Я попытался расслабить стиснутую челюсть и развести нахмуренные брови, чтобы не выглядеть конченым засранцем на фоне улыбчивого Джексона. – Я сразу перейду к делу, – начал Голлуэй. – Мистер и миссис Эббот узнали о гибели своей дочери шесть недель назад. – Она была в вечных бегах, – дрожащим голосом сказала Элис. – Мы пытались дать ей все, но ей постоянно чего-то не хватало. Джеральд накрыл руку супругу своей. – Мы так давно не видели ее. Не знали, что она попала в аварию. Мы даже не знали, что у нее есть ребенок. – Мы ничего не знали, – добавила Элис. – Столько радости и печали одновременно… Джексон сочувствующе кивнул. – Когда именно вам стало известно, что у вас есть внучка? – Две недели назад, – ответил Голлуэй. – От подруги покойной мисс Эббот. Элис выпрямилась, с мольбой во взгляде посмотрев на меня. – Как только мы узнали о ней, сразу же захотели увидеться с Оливией. Стать частью ее жизни. – В качестве кого? – спросил Джексон и посмотрел на Голлуэйя. – Что насчет слушания в суде? Голлуэй положил руки на стол, его золотые часы, сочетавшиеся с перстнем на мизинце, поблескивали на солнце. – Подруга Молли сообщила нам, что свидетельство о рождении Оливии, скорее всего, находится у вас. Это так, мистер Хаас? Сердце на секунду перестало биться в груди, и я кивнул. – А ваше имя вписано в графу «отец»? – Нет, – медленно сказал я. – Там нет моего имени. Там пусто. Голлуэй кивнул. – Полагаю, вы сделали тест на отцовство? Я взглянул на Джексона, который кивнул головой. Один раз. – Да. Через несколько дней после того, как Молли оставила Оливию со мной. Она моя дочь. И я не скажу больше ни слова, пока вы не объясните, чего хотите от меня. Голлуэй открыл рот, чтобы заговорить, но Элис остановила его, дотронувшись до его руки. – Подождите, пожалуйста. Все идет совсем не так, как я надеялась. Вероятно, было ошибкой с нашей стороны привлекать адвоката так рано. – Она посмотрела на меня с надеждой. – Мы можем увидеться с ней? Мы бы хотели ее увидеть. – Ее голос задрожал от подступающих слез. – Наша дочь погибла. Наша единственная дочь. И от нее у нас осталась только Оливия. Мы бы хотели провести с ней чуть больше времени и, может быть… узнать друг друга лучше. Познакомиться с вами в более теплой обстановке. Она перевела взгляд на Джексона, не выдержав моего пристального взгляда. – Это возможно? – Позвольте мне переговорить с клиентом. И Джексон вывел меня на улицу. – Ты не производишь хорошего впечатления. – Джексон… – проговорил я сквозь зубы. – Я знаю. Мы разберемся со всем чуть позже. А пока позволь им познакомиться с Оливией. Сделай то, о чем она сказала: узнай их лучше. Они не кажутся плохими людьми. – Он склонил голову. – Разве ты не хочешь семью для Оливии? – Да, хочу, но на своих условиях, – сказал я и сжал руку друга. – Она останется со мной, Джекс. Делай все, что считаешь нужным. Если они хотят повидаться с ней – прекрасно. Но я хочу полную опеку. Я добьюсь полной опеки. Они могут навещать ее, проводить вместе выходные, может, забирать на несколько недель летом, но они никогда не заберут ее у меня. Джексон схватил меня за плечо и встретился со мной непоколебимым пристальным взглядом. – Я сделаю все, что от меня зависит, Сойер, но решать не нам. – И добавил: – И ты это знаешь. * * * Эбботы сели в седан, а мы с Джексоном вернулись домой на «Убере». Четыре часа дня, среда. «Где же Дарлин? – думал я, вылезая из машины. – На репетиции?» Я сейчас отдал бы на отсечение свою правую руку, лишь бы увидеть ее улыбку. Улыбку, от которой все дерьмо в мире уходило на задний план. Но я облажался. Одна только мысль о том, что она могла быть с кем-то другим, ранила сильнее, чем я был готов вынести. Вместо того чтобы поговорить с ней, я переименовал свою боль в ревность и отключился. Ушел. «Может, потерял ее навсегда». Я тряхнул головой. «Возьми себя в руки. Ты не потерял Оливию. Еще ничего не кончено. Даже ничего не началось». Но отпереть входную дверь для Эбботов и их адвоката было все равно что пригласить дракона прямо в чертов замок. – Это очень красивое старинное здание, – сказала Элис. – Обожаю архитектуру Сан-Франциско. – Вы не отсюда? – спросил Джексон. – Из Хантингтон-Бич, Южная Калифорния. Я вспомнил разговор с Молли той ночью в Вегасе, когда мы подцепили друг друга в баре. На ней было светлое платье. «Я родом из Калифорнии. Предки все еще живут там в своем огромном белоснежном особняке…» – Джексон отведет вас в квартиру, – сообщил я. – Я заберу Оливию от няни и приведу ее наверх. Я подождал, пока они поднимутся, и постучал в дверь Елены. – Ты сегодня рано. – Открыла она с улыбкой, которая тут же исчезла. – Дорогой, ты такой бледный. Все хорошо? «Все будет хорошо…» Я кивнул. – Да, закончил пораньше. Во взгляде Елены появилась обеспокоенность. – Проходи. Я соберу ее сумку. Я прошел в квартиру Елены. Оливия лежала на полу гостиной и вместе с Лаурой, двухлетней дочерью Елены, играла в кубики на полу. Как только она заметила меня, ее маленькое личико озарила улыбка. – Папочка! «Боже…» Проклятые слезы обожгли глаза, а сердце сжалось. Дрожащими руками я подхватил ее и крепко прижал к себе маленькую головку. Ее ручки обвились вокруг моей шеи. Я закрыл глаза и изо всех сил попытался сдержать водоворот эмоций, подавить их, запереть. Если мне предстояло сражаться за нее, я должен оставаться сильным. Елена взяла меня за руку и проговорила нежным голосом: – Сойер. Я сделал глубокий вдох, все еще крепко прижимая к себе Оливию. И когда перестал дрожать, успокоив дыхание, открыл глаза. – Спасибо, что присмотрели за ней, – сказал я, вешая на плечо сумку, которую протянула мне Елена. – Увидимся завтра. – Пока, – пролепетала Оливия. – Пока-пока. Наверх я поднимался на налитых свинцом ногах. Эбботы вместе с Джексоном сидели у меня дома за маленьким кухонным столом со стаканами воды перед ними. Мистер Голлуэй, со скрещенными за спиной руками, стоял около моего рабочего стола, разглядывая мой диплом с отличием, полученный в Калифорнийском университете; сертификат выпускника и грант на полную стипендию в Гастингсе, который больше походил на выигрышный лотерейный билет. Все разговоры стихли, стоило мне войти с Оливией на руках. – Это Оливия. Элис поднесла руки к сердцу, а Джеральд сжал зубы так, как будто боролся с эмоциями изо всех сил. – О, небеса, она красавица. – Элис медленно поднялась и направилась к Оливии, которая стояла на полу, вцепившись в мою штанину. – Привет, милая. Я твоя бабушка Элис. – Привет, ангел. – Джеральд присоединился к своей жене. – Я твой дедушка Джерри.