— Следует, что следует звонить… ик. Я з-з-звоню, ик, ледям! — Светлов грозит кому-то указательным пальцем. — Сегодня день советского милиционера. Вот! А мы с тобой Иосич кто? Пра-а-альна! По сути, мы те же менты! И девочки нам нужны. Где у тебя телефон? Что-то я забыл… Через полчаса в квартире Шамраева раздавался задорный визг девочек не тяжёлого поведения, пьяный мужской гогот и бодрые ритмы из хозяйского «Шарпа». Вечер наконец-то становится томным. ГЛАВА 27 РАЗЗУДИСЬ ПЛЕЧО, РАЗМАХНИСЬ РУКА! 03.08. 81. Новосибирск. Консульство НРБ. Борис Рогов и Тодор Иванов Делчев, консул Болгарии — Здравствуйте, можно мне к консулу? — ровно в десять я в белой футболке и старых потёртых джинсах переминаюсь в здании на Потанинской, где расположены помещения болгарского консульства. — Мне в пятницу телеграмма пришла. — Здравствуйте, Вы Борис? — женщина в белой блузке с тёмно-зелёной бабочкой под воротничком, улыбается мне из-за стойки. — Товарищ Делчев вас ждёт. Пойдёмте, я вас провожу. Недолгий променад по слабо освещённому коридору, куда свет попадает только через торцевое окно. Окно украшено цветным витражом, поэтому коридор играет красными, зелёными и жёлтыми бликами. — Борис Григорьевич, проходите, присаживайтесь, — на чистом русском языке обращается ко мне кудрявый высокий брюнет с большим кавказским носом. — Признаться, я удивлён таким вниманием к вам товарища Живкова. Мне даны указания, принять вас на должность координатора по строительным проектам с болгарской стороны. Представляете? Нет, я думаю, вы не представляете, что это такое! Делчев начал распаляться. Голос его становился всё громче и громче. Я же просто сижу и старательно изображаю крайнюю степень внимания. Молчу. Пока он ко мне лично не обращается, вопросы не задаёт и, слава богу. — Борис, вам, простите, сколько лет? 22 года? Правильно? — Так точно, — я в недоумении пожимаю плечами. — Это что-то меняет? — Нет, это ничего не меняет. Просто мне у-ди-ви-тель-но, — чтобы подчеркнуть эмоции он последнее слово произносит по слогам. — Почему товарищ Живков назначил именно вас ответственным за строительство здания центра? Вы встречались? — Да, я встречался и с товарищем Живковым и с Людмилой Живковой, когда работал в Болгарии. У меня орден «Мадарский всадник». Я не стал сегодня его надевать, показалось, что будет несколько неуместно футболка и на шее орден на ленте… — Почему же мне ничего не сказали… — из Делчева как будто выпустили воздух. Он достал из кармана платочек и аккуратно провёл им по лицу, убирая выступившие капли пота. — А за что, могу я узнать? — Если честно, то я не помню… — Я коротко пожимаю плечами. — Тут дело такое. У меня частичная амнезия, и я не помню практически ничего из периода жизни в Болгарии. По словам же моих родных, я каким-то образом участвовал в задержании опасного шпиона, получил ранение в голову. А в прошлом году я участвовал в конкурсе на проект Университета в Болгарии. Проект получил Гран-при. Я в вкратце рассказываю историю болгарского приключения. — … вот как-то так должно быть дело было, по крайней мере, мне так рассказали… — Ладно, пусть у них в Софии голова болит, а мы будем честно делать своё дело. — Делчев хлопнул меня по плечу. Я не успел закончить мысль и по инерции продолжил, — что касается новой должности, то думаю, при помощи опытных товарищей справлюсь. Вы же не один будете мне помогать? — Сегодня из Москвы должен был прилететь наш представитель по строительству. Он хочет с тобой встретиться и обсудить все вопросы. — Делчев опять утирает пот с лица. — К полудню обещал подойти, пока можешь погулять, а к двенадцати сюда. Не успел он договорить, как внезапно дверь кабинета распахнулась и на пороге появился упитанный лысый мужичок. На нём помятый летний костюм, и расстёгнутая почти до пупка рубашка в легкомысленный цветочек. — Ф-ф-фу… Ну и жара в вашей Сибири! — отфыркивается сквозь пышные будёновские усы новоприбывший. — Никогда бы не подумал, что тут может быть так же как в Софии в августе. Он бросает на ближайшее кресло портфель и протягивает руку. — Стоян Стоянов, назначен заместителем