Я почти у цели… В следующем месяце Саймону исполнялось пятьдесят, и он задумал превратить свой юбилей в важную веху – даже если для этого придется подорвать устои мира. Саймон Хартнелл планировал доказать скептикам их ошибку: зря они считали его эксцентричным миллиардером, который просто тешит собственное тщеславие. В душе вспыхнул привычный гнев. Скептики… Такие же идиоты высмеивали Ричарда Брэнсона за идею частных космических полетов или российского миллиардера Юрия Мильнера за поиск ответа на важнейший вопрос – есть ли во Вселенной другая жизнь? А ведь в прошлом именно подобные мечтатели меняли курс истории. В начале XX века американское правительство находилось в безвыходном положении, не справляясь с растущими глобальными угрозами. Тогда богатые предприниматели – великие магнаты вроде Говарда Хьюза, Генри Форда и Джона Рокфеллера – вырвали контроль из рук самодовольных политиканов, возвестили начало эры технологий и разобрались с проблемами сами. Однако мир вновь развернуло на сто восемьдесят градусов. Политиканы зашли в тупик, погрязнув в борьбе за превосходство и пасуя перед бесчисленными опасностями. Самое время объявиться новым прогрессивным мыслителям и предложить новые технологии. Норвежцы придумали для таких проектов название «сторманнсгалскап» – «безумие великих». Название носило пренебрежительный оттенок, но для Саймона звучало высшей похвалой. История доказала, что сторманнсгалскап часто служил настоящим двигателем прогресса. Сейчас же мир нуждался в новаторских разработках как никогда раньше. Он нуждался в великих людях, которые готовы игнорировать правительство, готовы сами делать все необходимое и принимать тяжелые, смелые решения. Я стану одним из таких людей. Однако на пути стояла помеха. Саймон еще раз внимательно посмотрел на монитор, на непреклонный блеск в глазах британки и постановил: – Пусть твоя сестра и не сумела захватить в Англии Джейн Маккейб, зато она прислала нам вот этот подарок. Мы не допустим, чтобы он пропал впустую. – Понял. – Так заставь понять и ее. – Саймон глянул на Антона в упор. – Объясни доктору аль-Мааз, что именно на кону и какова цена отказа. 10 часов 38 минут Сафия услышала скрежет отодвигаемого засова и приготовилась к худшему. Но дальнейшее стало для нее полной неожиданностью. В комнату втолкнули стройного юношу в таком же, как у Сафии, безликом сером комбинезоне. Она потрясенно шагнула вперед. – Рори? Это был сын Гарольда Маккейба. Рори выглядел бледнее, чем раньше; скулы его заострились, глаза впали. Темно-рыжие волосы, обычно аккуратно подстриженные, доходили до воротника и завивались, придавая Рори мальчишеский вид. В зеленых глазах юноши Сафия прочла страх. – Доктор аль-Мааз, простите. – Рори метнул взгляд на своего конвоира. Тот стоял в дверном проеме, пресекая любую возможность побега. Рука охранника лежала на пистолете в поясной кобуре, но Сафию больше пугало не оружие, а стальной взгляд незнакомца. Темная татуировка у него на лице лишь усугубляла страх. Этот человек был убийцей. Сафия кинулась к Рори и стиснула его за плечи. – Как ты? Что происходит? – Не знаю, с чего начать. – Он дрожал. – Столько всего! – Успеешь еще! – рявкнул охранник и, отступив, махнул рукой. – Выходите. Оба. Быстро. Рори немедленно подчинился: понурил голову, точно побитая собака, и вышел. Сафия поспешила следом. Замыкал шествие татуированный охранник. Он постоянно держал руку на пистолете. Сафия уловила в речи незнакомца русский акцент и сопоставила его с ледяной тундрой за окном. Значит, мы в России? Может, это Сибирь, тюремный лагерь? – Ты знаешь, где мы? – Сафия догнала Рори. – В Канаде, – прозвучал неожиданный ответ. – На севере Арктического архипелага. Остров Элсмир. Сафия нахмурилась, переваривая новость. При чем здесь Канада? – Вас привезли сюда