Прочувствуйте эти эмоции, даже если вам нелегко. Можете сказать себе: «Это тяжело, это больно». Возьмите паузу. Сейчас ничего не стоит делать. Не нужно защищаться и нападать. Почувствуйте, как ваши ступни касаются пола, и обратите внимание на ощущения в теле. Запомните: что бы вы ни ощущали, это пройдет. Попробуйте проявить к себе немного доброты. Сделайте еще несколько глубоких вдохов, чтобы ощутить связь с телом и почувствовать внутренний баланс. Прежде чем вернуться к делам, задумайтесь, в чем вы сейчас нуждаетесь. В течение дня делайте паузу каждый раз, когда нужно ухватиться за спасительный якорь или взглянуть на ситуацию с другой точки зрения и не раздувать из мухи слона. — Итак, что вы отметили для себя? — спросила я. Кира рассмеялась. — Я уснула. Сидя. Представляете? — Я тоже отключился, — пошутил Лайонел. — Знаете, это поможет с недосыпом. Они наконец признали, насколько измотаны, хотя раньше отрицали это и спорили. Я дала задание — делать трехминутную паузу раз в день. Они напоминали друг другу об этом, когда начинали препираться, и это привнесло в их жизнь юмор и что-то новое. Тара Брах пишет: «Делая паузу, мы не знаем, что будет дальше. Нарушив привычное поведение, мы можем совершенно по-другому отреагировать на свои нужды и страхи — новым, креативным способом»4. Я считаю родительскую паузу спасательным жилетом, который помогает и мне, и клиентам не утонуть. Когда мои дети ругались и никак не могли остановиться, а я теряла терпение, то пользовалась этим методом. Пауза была настоящим спасением, когда мой стареющий отец по сто раз в день задавал одни и те же глупые вопросы, я едва сдерживалась, чтобы не закричать: «Почему ты снова об этом спрашиваешь? Я ведь только что тебе ответила!» Это одно из моих самых любимых упражнений, когда я дохожу до точки. Татьяна практиковала этот метод, когда мама унижала ее перед ее же детьми, перечисляя все ошибки ее молодости и рассказывая, каким трудным ребенком она была. «Еще немного, и я бы отреклась от нее и запретила видеться с внуками навсегда. К счастью, я сумела сделать паузу и собраться, прежде чем допустить такую трагедию». Джонатан использовал этот метод, когда дети упрашивали его купить игрушки или сладкие хлопья на завтрак, которые рекламировали по телевизору. Эл, чья теща считала его совершенно некомпетентным отцом, критиковала его методы воспитания и указывала, что нужно делать, нашел в этом упражнении настоящее спасение. «Это очень помогало мне сдерживаться. Так и подмывало наорать на нее: “Вы были ужасной матерью для Дианы, как вы смеете давать мне советы!” И это, конечно же, привело бы к катастрофическим последствиям. Я так рад, что взял себя в руки. Считаю родительскую паузу своей суперсилой, которой я пользуюсь, когда и энергия, и терпение на исходе». Через несколько недель практики я сказала Кире и Лайонелу: — Не знаю, насколько вы готовы к этому, но можно попробовать метод паузы с Тироном. — Да это просто смешно, — проворчала Кира. — Он даже еще не разговаривает. — Да, но дети понимают намного больше, чем нам кажется. — И что мы ему скажем? — усмехнулась Кира. — Тирон, вдохни поглубже и сделай паузу? Вы шутите? Все засмеялись. — Давайте обсудим это. Я вас понимаю, Кира, — сказала я. — На следующей неделе, Лайонел, попробуйте сделать паузу перед тем, как зайти в его комнату. Даже если он капризничает и ноет. Ничего страшного. Все дети капризничают, это естественно. И это не значит, что все ужасно. Научите его успокаиваться самостоятельно. — Поверьте, это невозможно, — возразил Лайонел. — По крайней мере, не с нашим ребенком. — Я вас понимаю. Тоже через это прошла, — сказала я. — Позвольте привести пример. Один из моих детей так часто просыпался, почти каждые два часа, что я начала засыпать на работе, пока слушала пациентов! Я так уставала, что глаза закрывались сами собой. Не очень-то профессионально. Храпящий психолог мало кому поможет, и пациенты были не в восторге. Мне нужно было срочно искать выход, иначе я лишилась бы работы! — Кира и Лайонел закивали с пониманием. — Скоро вы научите его ловить мяч, так? Считайте этот метод еще одной игрой. — Я не позволю ему дойти до истерики, — сказала Кира решительно. — Сразу положу этому конец, — предупредила она. Никакой новомодной ерунды Несколько недель Кира и Лайонел делали все возможное, чтобы помочь сыну спокойно спать по ночам. Они начали с малого, с любовью и заботой. Вместо того чтобы брать его на руки и кормить, Лайонел заходил и клал теплую руку на спину малышу. — Все хорошо, здоровяк, тебе