— Предлагаю немедленно отправить в Черепаново роту бойцов Бердского спецназа. — Густой бас командующего СибВО генерала Снеткова, заполняет весь кабинет. — В переговоры с террористами не вступать. Штурм. Атака. Всех положить, на фуй, на месте, не считаясь, лядь, с потерями. Нельзя идти на поводу у всяких ухорезов. — Нет! Так нельзя! — Первый секретарь обкома Филатов стукнул по столу кулаком, привлекая внимание. — Там же дети! Вы, нах, товарищи генералы, можете поручиться, что эти суки не взорвут всё к ебени матери? Нет, не можете. И я не могу. Поэтому сначала мы сообщаем о факте в Москву, потом едем в Черепаново, разворачиваем штаб на месте, начинаем переговоры. Спокойно, я подчёркиваю, спокойно, выясняем, что они всё-таки хотят. Ведём переговоры, спасаем, кого сможем. И только на основании полученных из первых рук фактов, принимаем решение. По-другому нельзя! — Я согласен с товарищем Снетковым, — к обсуждению подключается генерал Батурин, начальник Новосибирского УКГБ. — Если мы начнём с ними переговоры, мы позволит другим сволочам в дальнейшем поступать подобным образом. Товарищи, вы обратили внимание? Одним из требований у них значится — присутствие иностранных журналистов. — Я считаю, что не время сейчас для обсуждения тактики борьбы с терроризмом, у нас конкретная задача. — Филатов снова повышает голос. — Цель я поставил. Вы, товарищи, связываетесь со своими прямыми руководителями и ставите их в известность. Хотя нет, сейчас в Москве шесть утра, на посту только дежурные, всё начальство спит… Ладно, через два часа будем в Черепаново, оттуда по армейским каналам свяжемся с Москвой. — А может поднять всех? И Щёлокова, и Устинова, и Федорчука… — Снетков настроен бескомпромиссно. — Я думаю, они выскажутся за немедленный штурм. — Борис Васильевич, давайте не будем пререкаться, — Филатов осаживает командующего округом. — Вы лучше скажите, какая часть расположена ближе всего к месту действия? — Там неподалёку только артбаза в Безменово, — рапортует генерал. — Это партизаны и кадровые офицеры-артиллеристы. Из них только оцепление выстроить можно. Из Бердска 67 бригаду спецназа подтянем, эти кое-что могут. И с исламистами знакомы не понаслышке. В Афгане местных вояк тренировали, насмотрелись на зверства. — Пусть по тревоге поднимаются и двигают в Черепаново. Сколько туда ехать? — Мы за два часа точно доберёмся, — с места подсказал полковник Кашутин. — У меня в Черепаново тётка живёт, поэтому иногда бываю. А из Бердска и за час долетят, если телиться не будут. — Раз вы местный, вам и в карты в руки. В общем, я думаю, вы всё поняли. А сейчас расходимся, время не ждёт. От нашей расторопности сейчас зависят чьи-то жизни. Тут ещё народ со всей страны понаехал чёртово затмение смотреть. Никого в район боевых действий не впускать. Район определить радиусом в 500 метров. Всех неместных задерживать до выяснения. Или до окончания операции. Тот же день двумя часами позже. Черепановский РОВД. Штаб антитеррористической операции К полудню солнце полностью вышло из лунной тени и вернулось в обычное состояние. В помещении РОВД было невыносимо душно, поэтому всё областное начальство собралось под сооружённым на скорую руку навесом в скверике районного педучилища, что располагалось как раз напротив РОВД. Вокруг суетились солдаты артбазы, расставляя палатки, столы и скамейки для работы штаба. С этим они справлялись на раз-два. На всю округу раздавался стук топора, визг циркулярной пилы и гомон мужских голосов. — Что там Москва? — Филатов смотрит на Батурина, который только что закончил разговор с министром МВД. — Неужели всё-таки штурм? — Никак