– Да, много мяты! – согласилась со мной Марина и отстранилась, спеша налить нам чай. А уже через пару минут мы оба наблюдали за детьми, наряжающими елку. Марина застыла в дверном проеме, зажав двумя ладошками чашку, исходящую ароматным паром. А я спрятался за ее стройной фигуркой, скрывая свой не подобающий случаю стояк. Обнял Марину одной рукой, во второй держа чашку с чаем. Моя Снегурочка позволила себе расслабиться, откинувшись на меня спиной. И так хорошо мне стало на душе от этого маленького жеста доверия с ее стороны. Варя и Аля наперебой восхищались игрушками, подавая их брату, который стоял на табуретке и старался повесить повыше. Мне показалась эта картина прекрасной, но не полной. Не хватает тут еще двух маленьких человечков. Задумался, как теперь познакомить моих любимых сыновей с запавшей в душу женщиной? Не сразу понял, что Марина задрала голову вверх и всматривается в мое лицо. Заметила ли она мою задумчивость и легкую грусть? – У тебя ведь есть ребенок, да?! – даже не спросила, а утвердила она. – Ты просто на детей смотришь с лаской, – пояснила, видя мое замешательство, – с не присущим мужчинам терпением. – Есть, – не стал скрывать я, – двое. Марина кивнула своим мыслям и опустила голову, возвращая взгляд детям. Я не смог понять, что она думает по этому поводу. Но от меня не отстранилась, все так же расслабленно стояла, облокотившись мне на грудь, пила чай. И я пил. Этот явно не помогающий мятный чай. – Мне надо идти, – шепотом сообщил ей на ушко. В ответ кивок. – Ты меня проводишь? – Нет, Егор. Не провожу. Боюсь, что за дверью тебе сорвет голову, и ты возьмешь меня прямо в ледяной парадной. – Ну, не такой уж я и половой гигант, чтобы на морозе сексом заниматься. – Шептались, а сами следили за детьми. Там полнейшее счастье, мы им не нужны сейчас. – И мне действительно пора возвращаться. – Ну, хорошо. Пошли. Марина проводила меня, позволив сорвать быстрый прощальный поцелуй, и я умчался к своим сорванцам, окрыленный чувствами, что заполнили всего меня, пытаясь разорвать изнутри от переизбытка. Я без ума от этой женщины. И ей нравлюсь тоже, и нравлюсь ее детям. А еще она не испугалась новости о моих детях. Все шансы стать счастливой семьей. Если, конечно, мы все не испортим. Людям это свойственно, увы. * * * – Привет, Миша, – набрал я номер и неловко поздоровался. Таким тоном здороваются с другом, когда чего-то хотят попросить. Вот и я звонил просить. – Вот даже не сомневаюсь, что ты позвонил не просто так, – проворчал старый друг. – Да, мне нужна помощь в быстром сборе информации. – Егор, я не всесильный. – Я понимаю, что уже почти ночь, а ты в отставке. Но ведь вас бывших не бывает. А мне очень нужно, вопрос жизни и смерти. – Не раньше, чем утром смогу что-то посмотреть и ничего не обещаю. – Отлично. Утром, – обрадовался я, – я кину тебе домашний адрес женщины. Зовут Марина. Больше о ней ничего не знаю. Даже телефон не спросил, представляешь?! – Интересно, телефон не спросил, а адрес спросил? – засмеялся друг. – Да долгая история. И странная, если честно. Но, кажется, я влюбился. – Поздравляю, – пробурчал бывший безопасник, – ты влюбился, а мне ночь не спи – ищи ее телефон, потому что ты, лопух, его не спросил. – Спасибо, я знал, что ты все правильно поймешь, ты же знаешь – я в долгу не останусь. – Знаю. До связи. Я довольно выдохнул и напрягся. Следующий звонок был заведомо неприятен своим содержимым. – Привет, Елизавета. – Егор! – Почувствовал, что женщина улыбается, как объевшаяся сметаны кошка. – Как дела? У нас все в силе на Новый год? – задала она стандартные вопросы, которые я слышал уже месяц. – Нет, Лиза, у нас не все в силе. У меня изменились планы на Новый год. – Что?! – аж вскрикнула женщина. А мне почему-то представилось ее красивое личико, исковерканное гримасой злости. – У. Меня. Поменялись. Планы, – четко разделяя слова, повторил я. – Извини, Лиза, я решил, что Новый год – это все же семейный праздник. Не хочу шумной компании и толпы чужих детей. Хочу семейный уют в узком кругу. – Но… что