В дверях он неожиданно обернулся: – Ты знала о существовании планшета. – Это второй вопрос? – уточнила я с горящим лицом. – Я видел, что ты понимала, о чем именно говорил Винс. И все. Он вышел. Я резко выдохнула и без сил повалилась на покрытую лоскутным одеялом постель. Обиженно звякнули в сумке хрупкие вещицы, скрипнула кровать. Мне хотелось заснуть и проснуться через сто лет, когда Кайден меня вспомнит, но, к сожалению, давно доказано, что артефакт для путешествий во времени создать невозможно. Приведя себя в порядок, я спустилась и обнаружила Кая, сидящего в одиночестве за большим, накрытым к ужину столом. Он что-то прихлебывал из большой кружки и хмуро смотрел в грязное окно, выходящее во двор. Между тарелками стоял большой глиняный горшок и бутыль с домашним вином. В плошках – крупно нарезанные свежие овощи, на тарелке – лепешки. Кайден и еду предпочитал простую, но сытную. В этом мы были похожи. Невольно вспоминалась перечная каша деда Вудса, совершенно несъедобное кушанье, которое отчего-то он страшно уважал. – Тебе нельзя хмель, – вымолвила я, усаживаясь напротив. – Ты пьешь порошки… от чего-то там. Кайден бросил на меня ленивый взгляд: – Я решил, что тебе нравится нарушать правила. – На самом деле я ненавижу нарушать правила, – сухо опровергла я. – Правила придумали, чтобы жизнь была проще. – Попробуй, Лерой, тебе понравится. – Уже пробовала, ничем хорошим не закончилось. – Совсем? – усмехнулся он. – Меня арестовали. – Милый ребенок, а ты открываешься с новой стороны, – ухмыльнулся он и попытался плеснуть мутно-бордовый напиток мне, но я прикрыла стакан ладонью. – Не переношу алкоголь. – Знаю, – спокойно отозвался он, отставляя бутыль. – Просто хотел проверить. Я замерла. – Откуда? – Откуда-то. – Он сощурился и снова отхлебнул вина. – Мы встречались на той стороне? – Да, – не дрогнув, ответила я. – И не раз. Сердце трепыхалось в груди. Неужели он вспоминал? – Я некоторое время провел в Кромвеле. Жил в старом доме с мансардой и со слышимостью, как в храме. – Он меня словно гипнотизировал, не давая отвести взгляда. – У меня была соседка, адептка университета, в котором мне пришлось преподавать. Это была ты? – Да. – Дерьмо! – выругался он и растер лицо ладонями. – Ты разочарован, что мы были соседями? Или что? – нервно улыбнулась я и потянулась за стаканом воды, чтобы смочить пересохшее горло, но руки тряслись так сильно, что пришлось спрятать их под крышку стола. Я ненавидела тонкий, слабый росток надежды, проклюнувшийся в душе. Надежда – безжалостный враг отчаявшегося человека. Она застит глаза, не позволяет видеть вещи ясно, а когда увядает, взамен не оставляет ничего кроме горечи. И реальность бьет сильнее в десять, в сто, нет, в тысячу раз! Неожиданно наше внимание привлекла странная суета. В дверях вдруг возникло несколько стражей, и с их появлением воцарилась звенящая тишина. Оторвавшись от трапезы, народ с напряжением следил за богато одетым человеком, стремительно вошедшим в обеденный зал. – Постарайтесь не обращать на меня внимания, – объявил он с фальшивой улыбкой, а бледно-серебристые глаза излучали холодное бешенство. Кажется, он ненавидел саму мысль, что был вынужден зайти в дешевый, пахнущий подгоревшей едой постоялый двор. – Поднимись, – едва слышно приказал мне Кайден и встал. – Господин Макалистер, приветствую! Глава клана?! Быстро же ему донесли о появлении наследника Вудсов. Я моментально одернула закатанные рукава, скрывая предплечья в шрамах, и потупилась, но все равно успела заметить острый, недобрый взгляд нежданного визитера. – Кайден, мальчик мой, почему ты не предупредил о своем приезде в Спелиш? – Он расставил руки для дружеских объятий. Улыбка, чужеродная лицу с глубокими носогубными складками, казалась жуткой. Как у серийного маньяка. – Это неофициальный визит, я в городе простой покупатель, – ответил Кай и позволил мужчине, едва достававшему ему до плеча, похлопать себя по спине. – Приехал на один день и не хотел создавать шума. Народ со страхом и жадным любопытством следил за обменом приветствиями. – Собирайся скорее! Не к лицу тебе ночевать в этой дыре! – объявил Макалистер. – Вы знаете, что я неприхотлив, – отозвался Кайден и едва заметно кивнул, приказывая мне