Подумайте о ярлыках, которые вам самим присваивали в семье. Были ли вы «хорошей девочкой», «трудным ребенком», «доброй», «злюкой», «хорошенькой» или «ответственной»? Подумайте, как эти ярлыки повлияли на ваше самосознание не только в детстве, но и во взрослом возрасте. Одна из моих пациенток считалась в семье эгоисткой – главным образом потому, что ее требовавшая внимания и зависимая мать принимала за эгоизм ее стремление к самостоятельности. «Как ты можешь быть такой эгоисткой и идти гулять с друзьями, когда ты знаешь, что я буду сидеть дома одна?» Став взрослой, эта женщина практически всю жизнь посвятила доказательству того, что она не эгоистка. Она дарила родственникам и друзьям дорогие подарки, в свободное время занималась общественной деятельностью, внимательно выслушивала своих друзей, которые делились с ней своими проблемами, и отказывала себе даже в небольших поблажках. Несмотря на все это, она по-прежнему чувствовала себя эгоисткой. Ко мне она пришла, когда обнаружила, что, собравшись съесть мороженое, прячется на заднем сиденье своей машины из страха, что ее кто-нибудь застукает. Ярлыки приклеиваются намертво. ⁂ И для младшеклассников, и для их родителей характерно чувство удивления. Только вчера наши дети хватали нас за руку, то и дело требуя помощи, а теперь жаждут пробовать свои силы. Хотя в жизни ребенка младшего школьного возраста мы по-прежнему занимаем центральное место, судьба неумолима, и мы знаем, что наши дети движутся в сторону расставания с нами, самостоятельной жизни и формирования собственной уникальной личности. Нам повезло стать свидетелями запуска этого процесса, и мы надеемся, что за этот период узнали своих детей достаточно хорошо и эти знания помогут нам и им пережить переход к бурному этапу средней школы. Глава 4. Задачи среднего школьного возраста. 11–14 лет Есть ли на свете такие родители, которых не ошарашили бы стремительные изменения в их ребенке, перешедшем в среднюю школу, когда любящий малыш в одночасье превращается в колючего, а иногда и противного подростка? Большинство из нас готовы к взлетам и падениям старшей школы. В нашей культуре принято считать, что быть родителем подростка – это наказание. Но когда ваша двенадцатилетняя дочь требует, чтобы вы вышли из комнаты, пока она сидит в интернете, хочет носить майки, облегающие ее уже вполне обозначившуюся грудь, и закатывает глаза на предложение навестить бабушку и дедушку, мы задаемся вопросом, что мы сделали не так. Всё так. Однако мы не проявляем такого же интереса и энтузиазма к этой стадии развития, как к той, когда наши дети младше – или даже старше. Ученики средних классов школы не такие милые, как младшие дети, и не такие интересные, как подростки. У них прыщи на лице, они хулиганят, часто угрюмые и очень замкнутые существа. Многие из нас предпочли бы закрыть глаза и проснуться, когда половое созревание закончится. Поскольку в этот период от нас требуется особенная эмоциональная выдержка, нам иногда не хватает воображения, которое так полезно в воспитании детей младшего и старшего возраста. Однако, если проявить некоторое любопытство и энтузиазм, дети этого возраста окажутся одной из самых интересных категорий людей. Обещаю, что через минуту я вам посочувствую, но давайте начнем с того, с чем сталкиваются такие дети. Среднестатистическая ученица пятого класса приспосабливается к своему телу, которое теперь кажется ей инопланетным, и одновременно пытается освоить графический калькулятор, не выпуская из рук куклу и борясь со странным и часто оскорбительным социальным расслоением в школьной столовой. Мальчиков помельче запугивают мальчики покрупнее, которых атакуют своим вниманием девочки, хотя они предпочли бы мужскую компанию. Дети вынуждены сидеть неподвижно в течение невыносимо долгого времени, когда вся их биология побуждает двигаться. Нога обладает собственной волей и непрерывно стучит по полу весь день, однако им приходится обращать внимание не на свое своенравное тело, а на то, почему им нужно избегать пассивного залога в письменной речи. Наши образовательные программы этой возрастной группе, как правило, противопоказаны, и ее хорошо изученные потребности в продолжительном сне, гибком учебном графике, частых перерывах и времени на спокойное восстановление