– Карина, в будни я занят. Но надеюсь, ты понимаешь, что я не запрещаю тебе дожидаться моего возвращения. Если сама захочешь. – Понимаю. – Однако оставаться ты не будешь, – босс правильно расшифровал мою интонацию. – Знаешь, Карина, я уже говорил – игра в принуждение мне очень нравится. Но ты, на все согласная, оказалась не хуже. Потому просто делай, чего хочешь сама. Я подстроюсь. Или подстрою тебя под себя, к нашему взаимному удовольствию. – А я и делаю что хочу, – ответила я и вышла за дверь. Надеюсь, что он не воспринимает мои побеги как провокацию: ускользающее хочется поймать. Я действительно не собиралась идти таким путем, будить в нем инстинкт охотника. Просто всерьез считала, что если мы переведем наши отношения в ежедневные или даже круглосуточные, то можно и привыкнуть. Для удовлетворения страсти вполне достаточно и подобных феерических выходных. А еще мне лучше больше не оставаться до утра, это приводит к совсем уж неправильному настрою: будто бы нам нравится не только спать друг с другом, но и вот так запросто болтать. Глава 31 И опять мои выстроенные стратегии разрушились стратегиями других игроков. На этот раз вмешался не невероятный Лёха-брат, что само по себе было удивительно. Да моя жизнь превратилась в полный хаос с тех пор, как я устроилась работать в этот дом! Или я раньше не замечала, что люди дуркуют довольно часто, поскольку сама была образцом нормальности? Во вторник мы с Тимуром уже собиралась покинуть особняк, когда нас огорошила визитом гостья. – Карина! – радостно верещала Галя от двери. Завидев Тимура, так же восторженно начала орать на него: – Здравствуйте! Я подруга Карины! – Это Тимур… повар… – обескураженно отозвалась я. – Повар? Тогда привет, Тимур! Уходи, пожалуйста, если ты закончил! У нас тут срочные девичьи разборки, – и подмигнула ему. Паренек хмыкнул, глянул на меня – оценил, видимо, в своем ли я уме, если приглашаю в этот дом своих подруг. Но пожал плечами и направился к выходу. Я по инерции шагнула за ним и была перехвачена грозным торнадо: – Нет, Карин, останься, прошу. Я тут такую диверсию придумала, ты ухохочешься! Но нужно, чтобы ты меня поддержала и осталась. Пожа-а-а-а-алуйста! За пару минут я полностью пришла в себя и начала соображать. Галя решила перейти к самым решительным действиям. Так и пусть, я-то здесь при чем? До возвращения босса не меньше получаса, потому у меня было время удовлетворить любопытство: – Тебя как Никита-то пропустил? Или ты вырубила нашего охранника? – Зачем же вырубать? – она ходила по первому этажу, внимательно осматриваясь, заглянула на кухню, положила папку, которую до тех пор держала в руке, на стойку. – Мне папа документы дал, чтоб Данилину отвезла. А я типа перепутала, куда именно везти. Ничего же страшного, что важные документы доставили не в офис, а прямо в царскую опочивальню? Перепутала я, с кем не бывает? Охранник твой глаза пучит, мол, точно ли я, даже паспорт глянул. А я руки заламывала и причитала, что еще вчера вечером должна была эту бумажку привезти, но закрутилась, и теперь папа меня прибьет, а охранника Данилин прибьет за препятствия. Я усмехнулась. У Никиты явно есть список «важных» фамилий, к которым наверняка Галина относится, а с ее напором она и под другой фамилией, наверное, уломала бы бедолагу. В принципе, ситуация ясна, но Галя снизошла до самых обстоятельных объяснений: – Мы с Данилиным один раз встречались, Карин! Совсем мельком. Не уверена, что он меня вообще разглядел! И уж точно не догадался о судьбоносности встречи. Вот я и решила: пора начинать мельтешить перед носом! Я со смехом отмахнулась: – Мельтеши на здоровье, дело твое. Но я, пожалуй, пойду. – Не пойдешь! – она рванула ко мне и вцепилась в локоть. – Подруга, ты почему так медленно соображаешь? Мое появление я объяснила документом, а чем я объясню необходимость дождаться хозяина? Могла бы просто на столе оставить и свалить – так он и подумает! Заподозрит еще, что я на него вешаюсь! – Еще как заподозрит! Потому что это правда, – мне было смешно до слез. – Вот! – она и не думала тушеваться. – Но тут я встретила тебя – какое прекрасное совпадение! Собственную подругу, которой и помогла сюда устроиться. Странно ли, что мы засиделись и случайно дождались Данилина? Ты будешь моим прикрытием, а то мы с ним никогда толком не познакомимся. Я попыталась разъяснить спокойно, но уже начала поглядывать на часы: – Галь, я по договору не могу оставаться до его возвращения. Тебе-то хорошо – наконец-то познакомишься, а меня уволят. – Да брось, неужели уволит за такую ерунду? – Уволит! – на этот раз я соврала. Галина сощурилась: – Он до такой степени переклиненный? – Еще хуже. – Не уволит, Карин, – она теперь жалобно заглянула в глаза. – А если уволит, то клянусь – возмещу все потери в зарплате. Папа у меня очень понимающий. Если я ему скажу, что кто-то потерял подработку из-за моей ошибки, то он точно не откажется помочь! В этом я не особенно сомневалась. Если