– Ты не умрешь. – Нет… Конечно же, нет… Я отрубилась на пару часов. А когда проснулась, мы все-таки пошли в больничное кафе. Точнее… Пошел Яков. Я же сопровождала мужа, сидя в специальной коляске. Мне не удалось убедить его, что я вполне способна ходить самостоятельно. А на споры сил просто не было. Стоило нам усесться за столик, как робот-официант, принимающий заказ за соседним столом, направился в нашу сторону. Сидящий за ним парень возмутился: – Эй, какого хрена, железяка?! – Я хочу, чтобы нас обслужили в порядке очереди, – прошептала Якову. – Нана… – Я хочу, чтобы нас обслужили после парня! Это, что… так трудно сделать?! Он пришел первым и, по крайней мере, в отличие от меня, он действительно сможет поесть! Я так взбесилась, что нечаянно скинула со стола корзинку с хлебом. Парень вскочил. Пошарил под столом, куда она закатилась, достал ее на свет божий и принялся заново в нее собирать разбросанный по полу хлеб. Не знаю, почему, я сползла со своего кресла, чтобы ему помочь. – Встань, сейчас же! – скомандовал Яков. – Упавшее нельзя употреблять в пищу, – одновременно с ним изрек робот. – Много ты понимаешь, железяка… – это уже парень. – Нана, встань! Я соберу этот чертов хлеб! – Вы будете делать заказ? – взбодрился робот. Я прикрыла глаза. От поднятого шума разболелась голова. Яков вскинул голову. Я не слишком внимательно за ним следила в том момент, но все же обратила внимание на то, что в его лице что-то неуловимо изменилось. Он сощурился, что ничего хорошего не предвещало. – Мы сделаем заказ вместе. Хорошее предложение. Правильное. Оно вполне могло бы сгладить произошедший инцидент, но… – Спасибо, избранный, – выплюнул парень. – Я сыт вашим братом по горло. Открыв рот, я наблюдала за ситуацией. Мой взгляд метался от одного мужчины к другому, но я так и не понимала, что между ними происходило. Незнакомец пятился к выходу из кафе, настороженно поглядывая на моего мужа, который, в свою очередь, был готов броситься за ним следом. И только мое присутствие не давало ему сорваться с места прямо сейчас. Наконец, парень скрылся за дверью. Яков резко обернулся ко мне. И в отчаянии провел по волосам: – Если тебе надо – иди. Я попрошу, чтобы кто-нибудь проводил меня до палаты. Всего на секунду Яков замешкался. Потом кивнул головой и бросился вслед за беглецом. Путь до палаты, в нарушение всех инструкций мужа, я решила преодолеть самостоятельно. И пусть это было по-детски, но в последнее время я сама с собой частенько заключала подобного рода пари. Бросала вызов собственным возможностям… Встану ли я сегодня с кровати… Дойду ли до туалета… Смогу ли выпить йогурт и не обблеваться… И на кону, конечно же, всегда была моя жизнь. Как любовь – в гадании на ромашках. Только там всегда можно было схитрить… Если последний лепесток выпадал на «любит», то хорошо. А если нет – то в игру вступала серединка… А значит, все равно «любит». В гадании на жизнь жульничать не получалось… В этот раз у меня все получилось, как надо. Дверь в палату тихо щелкнула у меня за спиной. Я растянулась на кровати и блаженно прикрыла глаза. Сегодня был чудесный день. Несмотря на то, что я так и не поняла, куда сорвался мой муж… Несмотря на то, что я своими глазами увидела, как паршивый робот, проигнорировав обычного парня, бросился обслуживать избранного… День был просто прекрасным. Что же касается всего остального, то… Я не успела додумать свою мысль и провалилась в сон. Яков Это был он! Террорист, на совести которого находился взлетевший на воздух криобанк! Брат моей жены! Ной! Порез на его губе не оставлял сомнений. Я лично его нанес в пылу драки. Теперь мне стало понятно, почему вчерашний преступник мне показался таким знакомым. Его движения, пластика, техника боя… Я рванул за ним, но он уже скрылся из виду. Я нажал кнопку лифта, одновременно с этим надевая на глаза обруч. В шахте лифта связь была хуже некуда! – Внимание! Говорит Избранный, генерал-лейтенант Военного совета конфедерации … Немедленно приказываю заблокировать все входы и выходы. Особые приметы… Его не удалось задержать. Ной покинул госпиталь буквально за секунду до моего распоряжения. – Сири… Записи камер видеонаблюдения на дисплей. Время… двенадцать сорок одна, – отдавал я распоряжения компьютеру, спускаясь в подземный паркинг. Если он уедет на метро – то все. Хотя… у меня были его данные. – Сири… Ну-ка… расскажи мне еще раз о Ное Штейне. ID 278104VV17e3. – Конечно, Яков. Пожалуйста. Ной