игнорируются. Добавьте к этому радикальные изменения гормонального фона и работы мозга и беспокоящие их сложные темы вроде секса, наркотиков и школьных требований – темы, которые прежде волновали старшеклассников, лучше умеющих преодолевать трудности. И не забывайте, что ученые доказали наличие множества негативных последствий перехода в среднюю школу, в том числе снижения успеваемости, дестабилизации социальных отношений и падения самооценки. Теперь у вас довольно точное представление о том, почему средняя школа – пожалуй, самый сложный переходный период, и нам предстоит прожить его вместе с детьми. Переходы, независимо от того, насколько им рады, всегда несут в себе как приятные ожидания, так и тревожные моменты. Очевидно, что переход в среднюю школу переживают все, и он затрагивает не только подростка, но и всю семью. Наука говорит нам то, что мы и так уже знаем: что в раннем подростковом возрасте возникнет дисбаланс, и он достигнет пика в одиннадцать или двенадцать лет у девочек и в тринадцать-четырнадцать лет у мальчиков[54]. Чего ожидать? Высокой драмы? Криков и ругани? Что ж, иногда и так бывает. Но чаще всего для описания типичных, но все-таки неприятных разговоров/стычек употребляется слово «пререкания». Эти эпизоды, вопреки многочисленным статьям о надвигающемся «разрыве между поколениями», публикуемым уже несколько десятков лет, скорее всего, связаны с довольно обычными проблемами: «комендантским часом», правилами относительно одежды и тем, что считать уборкой в комнате, а вовсе не существенными проблемами вроде жизненных ценностей, образования или выбора профессии. Да, скорее всего, будет больше конфликтов и дети с их родителями начнут отдаляться друг от друга. Семья реорганизуется и пытается приспособиться к меняющимся потребностям всех ее членов. Самовосприятие вашего ребенка пребывает в смятении из-за растущей потребности в отделении от родителей и в личном пространстве и из-за переоценки того, кем он является. Конфликт, скорее всего, выйдет на первый план, когда ожидания начнут оспариваться с обеих сторон. Например, большинство из нас привыкли, что дети слушаются нас, когда мы говорим: «Солнышко, передай мне стакан, пожалуйста». – «Конечно, мама». Много лет это не представляло никакой сложности. В раннем подростковом возрасте диалог может выглядеть примерно так: Мама: «Солнышко…» Джессика (перебивает): «Перестань называть меня солнышком, ненавижу это слово. Сколько можно?» Мама: «Хорошо, извини…» Джессика (перебивает): «Если ты извиняешься, то почему не перестанешь?» Мама: «Давай начнем сначала. Не могла бы ты передать мне стакан…» Джессика (перебивает): «Ты на таком же расстоянии от него, как и я, почему бы тебе не взять его самой?» Мама: «Ну, я сейчас готовлю и…» Джессика (перебивает): «Вообще-то я не твоя рабыня». Примерно в этот момент мама либо выходит из себя, либо вздыхает и сама берет стакан. Но что здесь на самом деле происходит? Этот разговор (точнее, череда прерываний) – не о стакане; скорее, он о том, кто командует парадом, задает тон. Маму абсолютно устраивали прежние отношения с дочерью – как правило, отличавшиеся близостью и хорошим контактом, где тон задавала мама. Джессика, со своей стороны, борется за то, чтобы пересмотреть их, с тем чтобы они больше не представляли собой доминирование мамы и уступчивость дочери. Но из-за нехватки опыта у детей этого возраста, определяющих себя по-новому, такие попытки становятся почти невыносимыми и, если нам удается сохранить хоть часть самообладания, довольно обидными. Оспаривание авторитетов – существенная часть жизни подростка, поскольку растущие дети стремятся получить как можно больший контроль над траекторией и разными аспектами своей жизни. Конфликты возникают из-за одежды, музыки, «комендантского часа», отметок, друзей и прочего. Но их первое стремление быть признанным «взрослым» в раннем подростковом возрасте, как это ни парадоксально, принимает форму незрелого поведения вроде нытья и пререканий. К сожалению, как и в приведенном выше примере, такие конфликты чаще всего разрешаются не путем сотрудничества или компромисса, а путем уступок. После долгого рабочего дня мама зачастую слишком устала, чтобы вступать в спор, и просто разводит руками. Возможно, это объясняет, почему психическое здоровье