– Тогда расскажите, чем вы тут заняты. – Не бойтесь. – Улыбка мужчины стала шире. – Мы просто-напросто спасаем мир. Часть вторая Яйцо Колумба ∑ Глава 9 2 июня, 13 часов 15 минут по восточноевропейскому времени Каир, Египет – Я принес новости – хорошие и плохие, – объявил Монк. Грей, проверявший экипировку, поднял голову. На длинном столе под тентом были навалены рюкзаки, оружие, боеприпасы. От тента тянулась асфальтная полоса, в конце которой ждал американский военно-транспортный самолет С-130. На этой турбовинтовой машине отряду Грея вскоре предстоял двухчасовой перелет из Каира в Хартум. Столица Судана лежала в тысяче миль к югу, у слияния двух Нилов – Белого и Голубого. Оттуда отряд планировал направиться в пустыню и прочесать окрестности в надежде напасть на след, который привел бы к загадочной темнице профессора Маккейба. Грей представил, как профессор бредет по пустыне – еле живой, наполовину мумифицированный – и несет в воспаленном мозге страшную заразу. Что же довело бедолагу до такого состояния? Над этим вопросом сейчас бились Джейн и Дерек: они сидели в отеле рядом с аэродромом, изучали полевые дневники, искали исторические сведения. Грей оставил ученых под охраной Сейхан с Ковальски. Пирс прикрыл ладонью глаза от слепящего египетского солнца. Над асфальтом дрожало марево – температура днем здесь превышала 100 градусов[7]. Первым под тент нырнул Монк, за ним – доктор Илеара Кану. – Хм… хорошие и плохие? – протянул Грей. – Не знаю, что я хочу услышать сначала. Монк вытер влажный лоб не менее влажной рукой и устало покачал головой – он, видимо, тоже не знал, с чего начать. Илеара, оказавшись под тентом, вздохнула с облегчением. – Неудивительно, что мои родители эмигрировали из Нигерии. Больше никогда не буду сетовать на лондонские дожди и туманы. Часть ночи и все утро Монк с Илеарой провели в НАМРУ-3 – каирском подразделении американской морской медицинско-исследовательской службы. Его основали еще в 1942 году для борьбы со вспышкой сыпного тифа. С тех пор подразделение выросло в одну из крупнейших американских биомедицинских лабораторий за пределами США, и целью его стали анализ новых болезней и борьба с ними. В НАМРУ-3 были сосредоточены главные силы по изучению нынешней пандемии на ее территории. Военные врачи и ученые из лаборатории сотрудничали с Министерством здравоохранения Египта, со Всемирной организацией здравоохранения и Американским центром контроля заболеваемости, совместными усилиями пытаясь остановить распространение пандемии и найти лекарство. Монк и Илеара почти не спали: они участвовали в научных совещаниях, беседовали с передовыми исследователями нового патогена – удивительного организма, питающегося электричеством. Глаза у друзей покраснели и опухли. – Давайте начнем с хороших новостей, – решил Грей. Плохих ему и так хватало. Причем на всех фронтах, в том числе и на личном. Брат прислал Грею голосовое сообщение с просьбой перезвонить с утра пораньше. Учитывая шестичасовую разницу между округом Колумбия и Каиром, ждать оставалось еще около часа. Этот неожиданный звонок наверняка имел отношение к здоровью отца, и тревога за старика тяжелым грузом легла Грею на плечи. Всему свое время… – Начинаем с хорошего, – кивнул Монк. – Некоторые пациенты пошли на поправку. Значит, болезнь убивает не всех. – Правда, пока неизвестно, почему одни выздоравливают, а другие гибнут, – добавила ложку дегтя Илеара. – Все равно новости хорошие, – удовлетворенно кивнул Грей. – Я бы назвал их относительно хорошими. – Монк обеспокоенно переглянулся с Илеарой. – Да, выжившие есть, но уровень смертности составляет сорок пять – пятьдесят процентов. Хорошо, что не выше. Хотя инфекционные болезни редко убивают всех, кого заражают. Даже вирус Эбола летален не на сто процентов. У него, между прочим, такой же уровень смертности, как и у этого микроба, – около пятидесяти процентов. Грей поморщился. – Рано делать однозначные выводы, – сказала Илеара. – С момента первого известного нам заражения прошло лишь