– Верю, Марина, верю, – усмехаюсь понимающе, – сам только что чуть с ума не сошел. Завтрак у нас удался, можно сказать. – Да ладно, – натянуто засмеялась она, – у меня девочки размазали творог ровным слоем по всему столу, стене и друг дружке. – А мои хулиганы втирают кашу себе в волосы и устраивают конкурс рожек, а еще бросаются блинами, – гордо заявил я, пытаясь убедить женщину, что мои дети шкодят солиднее, чем ее. – Максим довел мелких до истерики, заявляя, что они не принцессы, а поросята и стрекозюли, а если и принцессы, то разве что в свинарнике. Поэтому девочки заливаются слезами, слюнями и соплями, протестуют и в один голос кричат, что они принцессы самые, цитирую, «всамделишные», а он никакой не рыцарь, а злобный тролль. – А мои разбудили меня упавшим на лицо телефоном! – Это классика жанра, – презрительно фыркнула Марина. – Аля разбудила меня неожиданным потопом. Надо ли говорить, что спала она сегодня со мной, и потому плавала я вместе с ней?! – Марина, – рассмеялся я, – ты понимаешь, что мы хвастаемся проделками детей, за которые на них же и ругаемся?! Тишина в ответ. Видимо, разговор на отвлеченные темы закончен. – Ты где мой номер взял? – вдруг перевела тему она. – Секрет. Считай, что для меня нет ничего невозможного. – Хорошо, так и буду считать. И опять тишина. Напряженная. – Марина, я… Можно я приглашу тебя на свидание? – Пригласить можешь, но я все равно откажусь, Егор. – Но почему? – возмутился я. – Мне не с кем оставить детей. Поэтому я невыездная практически. Извини, не судьба. Да и работы у меня море. Сейчас как раз сезон для меня. – Марина, – я, прикрыв глаза, сделал глубокий вдох, успокаиваясь, – я такой же родитель-одиночка, как и ты. Поэтому все понимаю, и свидание у нас будет соответствующее. Вместе с детьми. Пожалуйста. Мне очень важно вас познакомить. Тишина в ответ. Фоном крики и визги детей, на которые Марина уже даже не реагирует. – Марина?.. – Я с удовольствием познакомлюсь с твоими демонятами, Егор. Но у меня действительно перед Новым годом много работы. От жадности набрала заказов выше крыши. А теперь не успеваю исполнить. Сплю по два-три часа за ночь, чтоб успеть. – Я что-нибудь придумаю, Снегурочка. Позволишь к тебе заехать часа через два? – Будешь мешать работать? – Ну что ты, присмотрю за детьми, чтоб тебе руки развязать. Молчание было длиннее жизни. Но ответ стоил этого ожидания. – Хорошо. Я дома буду целый день. – Мы приедем. Моему счастью не было предела. Она пошла на контакт. Сама разрешила мне идти дальше. И я окрыленный вернулся в кухню, где молча доедали свои каши мои чертенята. Сходство, кстати, стопроцентное, учитывая, что рожки из «обкашенных» волос так и торчали из буйных голов. Ели молча, понуро опустив головы, рядом сидела бабушка и, как цербер, следила за каждой съеденной ложкой. И только глаза у всех троих выдавали их истинные чувства. У детей сверкал несломленный дух озорства, а у бабушки – умиление. Подруга Какого труда мне стоило привести в порядок нервы, не описать словами. Ну, приличными точно не описать. Я была настолько расшатана морально, что могла воспламениться из-за любой мелочи. Дети довели меня до крайней точки кипения, плюсом накладывались заказы, что уже горели по времени, а я до сих пор творог со стены отмываю. Разозлилась не на шутку. С горем пополам накормив своих обормотов, снарядила их гулять, вручила санки и наказала со двора ни ногой, гулять в пределах видимости из кухонного окна. Стоило мне избавиться от детей, как за полчаса их отсутствия работа в руках закипела, и из заготовленных заранее коржей, основ, кремов и мастики начали появляться мои любимые шедевральные творения, которые лично у меня рука не поднимется разрезать и съесть. Каждый торт или композиция «торт плюс пирожные» – для меня это как ваять скульптуру или писать картину. А потому я отдавалась делу с душой, и дело платило мне взаимностью, успокаивая нервы, еще и доход принося. – Ма-а-ам, – услышала я через приоткрытое окно, специально оставленное на проветривание, чтоб детей слышать, – открывай двери, тетя Лиза идет! – кричал Максимка, пробегая под окном и волоча за собой санки с сидящими на них Варей и Алей. Я краем глаза посмотрела на картину «веселящиеся дети», не придавая значения тому, что после каждого поворота девочки летят в снег, специально скинутые братом. Да что же с ним сегодня такое?! Раньше вел себя как взрослый, а сегодня как шалопай. Кажется, мужской строгой руки все же не хватает этому мальчишке. – Привет, соседка, – без стука вломилась в мою почти всегда открытую дверь Лиза. – Привет, – устало ответила я, отворачиваясь от окна и возвращаясь к очередному тортику с праздничной символикой. – Чего грустная? – Да так, – отмахнулась от меня, нет, не подруга, просто соседка. Подруг у меня как таковых и нет, наверное. – Планы на Новогоднюю ночь испортились. – А что так? Ты же вроде закатываешь грандиозный праздник?! – Да, понимаешь, Маришка, я же это все затеяла почему? – Э-э… стесняюсь предположить даже, – честно ответила я, раскатывая новый пласт мастики. – Да