Да! Его глаза сияют, а порочные губы изгибаются в намеке на улыбку. Я краснею, когда задумываюсь, не делает ли он это, потому что знает, что я к нему испытываю. — Предвкушаю игру, никогда раньше не видела их вживую. Все тот же дерзкий блеск в глазах. — Конечно. Убеждена, он знает, что я настолько предвкушаю эту игру, потому что иду туда с ним. Я хочу сказать, что люблю его, но прежде, чем набираюсь смелости, он уходит. И я падаю обратно на кровать, размышляя о нас. На следующее утро я вкратце пересказываю Джине о ссоре и словах Сента, которые едва не заставили меня растаять. А затем спрашиваю, думает ли она, что он любит меня. Она одаривает меня да-ты-что-угораешь-что-ли взглядом. Я отвечаю ей и-в-планах-не-было взглядом. — Издеваешься, да? — Никогда, когда дело касается Сента. Она кладет ложку обратно на тарелку. — Я не знаю, Рейч. Но я знаю, что он делает тебя уязвимой, и ты возводишь стены.