Штейн, ID 278104VV17e3. Зачат от донора VV711654Z6 и Избранной. Рожден в Мемфесе в две тысячи девяносто седьмом. Пустой… Бла-бла-бла… Я это все уже слышал. Но ничто в биографии Ноя не указывало на то, кем он был на самом деле. Я все сильнее склонялся к мысли, что она была фальшивой. Только как?! Как ему удалось подменить данные?! – Ной Штейн, ID 278104VV17e3, окончил в школу в две тысячи сто пятнадцатом… Не является военнообязанным. Вранье! Технике ближнего боя, которой отлично владел Ной, обучали только в элитных подразделениях армии Конфедерации. Он был опытным бойцом. Совершенным орудием убийства. Так почему же Ной пощадил меня, когда моя поврежденная связка дала о себе знать?! Почему не воспользовался моментом?! Я кружил по улицам, понимая, насколько все это глупо. Ной уже давно скрылся. И все, что мне оставалось – так это доложить главнокомандующему о своих подозрениях на его счет. Но что-то удерживало меня от этого шага… Я устало потер глаза и перешел на ручной режим управления. Но не успел я взяться за руль, как машина дернулась и резко затормозила. То же самое произошло и со всем другим транспортом на автостраде. Огни машин мигнули и выключились. Это еще что за хрень? – Сири… Двенадцатая улица. Дорожное полотно не функционирует. – Да, Яков… Дорожный департамент информирует о том, что во всем секторе «С» временно повреждено питание. Для дальнейшего движения вы можете использовать мощности батарей автомобиля. Они заряжены на семьдесят два процента. – Что случилось, не говорят? – Информация уточняется, – приятным, доброжелательным голосом проинформировал меня компьютер. Твою мать! Как же не повезло… Другие машины включились и поехали дальше. Я же съехал на обочину. На всякий случай уточнил по картам, где нахожусь, и с чистой совестью вышел из салона. Сел на шаткие ступени древней хибары и задрал голову к небу. Звезд практически не было видно. В больших городах так бывает всегда… Но где-то там, далеко… Они всегда были и всегда будут. Даже, когда нас самих не станет… – Я говорил вам не выходить из дома! – раздался строгий голос где-то в глубине улицы. – Машка хотела есть. Тебя не было целый день! Я напряженно замер, вглядываясь в темноту. – В холодильнике суп. – Машка не хотела суп. Она хотела желейные шарики! Машка, скажи ему! – Я хотела зилейные салики, – покладисто согласилась девочка. – Ты знаешь, что это опасно, Ник! Я тебе тысячу раз объяснял! – Ну… извини! Твоя дочка хотела «салики», – передразнил маленькую девочку мальчишка постарше. Я осторожно сместился и выглянул из-за угла. Это не могло быть правдой! Я не верил своим глазам. По улице, сжимая в руках крохотную темнокожую девочку, шагал Ной. Рядом с ним семенил насупленный паренек. У него была забавная прическа в стиле афро, отчего в полутьме его голова казалась неестественно большой. – Больше так никогда не делай! Я не переживу, если с вами что-то случится! Обещай мне, Ник! – Обещаю, папа… Папа. Они называли его отцом! Пробирочного и бесплодного. Пустого… Откуда у него эти дети?! Что вообще это все означает?! – Ник… – вдруг насторожился Ной, – бери Машу и идите в дом. – Но… – Без разговоров! Ты знаешь, что делать! Тот, кого Ной называл Ником, схватил сестру за руку и помчался вместе с ней вверх по улице. Я прижался спиной к шершавой кирпичной стене и не дышал. Как он меня почувствовал? И меня ли? Могло ли его насторожить что-то еще? – Я знаю, что ты здесь, Яков. Убирайся к чертовой матери, пока я добрый. – Вот еще… – Не имея другого выхода, я выступил в круг света, очерченный на щербатом древнем асфальте. В моей руке зажат пистолет – близнец того, что был направлен на меня. – Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь, мальчик? – Ни капельки. Старик. Я хмыкнул. Да, не такой уж я и старый, если разобраться. Сорок четыре всего. Разве это возраст для мужчины? – Я тебя узнал. Так что, не думай, что сможешь уйти безнаказанным на этот раз. – Неужели ты меня арестуешь? – с намеком вздернул бровь парень. – Именно это я и сделаю. Предлагаю тебе добровольно сдаться. И, может быть, из тюрьмы ты выйдешь еще при жизни. Если, конечно, будешь достаточно сговорчивым. Ной покачал головой: – А как же твоя жена? Разве ты забыл, что я ее последний шанс? – Совершено особо тяжкое преступление. Ты ведь не думаешь, что я тебя отпущу, тем самым нарушив законы Конфедерации, только потому, что моей жене нужен донор? – Правильный, значит? По закону живешь?!