папашка там есть один… мм-м… заглядение! Дети у него, конечно, те еще монстры. Зато бабла немерено. – Что-то я не поняла. Тебе понравился мужчина, чьи дети тебе категорически не нравятся. Но ты готова идти на жертвы ради денег? А вдруг он плохой человек? Если деньги есть, значит, может не быть души. Может, он бандит? – Я, честно говоря, не знаю, кем он работает, – замялась Лиза. – Но тачка у него очень дорогая. А так, чтобы спросить напрямую, мы не были в таких уж близких отношениях. Хотя он всегда весьма фамильярно со мной общается. «Лиза, Лизонька» и на «ты». Ну, не как родители обычно с воспитателями и учителями. Понимаешь? – Не понимаю. А дети его чем тебе не угодили? – Да мерзкие они, – плюнула Лиза, – меня вообще на дух не переносят. Что я им ни говорю делать, все делают наоборот. – Да дети все такие, – усмехнулась я, вспоминая своих монстриков, маскирующися под рыцаря и принцесс. – Если ты не любишь детей, зачем открыла этот класс? Не умеешь работать с мелкими, не берись! – Да как ты не понимаешь, – всплеснула руками женщина, – это ж такой повод для знакомства. А у меня и образование соответствующее – педагогическое. В государственную школу не хочу идти за гроши работать. А тут деньги совсем другие. Посидишь три-четыре часа, поиграешь в добрую воспитательницу и получишь за каждого ребенка денежку, и так – каждый раз. И еще папаши встречаются одинокие… – Нельзя к детям без души, Лизка, – не одобряю я. – А одинокие папаши, я так посмотрю, не такая уж редкость, не обязательно школу свою открывать, чтоб на такого натолкнуться. – Это ты о чем? – подозрительно спросила Лиза. – Неужто мужика подцепила? – Скорее уж – он меня, – тяжелый вздох. – Не бери в голову, наиграется и исчезнет. – Э нет, подруга, – запротестовала Лиза, – ты так халатно не относись. У тебя шансов мужика найти вообще почти нет! И тут вдруг сам напрашивается?! Хватай его и держи покрепче. Чтоб точно не вырвался, можешь держать прям сразу за яйца. Точно, начни сразу с минета, чтоб он покрепче в тебя влюбился. – Лиза! – почти заорала я, отдергивая соседку. – Прекращай, пожалуйста. Я со своими проблемами сама разберусь, без твоих ценных советов. – Да какие это проблемы?! – презрительно фыркнула она. – Если мужик есть, это не проблема. Проблема, когда он с крючка срывается. Вот как у меня… – Может, ты ему плохо минет сделала, раз сорвался?! – зло возвратила я неуместное замечание своей весьма распутной соседке. И почему она решила, что мы подруги? Боги, берегите меня от таких подруг! – Да я ему вообще ничего сделать не успела. Говорю же, на Новогоднюю ночь планировала совратить… – Так там же дети должны были быть?! – ужаснулась я. – Та ну, к моменту взрослого разгуляя мелкие уже должны были спать по моей задумке. – Все равно как-то некрасиво, – с сомнением произнесла я и взялась за новые коржи, убрав готовый торт в коробку. Скоро за ним должны приехать. – Ничего ты не понимаешь, – фыркнула Лиза. – А теперь вся затея насмарку. Придут все, кроме него. Решил отпраздновать в узком семейном кругу. – Правильно решил, – согласилась я с неизвестным мне папашей. – Новый год – это семейный праздник. Слушай, а может, у него жена есть? Просто ты с ней незнакома? – Та нет у него жены, – откидывает это предположение соседка, – дети никогда не говорят ничего о маме. Только папа да папа. Мне кажется, они и слова-то такого не знают – «мама». – Маленькие? – спросила я, просто чтобы поддержать разговор. На самом деле мне не интересны ее проблемы. – Да по три года будут мальчишки. – А, ну это нормально еще. Такие крошки быстро примут мамой ту, что будет к ним добра. Вот два года назад я на день оставила детей с нянькой, пока по больнице моталась, и вернулась к вечеру. Так девочки не хотели женщину отпускать, сюсюкались, мамой называли. Я даже разревелась, если честно, что они меня предали за один день. А нянька говорит, для этого возраста это нормально, что ребенок так воспринимает реальность. Так что будь добра к детям, и они к тебе потянутся за материнским теплом. – Я их еле терплю, – зло окрысилась Лиза. Я ничего не ответила, только, не одобряя такой подход, покачала головой. А сама подумала о детях Егора. Интересно, сколько им? Судя по поведению, недалеко ушли от моих девочек. Это хорошо, значит, лучше найдут общий язык между собой. «Так! – одернула себя. – Что это еще за мысли и планы?! Пара поцелуев ничего не значат!» «Пара поцелуев и твой первый настоящий оргазм от одной только мысли о нем…» – вкрадчиво шепнул внутренний голос, заставляя меня краснеть. – Слушай, я ведь к тебе не просто так зашла, – вдруг поменяла тему разговора Лиза, а мое ухо уловило разговор с улицы. Подошла ближе к окну, показав Лизе молчать. Этаж первый, я прекрасно вижу и слышу детей, их крики и смех. А теперь еще и голос Егора услышала. – Познакомьтесь, ребята, это Максимка, Варя и Аля, – присел возле своих детей мужчина, подталкивая их к моим. – А это Артем и Артур. Мальчишки совсем маленькие, застеснялись, что никак не вязалось с нарисованным мне утром образом демонят с кашей на голове.