же я буду делать на празднике без тебя?! – растерянный голосок. – Елизавета, если мне не изменяет память, ты собиралась устроить веселье для детей и их родителей. Там будет пятнадцать шалопаев и почти вдвое больше взрослых. Тебе будет чем заняться – развеселить такую толпу непросто. – Да не нужна мне эта толпа с их орущими спиногрызами, я тебя хотела, понимаешь, ты?! Хотела с тобой встретить праздник! – Извини, Елизавета, но я и мои орущие спиногрызы (я особенно зло выделил этот эпитет) будем встречать Новый год в узком семейном кругу. – Егор, я не это имела в виду. Я не о твоих детях говорила, – зачастила женщина, но я уже не слушал. Отключил звонок. Кажется, со школой раннего развития для мальчишек у нас теперь накладка, надо искать новую. Воспитатель, называющий детей спиногрызами… Как я мог так ошибиться в этом милом голубоглазом создании с приличным третьим размером груди? Вот, наверное, последний параметр и застил мне глаза, я не увидел душу человека. Я задумался, сравнивая свою Снегурочку с Лизой. Елизавета была в самом соку, до тридцати, с ладным холеным телом. Упруго торчащая грудь, красивые стройные ноги и маленькая круглая попка, обрисованная узкими брючками. А Марина отличалась крутым изгибом бедер, видимо, подаренным ей беременностями и родами. А вот с возрастом не мог определиться. Сколько ей? По лицу вообще больше двадцати пяти не дашь. Завтра. Завтра утром я все о ней узнаю. А сейчас быстрее к сыновьям. От Снегурочки я направился сразу в дом своих родителей, чтобы забрать ребят домой. Но с гиперактивной бабушкой детская энергия не справилась в очередной раз, поэтому застал я их уже сладко спящими без задних ног. Стало жалко будить сыновей, поэтому и сам остался ночевать у матери. Отца у меня давно уже не было, и мама жила одна, напрочь отказавшись переезжать ко мне. Внуков любила до безумия, и они платили ей тем же, но тем не менее переезжать к нам не захотела. Она нашла себе подружку по интересам такого же пенсионного возраста, и они вместе путешествовали по миру, поэтому виделись мы редко. Вот и в этом году больше не увидимся. Завтра две престарелые искательницы приключений отправляются в Италию. Естественно, за мой счет. Мама сказала, что всегда мечтала встретить Новый год в Венеции. Так что с подарками для нее у меня никогда не возникает проблем – покупай путевки подальше от дома, и точно угодишь. Я зашел перед сном в импровизированную детскую и полюбовался спящими детьми. Артур и Артем, как и девочки у Марины, не были идентичными. Не близнецы, слава богу. Разнояйцевые двойняшки. Это помогает отличать их друг от друга. Хотя они и очень похожи между собой, но разница весьма заметна. Я полюбовался еще какое-то время сыновьями, отказался от позднего ужина и уснул в гостиной на диване, гадая, что же принесет мне следующий день. А учитывая пару звонков, что я успел сделать по дороге сюда, то ожидать и опасаться мне было чего. * * * – ПАПА! ПАПА! – ворвались в мой сон счастливые крики мальчишек, но сил разлепить глаза у меня не было, так хотелось спать. Почувствовал маленькие ножки, протопавшие по мне от пяток до грудины и приземлившиеся попы где-то в районе моих живота и груди. – ПОСИПАЙСЯ! СТАВАЙ! СТАНЬ! – хором твердили мне дети, подпрыгивая на мне и вышибая из папочки жалобные звуки. Кто-то из них попытался насильно открыть мне глаза, но я держался молодцом, изображая из себя труп. Может быть, им надоест, и они пойдут мучить бабушку?! Но уже в следующий момент мне пришлось открыть глаза, потому что заиграл мой мобильник, оповещая, что на почту пришло письмо, и как раз в этот момент телефон выпал из маленьких детских ручек мне на лицо. Аут! – Ну, я вас сейчас поймаю, – наигранно зарычал я, вызывая сдвоенный детский визг. В попытке скрыться от грозного папы дети опять оттоптали меня всего, не забыв наступить и на самое уязвимое место. – Нэ-нэ-нэ, – дразнились мальчишки из-за угла, довольные, что папа не поймал, пока папа настраивал резкость в глазах и пытался зайти с телефона в почту. Так, файл от