Внезапно начинаю дрожать от предвкушения, когда узнаю этот его взгляд. Я позволяю ему скинуть шаль с плеч, смех уже еле слышен, когда я игриво журю его, шепча «Малкольм», пока он откидывает волосы в сторону, обнажая изгиб шеи. Проводя пальцем вдоль ключицы, он смотрит мне в глаза, продолжая ласкать кожу. Целует округлость моего плеча, водя губами туда-обратно, затем оставляет второй поцелуй выше, направляясь к шее. — Рейчел, — шепчет он низким, хриплым голосом, касаясь маленькой подвески в форме буквы «Р» на моем горле. Я ощущаю каждое движение его теплых пальцев, пока он убирает маленькую золотую подвеску в сторону, чтобы прижаться губами к чувствительному местечку на шее, где сейчас яростно бьется пульс. Я теряю рассудок от его влажного дыхания на своей коже, от прикосновений наших бедер, от соблазнительных едва ощутимых поцелуев, что он оставляет, двигаясь вверх по моей шее, направляясь к подбородку. — Я проиграл, — говорит он, добравшись до моего рта. Я сбита с толку. Не понимаю, что он имеет в виду. Речь точно не о нашем разговоре о том, кто первый уснет, потому что сейчас он не выглядит сонным. Но он сказал, что проиграл, и я вижу, что он готов сдаться. Сдаться тому, против чего боролся, чему противостоял, от чего сдерживался. Хотя сожаления я не замечаю. — Я проиграл, — повторяет он. Я удивленно раскрываю глаза, когда он притягивает меня к себе на колени, окружая меня собой, поглощая, наполняя, сводя с ума. Его темные глаза совершенно серьезны, совсем не похожи на те разы, когда он дразнил меня. Челюсть сжата, он обхватывает ладонью мою голову, пальцы касаются виска, и притягивает к своей мощной груди так близко, что единственное, что нас разделяет, это одежда. Его взгляд замирает на моих губах и, бог ты мой, я совсем не дышу, когда он проводит своими губами по моим. — Как думаешь, наши чувства сейчас настолько яркие из-за того, что произошло? — шепчу я. Он снова едва ощутимо проводит губами по моим. — Не знаю... но я готов следовать туда, куда это нас ведет. Я всегда предпочту этот огонь тому холоду, в котором живу. Он дышит спокойно, а вот я начинаю задыхаться. Я вся дрожу. Сердце выпрыгивает из груди, я боюсь сделать вдох в ожидании его следующего шага. Ощущение его теплых рук, мощного тела и губ, мягких нежных губ, касающихся уголка моего рта. Я всхлипываю от этого призрачного поцелуя, касания именно там, где я этого хочу, именно так, как мне нравится, где он заклеймил меня еще в самый первый раз. Помада больше не важна, ничто не имеет значение. Я тянусь на встречу поцелую, но Макольм отклоняется в сторону, делает медленный вдох, сжимая мои волосы в кулак, удерживая меня на месте у своей груди. Я не шевелюсь. Если этой паузой он дает мне шанс остановить происходящее, то я этого не сделаю. Не могу. Слишком сильно по нему соскучилась, эмоции комком стоят в горле, судорожно сжимается живот и сердце. Его очаровывающий аромат убивает меня. Знакомый запах опьяняет. Он опускается к другому уголку моего рта, я ощущаю запах его мыла, к тому моменту, как его губы полностью накрывают мои, я вся дрожу. Он осторожно проникает в меня языком, будто проверяя границы допустимого. Легко открывшись навстречу, я отвечаю на ласки его языка, чувствуя сильную, нарастающую пульсацию между ног. Он немного отстраняется и смотрит на меня сверху, взгляд пугающе пылает. Он смотрит на меня так, будто я не с этой планеты, будто я особенная, идеальная, и он не может поверить, что держит меня, дрожащую, в своих руках. Обхватив ладонями мое лицо, он уже с большей силой набрасывается на мои губы. Рыча, Малкольм ускоряет поцелуй, а мне все мало, не могу двигаться достаточно быстро, чтобы охватить его всего. Я запускаю пальцы в его волосы (в его волосы!). Позволяю ему положить руку мне на шею, прижимая к своей груди, пока он посасывает мой язык, медленно и жадно. Сент целует меня так, будто желает сильнее мира, который ему так нравится завоевывать, сильнее Луны, которую ему никогда не удавалось заполучить. Мы целуемся еще некоторое время. В этот поцелуй я вкладываю всю свою любовь. Стены падают к ногам, к тому времени, как поцелуй заканчивается, но прямо сейчас у меня нет сил возвести их заново. Мои веки отяжелели, но и его тоже. Мне с трудом дается дыхание, но и его грудь тяжело поднимается под рубашкой. — Я скучала по тебе, — шепчу я. — Я тоже скучал по тебе, — тихо отвечает он, уткнувшись в мою макушку. Так мы и сидим в тишине, обнявшись, пока не приезжаем на место. Никогда еще я не была одновременно так расслаблена и взвинчена. Когда машина останавливается, Сент стирает с лица мою помаду, проводит пальцем по моим губам, пока я поправляю волосы, а затем выходит из машины первым, вызывая громкие восторженные возгласы. Он протягивает руку, предлагая мне помощь, я скольжу ладонью в его ладонь, позволяя ему потянуть меня наружу, мгновенно застыв от вида десятка людей в очереди перед входом, и все они смотрят в нашем направлении. Заметив Сента, им становится жутко интересно