Навсегда (нар.): на все будущее время Сейчас (нар.): в настоящее время Глава 18. Дарлин Я смахнула со лба струйку пота, а затем поставила руки на колени, чтобы перевести дух. Райан, мой партнер, что-то простонал, и мне пришлось подавить волну раздражения. Он пропустил три шага во время прогона, снова чуть не ударил меня головой – и поскольку до шоу оставалась всего неделя, его неуклюжесть не только раздражала, но и портила весь номер. «Хотя куда еще хуже». Мне было неприятно даже думать об этом, но шоу полностью лишено всякого вдохновения, и, по моему скромному мнению, Анна-Мария, ведущая танцовщица, была деревянной и механической, словно робот. Хуже того, она была из тех людей, которые считают, что им нечему учиться ни в танцах, ни в жизни в целом. Одна из тех, кто почти каждое предложение начинала со слов: «Я знаю». Грег и Паула наблюдали за происходящим с раскладных стульев в центре танцевальной студии и ерзали так, будто сидели на занозе. Премьера приближалась, и предвкушение должно было царить в зале. Но вместо этого мы, шестеро танцоров, напоминали жужжащие столбы линии электропередач, заполняющие комнату нервным напряжением. На мгновение руководитель и режиссер-постановщик склонили друг к другу головы. Анна-Мария не выдержала напряжения и перекинула свой блондинистый хвост через плечо. – Ну что? – потребовала она. – Вы собираетесь дать нам комментарии? Или как? Грег с Паулой что-то пробурчали и кивнули, будто пришли к какому-то соглашению. – Это… хорошо, – сказал руководитель. – Все складывается прекрасно. Но танец слишком короткий, даже для шоу. – Мы укладываемся в двадцать семь минут, – добавила Паула. – Тридцать было бы лучше. – Нам надо добавить еще одну сцену, чтобы заполнить время, – задумчиво произнес Грег. – Дарлин. Я дернула головой. – Что? – Мы бы хотели, чтобы ты исполнила танец, который представила на прослушивании. Будет соло. Мой взгляд тут же метнулся к Анне-Марии, которая театрально ахнула. – Но осталась всего неделя, – пропищала она. – Вы не можете просто взять и перекроить все шоу. – Мы не меняем шоу, – сказал Грег. – Мы просто добавляем танец. Заполняем время, правда. «Так вот какая у меня роль?» Я хотела возмутиться. По правде говоря, между угрозой, исходившей от моего партнера, и холодным приемом со стороны всей труппы, слова так и рвались наружу. Но я старалась держаться профессионально и не бросать дело просто потому, что оно оказалось не таким, как я надеялась. И не планировала бросать труппу на произвол судьбы перед самой премьерой. – Дарлин, – обратился ко мне Грег. – Ты сможешь? – Хм. – Я снова взглянула на Анну-Марию, которая своим взглядом метала ядовитые мечи в мою сторону. – Вы уверены? – Мы поставим его между «Смыслом» и «Осенним листопадом». – Да, думаю, я смогу это сделать. – Это просто смешно, – воскликнула Анна-Мария. – Кого волнует, что выступление окажется на три минуты короче? Грег сделал вид, что не услышал ее. – Займи исходное положение сразу после «Смысла», а потом, Дарлин… – Репетиция окончена, – перебила его Анна-Мария. – Мне нужно быть в другом месте. Она прошмыгнула к стене, схватила свои вещи и выбежала из зала. Остальные танцоры молча шаркали ногами, пока Грег не отпустил и их. – Так, репетиция окончена. К завтрашнему дню мы подготовим музыкальное сопровождение, – уведомил нас Грег, пытаясь удержать свой авторитет. – Ты будешь готова? – спросил он, и я заметила нервные искорки, пляшущие в его глазах. – Конечно, нет проблем, – сказала я. – Я останусь здесь еще ненадолго, потрачу немного дополнительного времени на репетицию. «И попробую превратить свою импровизацию в нечто оформленное». Грег с облегчением выдохнул. – Отлично, до завтра. Он вышел из зала, а Паула подошла ко мне. – Анна-Мария хотела быть единственной солисткой. – Я заметила. – Спасибо, что согласилась. Я улыбнулась. – Не так уж плохо иметь в резюме свое соло. – Да, нам этого не хватало. Шоу нуждается в этом. В искре. Я только что посмотрела всю программу и… – Она закусила губу, так и не закончив фразу. – В любом случае, спасибо. – Без проблем. После того как все ушли, я вернулась в центр зала и посмотрела на девушку, отображающуюся в зеркальной стене. – Настойчивая, – прошептала я. Я не сдалась и получила соло. «Если бы я рассказала Сойеру правду». Что бы я получила от этого? Упрек или принятие? Я включила музыку, и Мэриан Хилл снова задавала мне один и тот же вопрос. Но я не могла на него ответить. Я не падала и не поднималась. Находилась в заточении, не в силах пошевелиться. Внезапно мое тело напряглось от всех невысказанных слов, и я осознала, почему бросила танцы, когда начала принимать наркотики, когда начала лгать своей семье и друзьям о том, что делаю и куда иду. Танцы – мое подлинное «я». Мое тело всегда говорило правду, когда звучала музыка, и я не могла владеть им, будучи наполненной одной ложью. «Вероятно, я была бы такой же деревянной, как и Анна-Мария». Вернувшись домой, я приняла душ и приготовила ужин. И продолжала заниматься делами, не позволяя себе остановиться и подумать. Пока я мыла посуду, на телефон пришло сообщение от Макса: Ну? Я прикусила губу и напечатала: Пока нет. Когда? Сегодня вечером. После того, как его дочь пойдет спать. Черт. Вот оно, черным по белому. Наступила короткая пауза, а затем Макс прислал ответ: «Никогда не жалей о том, что была честной. Точка» – Тейлор Свифт. Я засмеялась и вздохнула с облегчением. С Ти-Свифт не поспоришь. Конечно нет. Звони мне в любое время, если понадобится. Я улыбнулась своему другу, который собирался в любую минуту переехать в Сиэтл и оставить меня совсем одну. Я так и сделаю. тебя. Люблю тебя, Ди.