не нужен еще один ужин. Ты уже наелся. Я рядом, и я люблю тебя. Иногда он пел ребенку песни, которые слышал от мамы и бабушки или запомнил в церкви. При этом Тирон улыбался, обнимая одеяло и плюшевого мишку. Постепенно он привык, и достаточно было погладить его по спинке и сказать ласковое слово, чтобы он заснул. «Я рядом, спи спокойно. Все хорошо. Мама и папа любят тебя». Иногда ребенок все равно капризничал, и этот метод срабатывал не каждую ночь, но ситуация заметно улучшилась. Они двигались в нужном направлении. Малыш понял, что может заснуть, даже если никто не возьмет его на руки и не покормит. — Будто он ищет собственный ритм. Знаете, он запоминает такты песен, слов и музыки и пропускает их через себя. Правда, клянусь, — Лайонел гордо улыбался. — В моей семье много музыкантов; у него врожденное чувство ритма. Через несколько недель практики, когда родители Тирона научились понимать его естественные циклы сна и отпала необходимость кормить по требованию, напряжение спало. Лайонел и Кира стали регулярно делать паузу, чтобы перевести дыхание, вместе работали над проблемой сна, перестали ссориться и снова начали радоваться друг другу. И наконец все спокойно спали целую ночь — ну, почти. — Знаете, я был уверен, что это невозможно, — сказал Лайонел, — но ваш метод действительно помог. «Мамочка меня больше не любит» Год выдался непростой. Меган пролежала в постели последние месяцы тяжелой беременности, и роды тоже были нелегкими. Врачи сделали экстренное кесарево, чтобы спасти ее и ребенка. Меган с дочерью Лилой до конца еще не восстановились, и женщине едва хватало сил, чтобы позаботиться о себе, не говоря уже о гиперактивном пятилетнем сыне Джонни и хрупкой малышке. На этом неприятности не закончились: пока Меган была беременна, умерла ее мама. Меган лежала на сохранении и не смогла даже попрощаться с ней. У них были сложные отношения, поэтому женщина сама удивилась, как сильно затосковала. Она и не подозревала, что будет так скучать, и часто мечтала, чтобы мама вдруг появилась и помогла ей, особенно сейчас. Однажды вечером, готовя ужин, она как раз думала о маме. Муж еще не вернулся домой — он взял дополнительную работу, чтобы погасить медицинские расходы. Страховка покрыла лишь небольшую часть. Мужчина делал все, что мог, выбивался из сил и часто бывал раздражен. Они думали, что если у Джонни появится товарищ по играм, будет весело, и их жизнь станет проще. Никто не рассчитывал на такой ужас. — Джонни, поиграй, пожалуйста, с Лилой, пока я готовлю ужин, — попросила Меган. — Во что поиграть? — спросил он. — Просто расскажи ей сказку или спой что-нибудь, все равно что. Джонни начал петь свои любимые песни и скоро исчерпал их запас. Малышка расплакалась. У нее начались колики, и она вообще постоянно хныкала. Все были на нервах. — Попробуй что-нибудь другое, — предложила Меган. — Ужин почти готов. Мне нужно еще несколько минут. — А нельзя отправить ее обратно в больницу? — сказал Джонни. — Она мне не нравится. Слишком шумная. — Замолчи. Лила твоя сестра, и она болела. Она останется с нами. Лукаво улыбнувшись матери, Джонни придумал такую песенку: Мама любит тебя, Она больше не любит меня, Но мне все равно, Мама мне больше не нужна, Забирай себе злую маму, Мне все равно, Она теперь твоя, Мне мама больше не нужна. Меган застыла. Она не знала, что сказать или сделать. Ей хотелось накричать на Джонни, устроить ему хорошую взбучку. И даже отшлепать его, хотя когда-то она пообещала себе никогда так не делать. Но у женщины не было сил ни на что — только лечь и уснуть. К тому же сын выполнил то, о чем его попросили. Но она точно не ожидала подобной агрессии. «С ума сойти, — думала Меган, — теперь я понимаю, почему мама так часто поднимала на нас руку. Я и не подозревала, что когда-нибудь настолько сильно разозлюсь на собственного ребенка». — Но я люблю тебя, — возразила она. Джонни поглядел на нее с сомнением. По правде сказать, она действительно часто сердилась на него. Ужин прошел в гробовом молчании, только малышка плакала. Меган уложила детей спать и ушла к себе в комнату. У нее все похолодело и окаменело внутри. Когда муж вернулся домой с работы, она едва могла говорить. Женщина рыдала несколько часов, завернувшись в одеяло, дрожа и прижимая к себе плюшевую игрушку малышки. — Снова тяжелый день? Что стряслось? — муж почти не скрывал раздражения. — Я ущербная. Я глубоко порочная. Из-за меня Джонни страдает, и он ненавидит меня. Я так больше не могу, это невыносимо, — проговорила Меган сквозь слезы. — Я ужасная мать.