Миши. Я глянул на часы. Восемь утра. «Ну да, ты не всесильный, друг», – хмыкнул я, но не стал пока открывать информацию. Мне еще надо догнать своих маленьких чудовищ и загрызть-покусать-зацеловать. * * * Наши с детьми довольные крики-визги-рыки и похрюкивания были беспощадно прерваны строгой бабушкой, то есть моей мамой. – А ну, ти-ихо! – скомандовала она, и мы втроем замерли, оборачиваясь на крик. Я, взъерошенный и раскрасневшийся, держал в каждой руке по сорванцу и по очереди «вгрызался» в их маленькие шейки, заставляя хрюкать и повизгивать от щекотки. – Мальчики, – моментом изменился командирский голос бабули на елейный, соответствующий ее статусу и возрасту. – Быстро привели себя в порядок, и завтракать. У меня через два часа самолет, так что у вас не больше часа на все про все, и подвезете меня в аэропорт. – Мам, а давай я тебе такси вызову, а?! – с надеждой в голосе попросил я. Жалко потерять на дороги сегодня пару-другую часов. – У меня сегодня времени в обрез. – Неблагодарный, – наигранно надула губы старушка, – из-за своего бизнеса совсем о семье не думаешь! Я тебя рожала, мучилась, растила… А ведь мне предлагали тебя продать цыганам. Надо было соглашаться, – еще один тяжелый театральный вздох. – Мам, я не из-за бизнеса, я по личному делу не могу сейчас терять время. – По личному? – хитро блеснули серые глаза с выцветшей зеленью на дне. – Неужели мой мальчик влюбился? Я скосил на веселящихся ребят глаза, они никак не могли угомониться. А потому ерзали, словно у них ежики в попах, и диалог с их бабушкой мне приходилось вести, постоянно выкручиваясь подобно циркачу, перехватывая маленькие тельца в полете или попытке сорваться с высоты моего почти двухметрового роста, перебрасывать их через плечи и ловить со спины. Словом, смысл разговора они не улавливали сейчас. – Влюбился, мам, – улыбнулся я в ответ на загоревшуюся в материнских глазах надежду. – Она, правда, еще артачится, боится перемен. Но я для себя уже все решил. – Я буду рада, если на этот раз тебе повезет, сынок, – ласково сообщила мне любимая старушка, снимая с меня Артемку, – а теперь все завтракать! И так приятно начавшееся утро было моментально испорчено. Дети вели себя, как юродивые, гримасничали, переворачивали кашу, швырялись оладьями и дрались из-за любой мелочи. Поэтому, когда я уже устал беситься, ругаться и орать, просто вышел из-за стола, пообещав неугомонным все кары на их маленькие розовые попы, если к моему возвращению они не угомонятся. Я знал, что с бабушкой они себя так не ведут, поэтому и ушел. Пусть она наведет порядок в строю своих бойцов, пока у меня крыша не поехала. Я вышел в маленькую, но уютную гостиную и устало сел на диван. Это не дети, это демонята! Взъерошил свои волосы и посчитал до десяти. Достал телефон и нашел на почте письмо от Миши. Подробности пока не читал. Только номер телефона скопировал и набрал его. Долгие гудки казались бесконечными. Но когда я уже думал, она не ответит, услышал в трубке раздраженное «да», а потом и крики, словно направленные куда-то в сторону от трубки: «Хватит! Я сейчас, кажется, кому-то выпишу, так что мало не покажется!» А потом снова обращение в трубку: «Извините, слушаю вас». Я замялся, не ожидая услышать вместо Снегурочки командный голос какого-то генерала, никак не меньше. Но быстро взяв себя в руки, все же произнес неуклюжее: – Привет. – Доброе утро. Кто это? – Раздражение в голосе сквозило неприкрытое. – Это я, – весьма информативно ответил я. – Егор? – после короткой паузы спросила Марина и опять закричала на Максима, чтоб не дразнил сестер, а на заднем фоне послышался плач девчонок. – Точно, Снегурочка. Ты опять кричишь на детей, – укоризненно сказал я, а сам вспомнил себя парой минут раньше, думал, с ума сведут меня, и точно так же ругался. – Это не дети, – устало призналась женщина. – Максим, хватит! Егор, это не дети, это какие-то демоны. Они сегодня как с цепи сорвались, – доверительно сообщила Марина. – Мне уже голову рвет, я на грани истерики, веришь?! Довели до трясущихся рук.