– Может, побежим? – не выдержав, дрожащим голосом спросила Женя. – Еще рано, – мотнул головой Юра. – Идем. Шли дальше. Саша вспомнила, как в детстве, засыпая рядом с мамой или папой, она подстраивалась под их сопение и выдыхала точно в тот миг, когда это делал кто-то из родителей. Резкий вдох и тяжелый раскатистый выдох. От такой дыхательной гимнастики у маленькой Сашки начинала кружиться голова, но она все равно пыталась дышать, как родители. Вдыхать вместе с ними. Быть такой же, как и они. Вот и сейчас, сама того не замечая, она пыталась повторять каждый Юрин шаг – ноги у него были длинные, и Саша путалась, выбивалась из сил, но упрямо шла шаг за шагом. Будто и эта мелочь могла ее спасти. Развилка выросла перед ними словно из ниоткуда, и Костя, остановившись, выругался. Юра нахмурил брови. – Куда идем? – спросил Костя. – Надо направо, но… – Вы идете направо, – сказал Юра и сунул в Костины руки маленькую Валюшку. Мила, тяжело дышащая и утирающая лоб, сразу же подошла к ним, схватилась за теплую ладошку. – Разделимся. – Дебил, – не выдержала Женя и сорвалась на истеричный шепот. – Нельзя разделяться! Это ведь… – Слушай меня, – сказал Юра таким тоном, что споры мигом утихли. – Химера рядом, она вот-вот нас догонит. Бежать нельзя, услышит. Прятаться тоже опасно. Вы все пойдете направо, уйдете подальше и затаитесь. Кость, ищите крепкую дверь, подоприте ее чем-то. А мы с Сашей пойдем влево. – Со мной?.. – голос дрогнул. Юра покосился на нее: – Да. Так будет безопаснее. Уведем от Вали, и… – Почему со мной? И почему ты так уверен, что она пойдет за нами?.. Юра поморщился. Прислушался, недовольный, что они тратят время на болтовню. – Поверь мне, она пойдет за нами. Все вопросы потом, ладно? Идите. Тихо и быстро, прячьтесь. Мы попробуем дать круг и вернуться. – А если мы… не вернемся? Что им делать? Сидеть и ждать? – тихо спросила Саша. Ну конечно же они вернутся, Саша ведь не сможет умереть. Это бред – смерть в заброшенной канализации. Такой же бред, как и бродящая по пятам неведомая химера… Осознание, что они и вправду могут не выбраться, ударило в грудь. – Ждите, мы вернемся, – повторил Юра и вцепился в целую Сашину руку. – Пошли. – Но… – это Женя. Они тоже ничего не понимают, они тоже не согласны. Но Юре все равно – он уже быстро идет вперед, тащит за собой растерянную Сашу. – Пойдем, – едва слышный шепот доносится сзади. Это Костя, он поудобнее устраивает Валю на руках и уходит в другую сторону. Бродяги идут следом за ним, но удивленно оглядываются на Сашу с Юрой. – С чего ты взял, что мы сможем отвлечь химеру? – еще раз пробует Саша, но Юра морщится и мотает головой. Быстрее. Саша едва поспевает за Юрой, цепляется за его влажную ладонь. Шаги все ближе. Химера и вправду идет за ними следом. По рукам ползут мурашки, испарина пропитывает рубашку на спине. Дыхание застревает в груди, будто что-то мешает, не дает выдохнуть, если бы Саша могла, она вообще бы прекратила дышать, только бы химера не услышала, только бы не заметила… Юра оборачивается и произносит одними губами: – Бежим. Тихо. Тихо бежать не получается – ноги слоновьими колонами грохочут по полу, Саша морщится, старается бежать на носочках и не чувствовать тупую боль в мышцах. Юра то и дело оборачивается, его лицо теперь больше напоминает морду хищника, почуявшего опасность. Но, кажется, он совсем не устает. Петляют коридоры, облачками из-под ног вырывается белесая пыль. Правый бок сковывает болью. Саша бежит и понимает, что вот-вот свалится. Нельзя. Поскрипывают подошвы ботинок. Пыль гасит отзвуки торопливых шагов. Саша задыхается. Очередной поворот, очередной темный коридор. Двери исчезли, осталась только длинная кишка: кто вообще мог построить такую бессмыслицу?! Коридор бесконечный и светлый, словно морок: ни проводов, ни запыленной мебели, ни проходов. И тупик в самом конце. Саша врезается в Юру, обхватывает его здоровой рукой и жмурится, не желая открывать глаза и видеть светлую, будто обескровленную стену. Шаги за спиной разрастаются, близятся. Сплошная бетонная стена перед глазами, кажется, издевается. – Черт… – шепчет Юра и оглядывается, прекрасно понимая, что они не успеют вернуться. Это понимает