болгарского представителя в организацию строительства культцентра. А вы, наверное, тот самый Борис Рогов? — Добро дошли! У нас летом, действительно, может быть очень жарко, а я и в самом деле тот самый. — Я, как могу, крепко сжимаю протянутую ладонь. — Вот только мне интересно, почему я первым узнаю об этом не от наших официальных лиц, а от вас? — Я тут немного предвосхитил события, — улыбается Делчев. — Вы же от болгарской стороны назначены. Будет правильнее, если мы с вами сейчас согласуем общую позицию по всем вопросам. Почему-то я уверен, что ваши товарищи, тоже будут крайне удивлены, вашей кандидатурой. — Тодор, не се тревожи, всичко ще е наред[152], — Стоянов хлопнул по плечу консула. — В прошлом году мы закончили огромную стройку Губкинского ГОКа около Белгорода. Хорошо с русскими сработались, нареканий не было. — Товарищи! — я привлекаю внимание к своей скромной персоне. — До строительства ещё дожить надо. У нас же нет ни участка, ни проекта… Даже техзадания нет! — За това се готвя в собствения си сок, — Стоянов успокаивает консула и поворачивается ко мне. — Моя главная задача — координация усилий болгарской стороны с русскими товарищами. Техзадание уже готово. Ты его подпишешь с нашей стороны. С советской стороны завизирует ваш Севастьянов[153], и можно будет конкурс объявлять на проектирование. Думаю, что международный в данном случает — не обязательно. Достаточно будет, если будут участвовать местные проектные институты и болгарские. Согласен? — Хитрые вы, болгары, — я криво усмехаюсь. — При таком раскладе болгарские архитекторы гарантированно первую премию получат. — А в сибирских совсем не веришь? Что так? — Так тут политика простая. Новосибирск — город провинциальный, промышленно-научный, здесь разрешено строить только по типовым проектам. И такая история тянется уже больше двух десятков лет. Поэтому у нас не осталось никого, кто мог бы что-то интересное придумать. Хотя, все местные архи считают себя великими зодчими. Болгары веселятся. Им такое положение дел вполне подходит. Мне обидно за родной город, но объективная реальность такова. Если для участия в конкурсе пригласить московских или там прибалтийских проектантов, то шанс получить проектирование в СССР был бы. А так… Хотя при том условии, что жури будет болгарское, всё равно первое место возьмёт, скорее всего, Александр Баров. — Товарищ Стоянов, — возвращаю я разговор в деловое русло. — А можно мне познакомиться с техзаданием? — Не можно, а нужно! — Стоянов роется в портфеле. На свет появляется кожаный адрес, в котором, судя по всему, он и привёз главный документ. К моему удивлению, ТЗ представляет собой всего два листочка. — Так… Конференц-зал на 800 мест с оборудованием кинопроекции, — дальше следует довольно длинный перечень помещений, их площади, объёмы, требования к отделке и всё, что полагается в техзадании. Я не очень внимательно пробегаю взглядом по документу и поднимаю глаза на Стоянова. — Ну, сразу и подписывай, — сходу напоминает он. — Что тянуть? Ты же, я надеюсь, доверяешь нашим специалистам? — А можно мне ознакомиться подробнее с этим документом. И сразу хочу спросить — можно ли вносить дополнения, коррективы, что-то править? — Какой ты шустрый? На самом деле работать собираешься? — Глаза у болгарина становятся большими и круглыми. — Мне сказали в Софии, что ты у нас будешь фигурой чисто номинальной… — Можно и номинальной, но я подписываю, и хотел бы знать что именно. Я привык отвечать за обязательства. — Сколько тебе времени потребуется? Сегодняшнего дня хватит? — Думаю, да. — Я повертел в руках страницы. — Ещё вопрос. На работу вы меня как будете оформлять? Трудовую нужно? Зарплата мне какая-то полагается? — Пока будешь числиться в штате консульства. Можешь хоть сегодня трудовую приносить, у нас вся «бюрократия» по советскому закону. Вы же гражданин СССР. С зарплатой тоже всё решим, я думаю, чуть выше средней по Новосибирску будет для тебя нормально. Я правильно думаю? — Правильно, а сколько это в рублях? — Мне страшно интересно, сколь щедро болгарское предложение. Они же все словно в Габрово