больше всего страдает у родителей детей раннего подросткового возраста, а не у самих детей[55]. Мама, в частности, выдерживает главный удар раздражительности своего ребенка, но при этом, по словам подростков, они проводят больше времени с мамой, больше разговаривают с ней и чувствуют себя ближе к ней, чем к отцу[56]. У мам более тесные отношения с подростками – и это имеет свои плюсы и минусы. За долгие годы работы с детьми и подростками я усвоила: в этой возрастной группе «меньше» значит «больше». Психотерапевты легко прощают себя за то, что просто слушают и не спешат предлагать готовые решения. Эта позиция полезна, когда энергия подростка в каком-нибудь вопросе жизни и смерти (вроде желания надеть неподходящую обувь на вечеринку) высасывает весь воздух из моего кабинета. Невозможно вовлекаться в драму их повседневной жизни: это выжмет из вас все соки еще до того, как вы всерьез кому-нибудь понадобитесь. Думайте о себе как о социологе. Держите дистанцию. Наблюдайте. Подавляющее большинство драматических кризисов, разворачивающихся в среднем школьном возрасте, – это именно те трудности, которые нужны вашему ребенку для укрепления уверенности в себе. Берегите силы для тех немногих случаев – издевательств, сексуальной манипуляции, домогательств, – с которыми ваш ребенок действительно не способен справиться сам. Ребенок, переходящий в среднее звено школы, через несколько лет станет совершенно другим существом – подростком. Что поможет облегчить эту трансформацию? Как себя вести с ребенком в пубертатном периоде Один день из жизни • Брэндон отправляется на игровую площадку вместе с другими восьмиклассниками. Он примерно на тридцать сантиметров выше большинства мальчиков, его можно легко принять за учителя-практиканта. Мало того что он намного выше, у него еще и телосложение юноши: широкие мускулистые плечи и узкие бедра. Неровные пятна щетины на подбородке свидетельствуют о том, что он еще не вполне освоил искусство бритья. Но ему комфортно с его «мужественностью», и очевидно, что вьющимся вокруг него, щебечущим и флиртующим девочкам нравится Брэндон. • Тайлер – одноклассник Брэндона. Самый мелкий в классе, он ничем не выделяется среди мальчиков. Он сидит в углу игровой площадки; рядом один или два мальчика предпубертатного возраста сидят на рюкзаках и читают. Большинство его одноклассников проглатывают ланч и бегут во что-нибудь играть – в баскетбол или футбол – или просто носятся и толкаются. Тайлер не снимает рюкзак, пока не прозвенит звонок, требующий вернуться в класс. • Эшли учится в шестом классе. До конца уроков еще далеко, но ей не терпится показать лучшей подружке Ханне новый бюстгальтер и заодно продемонстрировать оформившуюся грудь, почти заполняющую чашечки. Большинство девочек уже носят лифчики, и Эшли с нетерпением ждала этого дня. Как только учительница поворачивается спиной к классу, чтобы что-то написать на доске, Эшли наклоняется к Ханне, поджимает груди предплечьями и гордо оттягивает футболку. Ханна всматривается в вырез футболки Эшли и удивленно произносит: «И это всё?» Эшли чувствует, как краска расползается от ее разочаровавшей груди до самых щек. Одна из (многочисленных) проблем, связанных с половым созреванием, заключается в том, что оно неизбежно и непредсказуемо. Грудь может начать развиваться в восемь или в тринадцать лет. Первая менструация может наступить в десять или в шестнадцать. Аналогичным образом скачок роста у мальчиков бывает и в десять, и в шестнадцать лет. Все это варианты нормы, но психологические и эмоциональные последствия этих изменений значительно отличаются[57]. Возьмем нашего скороспелого Брэндона. Мальчики, подобные ему, обычно популярны, чувствуют себя комфортно и в целом довольны жизнью[58]. Однако в подростковом возрасте они, как правило, сталкиваются с большими проблемами и чаще склонны к злоупотреблению психотропными веществами, чем их сверстники. Это не означает, что если ваш сын рано начал взрослеть, то его обязательно ждет разгульная жизнь. Но, наверное, было бы неплохо проследить, чтобы рано начавшие развиваться мальчики (и девочки) общались с детьми своей возрастной группы, а не с подростками постарше, которые с большей вероятностью могут познакомить их с сексом и наркотиками. Поскольку Брэндон выглядит старше своих