и Саша. Они в ловушке. И вот-вот химера вырастет прямо у них за спиной. Юра бросается к стенке, шарит по ней ладонями, будто хочет отыскать дверную ручку, потаенный лаз, шатающийся кирпич в ровном бетоне – нет, такого ведь не бывает. Саша опирается рукой о стену, медленно сползает на пол. Они проиграли. А бродяги будут сидеть в тесной комнатушке, прислушиваться к шагам, ждать и надеяться, когда Юра с Сашей уже… Нет. Не может такого быть. Должен же быть выход. Юра мечется, ощупывает стены, бормочет себе что-то под нос. Уже слышно, как дышит химера – утробно и со свистом, словно умирающий зверь. Есть в этом хрипе что-то ненастоящее, дикое, что никак не может быть человеческим дыханием, что… Саша закрывает глаза. Она не хочет видеть свою смерть. – Вставай, – Юра резко дергает Сашу за плечи, поднимает и волочет к тупиковой стене. Саша едва перебирает ногами – она почти поверила. Головой-то понимает, что нельзя так, нельзя сдаваться, но и цепляться за жизнь едва получается. Какой смысл впадать в истерики, бросаться на стены, кричать и звать на помощь?.. Юра усаживает ее в углу, садится напротив, встряхивает. Она приоткрывает глаза, словно в полусне. – Слушай внимательно, – говорит Юра и снова встряхивает ее. Сколько можно?.. – Отвернись и закрой глаза, смотри в стену. Зажми руками… Черт. Старайся не слушать, ладно? Спрячься, скрючься. Я попробую… И как только я заору «беги», сразу же поднимайся и несись со всех сил, поняла? – Там же химера… – Слушай меня! Что бы ни случилось, беги. Я попытаюсь схватить тебя за руку, но… Прорвемся. Ну же, Саш! Мы все еще живые. Надо пытаться. Она медленно кивает и, скрючившись эмбрионом, утыкается лбом в стену. Время растягивается безвкусной жвачкой. Кровь стучит в ушах, словно сердце пытается сбежать из тела. Во рту кислит от металлического привкуса. Саша жмурится до боли, прижимает руку к глазам, но не может перестать думать о том, какая же она – химера? Это зверь? Чудище? А может, она и вовсе выглядит, как человек? И, что самое главное – будет ли больно? На что смерть будет походить – на выносимую пытку или на резкую вспышку, после которой ничего не останется? Саша никогда раньше не видела смерти, человеческой или животной – даже когда хоронили бабушку, родители не взяли ее с собой на кладбище. Она не видела мертвецов. Не чувствовала этого невыносимого страха. В груди шевелится недоумение, оно тяжелое, оно обвивает мелкими ложноножками, и они сучат внутри, заставляют сомневаться. Как это – Саша умрет? Она никогда раньше не думала о смерти. Она была уверена, что проживет до старости, как все ее бабушки и дедушки. Смерть там, далеко-далеко. С кем-то другим. Юра хрипло дышит, стоит совсем рядом. Саша приоткрывает глаз и смотрит на него – Юра широко расставил ноги, бросил рюкзак и на пол и теперь держит что-то тяжелое в руках. Он своей спиной закрывает съежившуюся в углу Сашу. Он умрет первым. С ним химера расправится быстрее всех, и Саша тонет в странном чувстве – пусть лучше она станет приманкой, только бы не видеть, не знать, не чувствовать… Это эгоизм или просто страх стирает последнее, что еще осталось в Саше? Шаги так близко, что можно разобрать каждый сухой шорох. Саша в углу сжимается еще сильнее. Ничего. Потерпи. Скоро все закончится, надо просто… – Пошла вон, – хрипит Юра не своим голосом, и Сашу парализует. Она обмякает, в панике пытается снова сжаться комом, но тело едва слушается. Скрежет. Звук, напоминающий стон – будто из легких выходит весь воздух, грудной всхрап, это химера, она здесь, она стоит перед ними, им некуда бежать, они не спрячутся… Саша не может сдержать писк – он течет с губ горячей кровью, и она зажимает рот рукой. – Убирайся. Серьезно, не думай даже ее… Вот бы сейчас потерять сознание, а потом р-раз, и ты уже в другом мире. На небесах? Или в аду? Или, быть может, появляешься на свет в каком-нибудь захолустном роддоме с облезающим кафелем и желтоватым потолком, пока… Химера издает вопль, и Сашины мысли попросту выдувает из головы. Остается только ужас. Саша вся теперь состоит из ужаса, пытается подумать лишь об одном – ну, давай быстрее, не мучай меня, не… – Ладно, – Юрин голос вибрирует от злости. – Держи.