– Такая умная девочка. – Дарлин вскочила на ноги, немного запыхавшись от эмоций. Ее глаза стали невероятно голубого оттенка. – Мне пора идти. – Дарлин… Ее телефон завибрировал, оповещая о входящем сообщении. – О, это Макс. Мой друг, я пообещала встретиться с ним вечером. «Макс. Понятно». Я последовал за Дарлин, провожая ее до двери. «Макс собирался пригласить ее на свидание, если уже не сделал этого, опередив тебя». – Какой джентльмен, – поддразнила Дарлин, когда я придержал для нее дверь. – Ты должна взять деньги, – настоял я. – Ты спасла мою задницу сегодня, так что… Я снова протянул ей наличку, но Дарлин оттолкнула мою руку, задержавшись всего на одно мгновение. Ее пальцы были такими мягкими и теплыми. – Мне не нужны твои деньги. Мы в расчете. Повисло неловкое молчание, и в моей переполненной всякой чертовщиной голове не нашлось ни единого возражения. – Пока, юрист-моралист. Она отпустила мою руку с нежной улыбкой на губах и повернулась, чтобы уйти. Но спустя полсекунды остановилась и снова развернулась. – Я передумала. Я знаю, как ты можешь расплатиться со мной. Нервный смешок вырвался из меня. «Господи, эта девчонка». – Как? – В прошлую пятницу в магазине ты сказал, что я… – Она приподняла руки вверх. Я моргнул. – Что? – Вот именно. Я не знаю. Ты так и не закончил то предложение. Я мысленно вернулся к тому вечеру, к тем словам, которые собирался сказать. – Ах да. – Ты вспомнил, да? У тебя ведь мегамозг. – Ага, есть такое, но не уверен, что ты хочешь это услышать. – Рискни. – Ну, я хотел сказать, что ты девушка-ураган. – О, – выдохнула Дарлин, и ее глаза потухли. – Я словно шквалистый ветер, разрушающий все на своем пути? – Нет, вовсе нет. – Я потер шею. – Я не сказал этого тогда, решив, что ты воспримешь мои слова за оскорбление. Даже сейчас это прозвучало обидно. Но на самом деле… – Это комплимент? Свет в ее глазах разгорелся с новой силой, и она подошла ближе ко мне. – Да. Я имел в виду, что ты клубящийся комок энергии, который затягивает людей так, что они… не могут не поддаться тебе. – Ох, – прошептала она. – Они не могут? «Я не могу». Я склонился над ней, прислонившись плечом к дверному косяку: она была совсем рядом, ее дыхание обжигало мой подбородок, и глаза наполнились светом и жизнью. «В Дарлин хватало той жизни, о которой говорил судья Миллер. Я же – машина, которая должна продолжать ехать и ехать, пока от меня ничего не останется». Я выпрямился и растерянно улыбнулся. – Спасибо за заботу об Оливии, Дарлин. Ее улыбка ослепила меня, а слова, на первый взгляд безобидные, ударили прямо в грудь, пронзив до глубины души. – Спасибо, Сойер, за прекрасный комплимент. Глава 9. Дарлин Я вернулась в свою маленькую студию с улыбкой на лице, от которой побаливали щеки, и теплом в груди, которое никак не желало исчезать. В сообщении Макс писал, что хочет поужинать где-нибудь перед сегодняшним собранием АН, поэтому я сразу же пошла в душ, а после нанесла макияж. «Не могут не поддаться тебе». Щеки покраснели и без румян, а голубые глаза стали ярче, чем обычно. Я направила щеточку для туши на свое отражение. – Прекрати. Ты прекрасно справляешься со своей задачей. Не испорти все. Но образ Сойера Хааса, который казался потрясающе красивым в своем деловом костюме, не шел ни в какое сравнение с его восхитительным видом в сексуальной домашней одежде. А его комплимент, словно песня, засевшая в голове, звучал снова и снова, и мне не хотелось, чтобы она прекращалась. «Будет все сложнее справляться со своими делами», – подумала я про себя, нанося любимые дымчатые тени на веки. Мое влечение к Сойеру уже стало достаточно серьезной проблемой, а тут еще и его славная дочь. Наблюдать за ее улыбкой, слышать, как она лепечет, строит башни из кубиков или даже ест свой «сыл» – словно маленькая радость, приятный подарок, о котором ты даже не подозреваешь, пока не получишь. Улыбка в отражении зеркала исчезла. «Остановись. У него и так слишком много забот, а ты…» – Я работаю над собой. В голове проскользнула крошечная мысль, что, возможно, здесь, в Сан-Франциско, у меня есть шанс на счастье с Сойером и Оливией, но я быстро отодвинула ее на задворки сознания. И схватила старенький серый свитер, направившись к выходу. * * * Закусочная «У Мел» на бульваре Гири представляла собой бургерную в стиле пятидесятых годов, которая поражала своим классическим красно-белым интерьером, хромированными деталями и постерами фильма «Американские граффити» на каждой стене. В воздухе витал аромат картофеля фри и молочных коктейлей. Из музыкального автомата Чак Берри пел о деревенском парне по имени Джонни Б. Гуд. – Я влюбилась, – сообщила, усаживаясь напротив Макса на кожаный красный диван. – В юриста-моралиста? Вопрос так потряс меня, что я чуть не выронила из рук столовые приборы. – Что? Нет. В это заведение! Здесь очень мило. – Я бросила на Макса суровый взгляд. – С какой стати ты вообще подумал о Сойере? Макс поднял руки, капитулируя. Он выглядел так, будто только что сошел с одного из плакатов «Американских граффити», с его темными уложенными гелем волосами и черной кожаной курткой. – Ты не умеешь скрывать свои чувства, Дар, – сказал он с усмешкой. – Так что я рискнул. Я поморщилась. – Ну, ты не прав. Я влюблялась сотни раз и знаю, на что это похоже. С Сойером все иначе. Это… не как раньше.