пять дней. Все пока очень туманно. – Ясно. Если это относительно хорошие новости, то какие же тогда плохие? Монк посмотрел на Илеару, и та ответила: – Мы выяснили, что заражение происходит воздушным путем. Стоит вдохнуть микроб, как тот тут же прикрепляется к нервным окончаниям в носу, путешествует прямиком в мозг и вызывает энцефалит. Тогда лечение уже проблематично. И самое ужасное: патоген способен «доехать» до мозга всего за два часа. – Паршивец очень заразен. – Монк потер ладони. – Прогнозы предрекают народные волнения. Причем скоро. Грей не удивился. Он припомнил вчерашнюю поездку из аэропорта в отель. Обычно в Каире бурлила жизнь, но вчера улицы были почти безлюдны. Одинокие прохожие прятали нос и рот за бумажной маской или шарфом и почти бежали, втянув голову в плечи и обходя друг друга седьмой дорогой. В новостных репортажах передавали, что народ начал запасать предметы первой необходимости. Там и сям вспыхивали стычки. Людей убивали: то ли из страха перед больными, то ли в ходе мародерских потасовок. Паника была не менее смертоносна, чем болезнь. Даже сейчас вдалеке слышалась перестрелка. – Однако все это преподносит нам еще одну загадку, – произнесла Илеара. – Какую? – Странно, что первыми заболели те, кто присутствовал на вскрытии профессора Маккейба. Грей вспомнил поразительный видеоролик из каирского морга. – Почему вас это удивляет? Ясно же, что сотрудники морга имели прямой контакт с инфекцией, с оголенным мозгом профессора. – Верно, – подтвердила Илеара. – Думаю, электромагнитная стимуляция во время МРТ-обследования растормошила микробы в мозге. Это, скорее всего, и вызвало свечение, снятое на видео. Понимаете, подобные организмы не только поглощают электроны, но и выделяют их – когда «переедят». Поэтому правильнее, наверное, говорить, что эти виды не питаются электричеством, а дышат им. – Согласен, – подхватил Монк. – Я тут кое-что прочел. Ученые вовсю ищут способы применения таких микробов на практике. Например, датская лаборатория большими объемами выращивала электрические бактерии и демонстрировала, как они соединяются в гирлянды и передают электроны на приличное расстояние, словно живые провода. – Природа архей очень необычна, – кивнула Илеара. – Они – настоящие хамелеоны. Одни умеют объединяться с себе подобными в суперклетки. Другие создают цепочки и принимают вид волосовидных волокон. Грей вспомнил причудливые волосатые клетки, увиденные на ноутбуке Илеары, и представил, как они цепляются друг за друга. – Полагаю, – продолжала Илеара, – этот микроб тоже так умеет. Я могу объяснить, почему у больных возникают яркие галлюцинации. Их стимулируют такие вот живые волокна-провода – они словно перекоммутируют мозг. Причем специально. – То есть? – удивленно спросил Грей. – Вероятно, галлюцинации должны вызывать страх, который распалит мозг жертвы еще сильнее и тем самым обеспечит микроба богатым питанием. – Откорм гуся ради фуа-гра, – поддакнул Монк. От подобного сравнения Пирса замутило. – Хотя это пока гипотезы, – признала Илеара. – Которые, кстати, уводят нас в сторону. – Грей вернулся к началу обсуждения. – Доктор Кану, вы так и не объяснили своего удивления по поводу того, что работники морга заболели первыми. – Простите, – смущенно ответила Илеара. – Вы правы. Дело в том, что первыми должны были стать не они. Помните кочевников, которые нашли в пустыне профессора Маккейба? Они несколько часов везли его в телеге и ухаживали за ним до самой смерти. Однако их здоровье в полном порядке, никто не заболел. – И это очень странно, – подытожил Монк. – Ведь патоген чрезвычайно заразен. – Может, у них иммунитет? – Хорошо бы, – ответила Илеара, – семью кочевников поместили в карантин для обследования. Пока же объяснения у врачей нет. – Зато лично у вас есть предположение. – Грей заметил в глазах Илеары огонек. Она кивнула. Мысли Пирса заметались. Что могло привести к… И тут его осенило. – Вы считаете, что это связано с необычным состоянием тела профессора Маккейба. – Грей расправил плечи.