дочь пошла в отца характером, то он наверняка такой же: слишком открытый, на грани наглости, но беззлобный и душевный. Что бы Галина в последнее время ни вытворяла, я всерьез на нее ни разу не разозлилась – при всех ее недостатках достоинств все же больше. И если я прямо сейчас заявлю, что у меня случилась какая-нибудь беда, то она станет первой, кто рванет на помощь. А теперь оказалось, что я могу помочь ей. И ведь не объяснишь в двух словах, что я бы непременно помогала, если бы речь шла о каком-нибудь другом вопросе. Галина решила, что со мной улажено, потому снова вернулась к осмотру помещения, с каждой минутой становясь все более задумчивой: – Слушай, никогда не думала, что и в уборке может быть разная степень профессионализма… Здесь стерильно, как в больнице! Как-то даже не по себе… – Говори уж прямо – здесь безжизненно. И это не моя заслуга. Я тебе это и по телефону рассказывала. – Ну, услышать и увидеть – разные вещи. Какая-то зашкаливающая педантичность у твоего начальничка. Обычно такое на пустом месте не возникает! Если бы тут был мой психолог, то он наверняка бы десяток диагнозов вынес. В чем-то у него должна быть компенсация… А я знала, в чем. Но, естественно, помалкивала. – Спальня на втором этаже? – оживилась Галина. – Посмотрю-ка я теперь на спальню. – Стой! – я начала немного нервничать. – И как ты это объяснишь, если он сейчас приедет? А еще я забыла сказать, что здесь над входом камера видеонаблюдения! Галя пожала плечами: – Да у всех эти камеры: на входах, возле сейфов и в других важных местах. Изображение никуда не передается и никто в здравом уме не станет их просматривать – люди устанавливают их только для случаев форс-мажора, но определенно не хотят, чтобы кто-то за ними постоянно наблюдал. Там сама расшифровка цифровой записи – тот еще геморрой, требуется особое оборудование. Вот если ты тут кого-нибудь убьешь или запонки бриллиантовые стыришь, тогда и запарятся с расшифровкой. Неужели ты все время этих камер боялась? Вот уж не знаю, чего именно я боялась, но теперь точно приходила в ужас от того, что меня втягивают в какую-то недоромантическую историю. Галина уже бежала по лестнице вверх, а я не представляла, как ее остановить. Подруга не спешила – наверное, женские волосы ищет. Но я ведь только закончила уборку, ничего она не найдет. Или впечатляется теперь аскетичным интерьером комнат на втором этаже? Не придумав, куда себя деть, я подошла к самой двери – хотя бы предупрежу Александра Дмитриевича, когда появится. Машина подъехала раньше, чем я ожидала. Собственно, оставалось еще десять минут до моего обязательного ухода по договору. Не знаю почему, но я улыбнулась этой мысли – неужели он специально, чтобы застать меня? Или совпадение? Вот только до начала наших отношений таких совпадений не случалось. Он тоже улыбнулся мне через огромное стекло, снял темные очки, повесил на ворот. Сигнализацию не включил, сразу пошел к двери. Войдя, он неожиданно притянул меня к себе и прижался губами к виску. А голос его прозвучал весело: – Сначала Никита сказал, что ты все еще здесь. Я решил, что закончить сумасшедший день тобой будет прекрасно. Потом Никита сказал, что у меня гостья. Мне начинать волноваться? Я вывернулась из его полуобъятий, пока нас не застукали, и бегло объяснила: – Галина Васнецова документы от отца привезла. Это она помогла мне сюда устроиться, если вы помните. – Хм. И где она? – Пошла… руки помыть, – я заговорила еще быстрее, чтобы успеть сказать важное: – Она не знает… ну, про нас. Я бы не хотела, чтобы узнала. Он изогнул темную бровь: – Что за бред? Меня еще, кажется, никто не стеснялся. – Я не… Она знакома с Сережкой! Александр Дмитриевич почему-то смотрел в мои глаза очень серьезно, уж не знаю, что странного было в моей просьбе. И вопрос прозвучал неожиданный: – Ты хочешь с ним снова сойтись? – Да не в этом дело! Как вы понять не можете? – А. Ты не хочешь, чтобы он узнал о настоящей причине вашего расставания? Я вообще забыла о Галине, привычно раздражаясь от его провокаций. Потому и процедила сквозь зубы: – Вы – не причина. Но Галя или Сережка могли бы понять иначе. Любой бы понял иначе, раз даже вы так думаете! Он не ответил – так и смотрел пристально. Я натянула улыбку и повернулась в сторону лестницы, Галина должна была услышать звук автомобиля, потому сейчас спустится. Он тоже направил взгляд туда в ожидании и, кажется, натянул такое же беспечное выражение лица, как у меня. Тогда я уловила едва слышимое: – Давай ее быстро выпроводим и поговорим. – Только поговорим? – хмыкнула я. – Или мы разный смысл вкладываем в это понятие? – А почему бы нам и не разговаривать для разнообразия? Хотя ты права, я всегда предпочитаю действие разговорам. Останешься? – Нет, я уеду вместе с Галей, – так же тихо ответила я. – Почему ты меня избегаешь? – Не избегаю. Просто принимаю вас строго дозированно. – Чтобы не возникло эффекта привыкания? – в его голосе прозвучала улыбка.