лет, его станут выдвигать на руководящие и ответственные роли. Что любопытно, это может сделать его «хорошей партией», поскольку мальчики, подобные Брэндону, обычно вырастают ответственными, готовыми к сотрудничеству и умеющими себя контролировать. С другой стороны, исследования показывают, что слишком большая ответственность, возникшая слишком рано, может помешать Брэндону стать энергичным взрослым. Родители должны помнить, что, даже если ваш тринадцатилетний подросток выглядит как мужчина, ему все-таки всего тринадцать лет и к нему нужно относиться соответствующим образом. Физиологическое созревание не означает эмоциональной или когнитивной зрелости. Тайлер – противоположный пример полового созревания. Оно начинается поздно, и, хотя в подростковом возрасте это создает для него проблемы, при переходе во взрослую жизнь может принести пользу. В раннем подростковом возрасте Тайлер вряд ли будет самым популярным ребенком в классе, но как только он догонит остальных (а это рано или поздно произойдет), он, скорее всего, окажется более любознательным, станет проявлять больше социальной инициативы и (что, возможно, самое главное) лучше будет справляться с трудностями как в старшем подростковом возрасте, так и во взрослой жизни, чем его изначально более успешные «ранние» сверстники[59]. Несмотря на то что дети стремятся побыстрее вырасти, исследования показывают, что подольше побыть детьми полезнее, чем рано перейти в подростковую стадию. Даже год или два отсрочки, судя по всему, дают детям столь необходимое время подготовиться к повышенным требованиям раннего подросткового возраста в социальном, физическом и сексуальном плане. Если чувство собственного «я» продолжает формироваться на стадии когнитивного, физического и психологического подъема, каждый лишний месяц такого развития приносит пользу. Наконец, самовосприятие Эшли отличается особенной уязвимостью для негативных сравнений. Дети этого возраста, возможно, кажутся ужасно капризными, однако, согласно исследованиям, переменчивость в настроении связана не столько с бушующими гормонами, сколько с окружающей средой[60]. Если бы Ханна была поражена развитием груди Эшли, вполне вероятно, та полетела бы домой окрыленная восхищением подруги. Вместо этого родители Эшли вечером обнаруживают ее рыдающей у себя в комнате. Если спросить ее, в чем причина, она, скорее всего, не сможет объяснить. «Не знаю», – может крикнуть она, захлопывая дверь или натягивая одеяло на голову. На самом деле Эшли вполне может не осознавать причину своего расстройства. В течение дня – отчасти в зависимости от того, на каком этапе полового созревания она находится, но в большей степени от того, чем она занимается и как складываются ее отношения со сверстниками, – настроение Эшли, вероятно, будет меняться несколько раз – слишком часто, чтобы успевать анализировать или запоминать. Было бы хорошо, если бы родители отнеслись к этому с сочувствием, проявляли бы интерес и не слишком переживали из-за этой переменчивости. На следующее утро Эшли может проснуться по-прежнему грустной, а возможно, бодрой и даже не вспомнит о переживаниях вчерашнего вечера. Риски для девочек с ранним половым созреванием Откройте любой журнал для подростков, например Seventeen, Teen Vogue или даже Girls’ Life (для девочек «от десяти и старше»), и посмотрите на девушек, изображенных там. Они юные, модные, накрашенные и увешанные украшениями. Но главное – они худые. Болезненно худые, тревожно худые, на которых подчас жалко смотреть. Многие современные женщины среднего класса считают, что идеальная фигура – это рост сто семьдесят сантиметров и вес пятьдесят килограммов (соотношение, которое с медицинской точки зрения означает пониженную массу тела)[61]. У среднестатистической здоровой девочки-подростка рост около 162,5 сантиметра и вес где-то между 50 и 61,2 килограмма[62]. Помимо того что девочки-подростки остро воспринимают перемены в своем организме, их бомбардируют образами, которые, по их мнению, представляют собой вершину физического совершенства, но на деле вызывают желание показать их носительниц врачу. Половое созревание женщины сопровождается увеличением веса и, в частности, накоплением жировой прослойки, в отличие от прироста мышечной ткани у мальчиков. Таким образом, девочки, рано