убираться из трапезной. Второго раза не потребовалось. Я тихонечко выскользнула из-за стола, прошмыгнула мимо стражей. Не представляю, какими усилиями неприятный визитер переборол брезгливость перед дешевой едальней, но он уселся за стол. К высокородным ведунам тут же подскочил суетливый хозяин постоялого двора, подобострастно залебезил. Судя по залому на спине рубахи, он только-только переоделся. – Тэйрин была бы счастлива тебя видеть, – донесся голос Макалистера. – Надеюсь, она в добром здравии? – Собирается на прием в Белый замок. Мы получили приглашение от Огаста… Спутницу наследника никто не посмел остановить, так что я без труда добралась до второго этажа и заперлась в номере. Через некоторое время раздался осторожный стук. Когда я открыла дверь, то обнаружила на пороге испуганого подавальщика с подносом еды в руках. – Господин Вудс приказал подать в номер, – проблеял он. – Спасибо. – Я подвинулась, позволив внести ужин. Есть совершенно не хотелось, но я заставила себя проглотить несколько ложек горячего. Хорошо, что моя магическая сила уже мало зависела от еды и сна. Иначе бы я вообще не смогла пробудить ни одной, даже самой простенькой руны, не говоря уже о том, чтобы создавать сложную магию. Отставив поднос, я вытащила из сумки блокнот и взялась за расчеты для артефакта-подарка. Работа помогала выкинуть из головы абсолютно все ненужные мысли. С почти болезненным наслаждением я погрузилась в понятный мир цифр, графиков и схем. – Ты всегда так сильно увлекаешься, – услыхала я голос Кайдена и, оторвавшись от расчетов, с удивлением обнаружила мужчину, сидящего в плетеном кресле возле окна. Густые сумерки на улице превращались в ночную темноту, а я не слышала ни как он вернулся, ни как ходил по комнате и зажигал свечи. – Сколько времени? – Я потерла уставшие глаза, а потом с удовольствием, до хруста в позвонках, потянулась, чтобы размять затекшие мускулы. – Почти девять, – вымолвил Кайден, не сводя с меня тяжелого взгляда. – Как давно уехал… тот человек? – Хочешь узнать, как давно я за тобой наблюдаю? – усмехнулся он. Мы замолчали. Внизу шумели, кто-то играл на скрипке веселый мотивчик. Я собрала в стопку исписанные листы и нервно запихала в сумку, смяв половину записей. – Осенью я разорвал помолвку с дочерью Макалистера, – вдруг вымолвил Кайден. – Но они предпочли проглотить унижение, а теперь надеются, что договор можно восстановить. – Почему ты разорвал помолвку? – Я полагал, потому что посчитал родство с Макалистерами совершенно бесполезным для клана, но теперь не уверен. Черт возьми, Валерия, ты оказалась права. Жизнь вдруг перестала быть понятной. Меня учили, что полностью доверять можно только себе, но, как выяснилось, себе тоже доверять нельзя. Даже воспоминания предают. – Он невесело усмехнулся и мягко постучал пальцем по виску. – В голове постоянно возникают странные обрывки как будто из чужой жизни. И в них ты. Все время ты. – Я знаю, Кайден, – тихо вымолвила я. – На самом деле ты ничего не знаешь, дурочка. Некоторое время он пытливо рассматривал меня, и воздух в комнатушке словно стал густеть. – Спроси меня о том, что было в Тевете, – тихо попросила я. Он медленно покачал головой, отказываясь от возможности узнать о прошлом из чужих уст. – Извини меня, Валерия. Прости за все: за шрам на шее, за то синее платье – ты выглядела в нем потрясающе, за нелепую игру в вопросы, за нетерпимость. И за то, что хочу тебя как женщину, тоже прости. Кажется, я разучилась дышать. – Я не имею права осуждать вас с Роем, – вымолвил он. – Не представляю, какой силы должна быть привязанность, если ради него ты рискуешь жизнью. – Мы с ним просто хорошие друзья, – прошептала я. – Валерия, я знаю, что ты неплохой человек, – мягко перебил Кайден. – Не заставляй думать о тебе хуже, чем ты есть на самом деле. Неожиданно в душе возникло жалящее, тоскливое, но абсолютно иррациональное чувство, будто прямо сейчас меня бросили! Спать мы укладывались в хмуром молчании, полностью одетые, не разбирая постели. Кайден заснул мгновенно, но едва я задремала, как он начал метаться, мучаясь от кошмара. В сизой темноте его лицо казалось бледным пятном. – Кай, – потрясла я его, – проснись! – Лера, – вдруг хрипло пробормотал он. – Лера?