из-за меня, – пробормотал Рори. – Это я во всем виноват. – О чем ты? Юноша бросил взгляд за спину и заговорил еще тише: – Меня держали тут, чтобы заставить отца сотрудничать. Он отказался помогать им в Судане, и тогда… Рори поднял левую руку. На ней не хватало мизинца. Господи… – У отца не было выбора, – с болью в голосе выдохнул Рори. – У меня тоже. Мне пришлось работать здесь, иначе с отцом сделали бы то же самое. Они даже Джейн угрожали. – Не кори себя, – посочувствовала Сафия. – Потом отец сбежал. – Рори потер лоб. – Не понимаю почему. Прошло столько времени, а он вдруг рискнул… Сафия задала себе тот же вопрос – и пришла к единственному возможному выводу: – Наверное, он что-то выяснил и не захотел делиться сведениями с тюремщиками. – Узнав о его смерти, они меня крепко прижали. Им нужен был преемник, замена отцу. Меня вынудили назвать имена тех, кто смог бы продолжить его работу. – И ты назвал меня, – поняла Сафия. – Вы были первой в моем списке. О работе отца вы знали больше других. – Рори виновато посмотрел на нее. – Лучше вас его понимала только Джейн, но я настаивал, что она слишком неопытна. Я… я хотел ее защитить. Как любой хороший брат. На беду, похвальный поступок Рори поставил под угрозу жизнь Сафии. – Вас похитили, – продолжал он, – а потом уничтожили все свидетельства работы отца и перевезли объект его исследований сюда. – Из Судана? – Она представила, как Гарольд, шатаясь, точно пьяный, бредет по бескрайней пустыне. – Значит, твоего отца держали там? – По-моему, да. – Рори спрятал глаза, в которых мелькнула злость. – И отца, и остальных. – Над чем же шла работа?.. – Хорош болтать, – не терпящим возражений тоном отрезал охранник. Они как раз дошли до конца белого коридора без окон и остановились перед двойными дверями. Татуированный провел карточкой по электронному считывателю и пропустил запуганного Рори вперед. Тот покорно потянул герметичные двери на себя, и те с мягким шипением открылись. Юноша первым шагнул в небольшой тамбур со скамейками и шкафчиками. За стеклянной стеной располагалось еще одно помещение – просторная ультрасовременная лаборатория. К ней вели несколько камер-шлюзов, где сдутыми воздушными шарами висели желтые защитные костюмы. В лаборатории вдоль стен сияло оборудование из нержавеющей стали, стояли холодильные установки и морозильные камеры. Большинство инструментов было Сафии незнакомо. Однако она сразу поняла, зачем ее сюда привели. Середину лаборатории занимал герметичный контейнер со стеклянной передней панелью. Внутри стоял тусклый черный трон – судя по конструкции и украшениям, несомненно, египетский. Изголовье венчали два лепных профиля: льва и женщины – возможно, древнеегипетской царицы. Однако внимание Сафии было приковано к фигуре на троне. То были иссохшие останки женщины. Мумифицированное тело словно прикипело к сиденью, кожа по краям обуглилась. И все же женщина выглядела расслабленной: подбородок покоился на впавшей груди, на сморщенном лице застыло умиротворение. – Кто она? – спросила Сафия. – Та, от кого нам нужно получить ответы, – с горечью ответил Рори. – Не понимаю. – Сафия свела брови у переносицы. – Что происходит? Объяснение пришло от человека, который неизвестно откуда вырос у них за спиной и встал рядом с татуированным. Новоприбывший был постарше, с сединой в волосах, и носил безукоризненный костюм. Лицо мужчины казалось смутно знакомым, но от потрясения Сафия никак не могла вспомнить откуда. – Нам нужна ваша помощь в разгадке этой тайны, доктор аль-Мааз. – Мужчина вскинул руку в сторону герметичного контейнера. – А если я откажусь? Незнакомец улыбнулся, продемонстрировав идеальные зубы. – Уверяю, вам вреда не причинят. Он перевел взгляд на Рори, и тот отступил на шаг. Внутри у Сафии все вскипело от гнева, но лицо ее не дрогнуло.