вступающие в пубертатный период, обнаруживают, что прибавили в весе и заметно отличаются от своих подруг. Конечно, раннее развитие может вызывать некоторое восхищение, особенно со стороны мальчиков, но, с другой стороны, из-за этого они отличаются от сверстниц, тогда как большинство подростков отчаянно нуждаются в ощущении, что они – часть стаи. По большей части они уже не «худые», им трудно привыкнуть к новому внешнему виду, и они слишком часто садятся на диеты – безо всякой необходимости. Как мы уже видели в случае с мальчиками, раннее созревание приносит некоторые преимущества сейчас и ряд потенциальных проблем в будущем. Ученые считают, что рано развивающиеся девочки подвергаются повышенному риску не только в период полового созревания, но и во взрослом возрасте. Представьте, что вы в пятом или шестом классе и обладаете уже оформившимся телом. Вы учитесь в средней школе, поэтому вас привлекают мальчики на два-три года старше. У ваших подруг по большей части еще мальчишеские фигуры, и если вы оказались в школе, где есть группировки детей, то можете стать изгоем, потому что вы уже не «худая» и к вам пристают мальчики постарше[63]. Неудивительно, что в такой ситуации у девочек наблюдается тенденция к снижению успеваемости, низкой самооценке, тревоге, депрессии, расстройствам пищевого поведения и приступам паники[64]. Как и у мальчиков раннего подросткового возраста, у таких девочек проявляется склонность к правонарушениям, злоупотреблению психотропными препаратами и раннему началу половой жизни[65]. Родители должны помнить, что их дети живут в определенной культурной среде. В Германии, где худоба менее идеализирована, а отношение к сексуальности более однозначное, у девочек раннего подросткового возраста наблюдается более высокий уровень самооценки[66]. В целом таким девочкам будет полезно, если вы будете поддерживать их, делать акцент на их личных качествах, а не на физиологическом развитии, беречь их от переживаний, для которых они еще слишком юны (например, от вечеринок с подростками старшего возраста), и сохранять бесконфликтную обстановку в доме (это полезно всем подросткам, а особенно тем, чьи нервы и так уже натянуты). Что любопытно, девочки раннего подросткового возраста в школах для девочек располагают такой степенью психологической и эмоциональной защиты, какой школы с совместным обучением похвастаться не могут[67]. Есть ли в этом непредсказуемом периоде хоть что-то предсказуемое? Важно помнить, что большинство детей прекрасно справляются с половым созреванием. Да, это очень напряженный период, сложный даже для самых психологически устойчивых подростков и их семей. Но в конце концов подростки приспосабливаются к своему новому телу, а родители – к переменам в отношениях со своими детьми. Физиологические изменения при половом созревании протекают настолько по-разному, что говорить о том, что является «средним» или «нормальным», практически бессмысленно: у одних детей созревание полностью заканчивается, а у других только начинается. Однако психологические и социальные следствия пубертата примерно одинаковы. Иными словами, независимо от того, начинается ли созревание в восемь или в четырнадцать лет, мы можем ожидать, что наш прежде сдержанный ребенок станет капризным, сонным, замкнутым и что даже самые незначительные моменты общения со сверстниками будут оказывать на него огромное влияние. В среднем половое созревание длится около трех лет. Вам может показаться, что оно продолжается бесконечно, однако это лишь временная ситуация. Чем могут помочь родители Двенадцатилетняя Мэдисон приползает из школы. Глядя на нее из гостиной, вы замечаете, что она чем-то расстроена; плечи опущены, взгляд замер, ноги слегка шаркают по полу. Вам нужно закончить отчет по работе, но не хочется откладывать на другой день небольшой разговор с дочерью, особенно учитывая, что у нее в самом разгаре первая менструация. Поэтому вы подзываете ее с надеждой, что она доверится вам, как это бывало раньше – еще пару месяцев назад. Ваш разговор может происходить примерно так: Мама: «Как дела, Мэдисон?» Мэдисон: «Отлично». Мама: «Кажется, ты расстроена. Что-то случилось в школе?» Мэдисон: «Нет». Мама: «Ну, без причины дети обычно не выглядят такими унылыми. Как прошел тест по математике?»