родились. — Считай сам. — Делчев роется в записной книжке. — Вот! Нашёл. Средняя по строительной отрасли — 185 рублей, добавляем 10 % на «руководящую должность», округляем, получаем ровно 200 рублей. Устроит тебя? У меня в голове возникает пустое пространство. Двести целковых каждый месяц! Это же больше чем папаня зарабатывает. Можно квартиру снять и жить с Олей отдельной ячейкой общества. И лучше не квартиру, а домик с участком. У меня даже дыхание перехватило от открывающихся перспектив. Изо всех сил стараюсь не показывать радости. Торговаться, у меня желания тоже нет. Я протянул руку в знак согласия. — Меня ваши условия полностью устраивают. Только надо будет в СибЗНИИЭПе все дела по увольнению решить. Думаю, мне удастся договориться, не отрабатывать две недели и как только я получу трудовую, сразу к вам. Жаль, что нельзя переводом, но это мелочи. — Хорошо. Раз о формальных вопросах договорились, то не смею вас задерживать. Завтра к девяти часам жду вас на рабочем месте. Нам предстоит встретиться с городскими властями. Мне удалось самого Севастьянова поймать. И завтра он может нам уделить полчаса. Я думаю, что для первой встречи времени хватит. 04 августа. Новосибирский горисполком. Севастьянов Иван Павлович, Владимир Фёдорович Волков, представители Болгарии. — Светлана Дмитриевна, напомните, пожалуйста, что у нас сегодня? — голос председателя горисполкома в трубке звучал устало. События вокруг террористического акта, хоть и не касались непосредственно Севастьянова, но нагрянувшая в субботу московская комиссия требовала «план мероприятий по предотвращению…». — В десять часов подойдут болгары. Вы им назначили встречу на сегодня по строительству какого-то центра. — Да, припоминаю. Тогда Волкова пригласите, и начальника УКСа, как там его? Гриневич? Вот, пусть через полчаса у меня будут. — Гринкевич, — поправила начальника секретарь. — Леонид Степанович. — Спасибо, Светлана Дмитриевна, чтобы я без вас делал. — Голос Севастьянова потеплел. — И подготовьте планы по объёмам строительства на будущий год. В 8:30 Гринкевич и Волков, избавившиеся от «форменных» чёрных пиджаков, гремели стульями в кабинете председателя. — Хорошо бы УКС поближе переселить, а то пока вас дождёшься… — ворчал Севастьянов, ослабляя узел галстука. — Сейчас припрутся болгары, будут договариваться о каком-то культурном центре. Нужен он нам, не нужен… Нас никто не спрашивает… Они с Москвой договорились, и считают, что достаточно. — Кроме участка им же ещё и фонды на материалы потребуются, подключения к сетям, СМР[154], — поддержал Севастьянова Гринкевич. — А у нас ни фондов, ни мощностей, ни кадров лишних. Одних недостроев по городу больше сотни. А метро!? Сколько туда всего уходит! И ничего резать нельзя. Город без метро задыхается. — Уж молчал бы Леонид, — подал голос зампред по строительству Волков. — Тебе стыдно должно быть, что не справился с планами. Все долгострои на твоей совести. — Хватит вам, товарищи препираться, все мы тут одним миром мазаны, всех Москва по головке не погладит. Мне сообщили, что Госплан уже получил задание скорректировать распределение федеральных фондов для области на следующий год с учётом строительства злосчастного Центра. Придётся нам подумать, чем мы можем всё-таки помочь… — А что тут думать? Новых бетонных заводов у нас не предусмотрено. Существующие загружены по самые помидоры. Такая история с кирпичными заводами. С предприятиями отделочных материалов всё ещё хуже. Столярка тоже вся распределена до конца пятилетки. Так чиновники «бодались», вспоминая, почему они не могут пойти на строительство ещё одного крупного и ответственного объекта. Удивлению их не было предела, когда консул Болгарии представил им руководителя и директора культурного центра с болгарской стороны. Почти мальчишка. Невысокий, очкастый, с живым подвижным лицом и серьёзным не по возрасту взглядом. Стрижен очень коротко и гладко выбрит. Оказалось кадр местный из Новосибирска, учился три года на архитектора, потом работал в Болгарии, лично познакомился с Тодором Живковым. Два года работает архитектором в Зональном.[155].