узнать, с кем же он приехал, а узнав меня, они не могут скрыть удивления на лицах. Внутри я вся дрожу, но его рука, такая сильная, придает мне уверенности, пока мы подходим к встречающим, чтобы нас провели внутрь. Он сжимает мои пальцы, привлекая мое внимание. — Твой взгляд. Чего ты боишься? — спрашивает он, пока узнавший его громила из фейсконтроля открывает перед нами дверь. — Всего мира. Сент ухмыляется, такой высокий и властный. — Расслабься, — говорит он. — Мир у меня в кармане. И, позволяя себе в это поверить, я чувствую, как успокаиваюсь. Бальный зал весь сияет. Кажется, здесь все богачи города. Я заставляю себя не сутулиться и не прятать взгляд. Современные хрустальные люстры спускаются с потолка, а светящийся водопад справа от нас встречает подошедших. Играет живой оркестр, кругом шоколадные фонтаны, идеальные круглые столы застелены белейшими льняными скатертями и сервированы серебром, а стулья от Тиффани дополняют совершенство оформления. Мы решаемся пройти дальше в толпу, среди впечатляющего количества блестящих платьев, мужчин в черных смокингах и смешения дорогих парфюмов. Я замечаю, как присутствующие женщины смотрят на Сента, а мужчины - на меня. Это невероятно, как он притягивает к себе внимание. Даже если люди не знают, кто он, одного лишь магнетического присутствия Малкольма достаточно, чтобы понять - он кто-то очень важный. — Не позволяй им завладеть твоим вниманием, Рейчел. — Не позволю, — отвечаю я. — Ты со мной. Я смотрю в его глаза. — Я знаю. — Тогда давай быстро поздороваемся с присутствующими, и я уведу тебя отсюда... если ты не против, — уточняет он. И вот, та самая игривая искорка в его глазах, которой мне так не хватало. Бросив быстрый взгляд на губы, и напомнив мне о тех поцелуях, он ведет меня к нашему столику и представляет сидящих там. Я ожидала насмешек и отчуждения. Но вскоре понимаю, что нет. Эти люди слишком уважают Малкольма, чтобы позволить себе подобное. И они постоянно пытаются привлечь его внимание. У меня завязывается беседа с парой, которой Сент меня представил, я качаю головой, когда замечаю, что минимум трое женщин уже флиртуют с ним. Когда мы вновь объединяемся, я не сдерживаюсь и дразню его. — Тебя можно хоть на мгновение оставить одного? Чтобы никто к тебе не подкатывал? Он улыбается и поворачивает меня лицом к потрясающе выглядящей пожилой даме. — Рейчел Ливингстон, это Норма Дин. Хозяйка этого вечера. — О, я знакома с вашей работой! Читала статью, посвященную вот этому красавцу, — она похлопывает рукой по груди Малкольма. — Меня зацепил ваш стиль. Вы такая милая, умная, страстная девушка. Почему ты так долго ждал, прежде чем отправиться за ней? — отчитывает она Сента. — Пробки на дорогах. Подняв на него взгляд, заметив улыбку на губах и блеск в глазах, я чувствую жар, растекающийся внутри. После ее замечания я начинаю осознавать, что возможно, как бы невероятно это не звучало, некоторые из присутствующих уважают и меня, не только Малкольма. Вскоре он ведет нас за столик, представляет меня нескольким директорам и их женам, меценатам и предпринимателям. Все они старше нас и очень дружелюбны. Я чувствую себя здесь на своем месте, хоть раньше и не вписывалась. Когда мы садимся и говорим обо всем, от пони, что они купили для своих дочерей и новостей бизнес слияний до лучших парикмахеров в городе, я понимаю, что Малкольм бы не привел меня туда, где меня могли высмеять или осудить. Он тоже уважает эти людей, и ожидает от них такого же отношения ко мне. Присутствующие с таким благоговением наклоняются вперед на своих стульях, когда обращаются к Сенту, что я понимаю - он знает, что его присутствия будет достаточно, чтобы защитить, оградить меня от всего. И я, правда, чувствую себя в безопасности. Мужчина сбоку от Малкольма что-то увлеченно рассказывает ему, пока женщина рядом пересказывает мне всю историю своего замужества. Она как раз доходит до части, в которой она с бывшей женой этого мужчины стали хорошими подругами, когда Малкольм шепчет мне: — Рейчел, давай ненадолго сбежим. Хотя смотрит на меня так, будто это даже не вопрос. — Джулия, я уведу ее ненадолго, — извиняется он. От меня не укрываются взгляды, которыми провожают нас, пока мы встаем из-за столика, его друзья смотрят, приподняв брови, как он берет меня за руку, помогая стать на ноги. Малкольм кладет руку мне на изгиб спины, и я чувствую, как это прикосновение отдается во всем теле, в сосках и между ног, пока мы идем к холлу с лифтами. Я замечаю группку девушек, замерших, увидев нас направляющихся к лифтам. Им явно не нравится, что он уходит со мной. — Твои девушки не обрадовались, что ты сбежал со мной. На его губах возникает довольная ухмылка. — Они не мои девушки. — Как же ты зовешь всех тех, что раздеваются и удовлетворяют твои прихоти день, два... или четыре дня? Он смотрит на меня, не скрывая смеха, яркого, словно молния. — Просто девушки. Мы поднимаемся на верхний этаж здания и он ведет меня на террасу на крыше. — Посмотри на это.