нет! Товарищ Щёлоков приказал сначала провести переговоры, потянуть время, попробовать выторговать хотя бы часть заложников. — В общем, правильно! Я так и думал. Кто пойдёт к террористам? Нужен представительный, крепкий духом товарищ. Может, поручим товарищу Лобову? Всё-таки это его родной район, его зона ответственности. — Я пойду! — Батурин с вызовом глянул в глаза Филатову. — Надеюсь, в моей крепости духа, вы, Александр Павлович, не сомневаетесь. — Давай, пусть будет по-твоему. Лобов и ты. Идёте вдвоём. Ты, главное, постарайся хотя бы несколько детишек вывести, ну и не горячись, ничего не обещай, всё фиксируй… — Не учи учёного… Или забыл, кто из нас контрразведчик? Что у них там с водой и пищей? Может мне пару ведер захватить? — Они же в столовой, с водой у них всё хорошо, она от общелагерного водопровода поступает, вот туалетов там нет, водоотвод только в кухне, могут только по малой нужде пользовать, а по большому, если приспичит, то только по углам. Надеюсь, взрослые догадаются один угол для этого отвести. Пятнадцать минут на БТРе, и вот уже ворота лагеря. Вдоль всего забора выстроились с интервалом в несколько метров курсанты школы милиции и Новосибирского военного института. Через мегафон Батурин обращается к террористам. — Господа бандиты! С вами говорит генерал-майор Батурин. Мы готовы начать переговоры. Сейчас мы вдвоём и без оружия подойдём к воротам лагеря. Требую сопроводить нас к вашему главарю. Через пару минут из здания столовой раздался зычный голос. — Генерал! Проходи! Один пойдёшь. Для первого разговора достаточно. Через час генерал Батурин весь красный, потный и понурившийся вернулся к воротам. К нему жались детские фигурки. Бандиты согласились отпустить самых младших из седьмого отряда. По рации связался со штабом в Черепаново. С детьми тоже решили провести беседу, естественно с теми из них, кто не был в шоке от страха. — Бородатые дядьки… пацанов и девочек… разделили… вдоль стен растолкали, сказали, что можно сидеть и лежать, — рассказывал самый старший из освобождённых детей, Санёк Протасов. — Посередине и по углам расставили какие-то зелёные ящики. Вставать не разрешали, воды не давали. — А сколько их всего? — Лейтенант Волков жил по соседству с Протасовыми, поэтому хорошо знал Саньку. Ему и поручили поговорить с мальчишкой. — Саша, ты не запомнил, сколько было этих бандитов? Какое оружие у них? — Автоматы у них, вот как у вас, — кивнул Санька головой в сторону стоящего в углу АК74. — Еще они в окнах стёкла разбили и пулемёты на ножках поставили. А чтобы не видно было заставили девчонок из первого отряда на окне сидеть. Ещё у них у каждого пистолеты большие такие, я не знаю марки. — Саш, а на кухне что происходит, ты не заметил случайно? — Мне кажется у них там штаб… А ещё, дядя Гарик, они Ирину Петровну, ну, старшую пионервожатую, так они её автоматом… по мо… ну, по лицу… Она упала и у ней кровь ка-а-к потечёт, а она лежит и не шевелится. Вот! Они её убили? Зря она что-то им говорить начала, я не слышал что, а он ей ка-а-ак врезал. — Да, Саша, мы им покажем, вот только придумаем, как остальных ребят освободить, а потом всех бандитов к стенке. — А почему к стенке? Лучше расстрелять и всё. Они настоящие фашисты, они дядю Пашу, который в лагере на баяне играл, застрелили. — К «стенке» говорят, вместо длинного выражения «высшая мера наказания в виде расстрела». — Волков хлопает Сашку по плечу. — Беги, порадуй мать, что живой. На общем совещании областного руководства Батурин доложил о результатах переговоров. Результаты были не утешительными. Радовало только то, что удалось освободить отряд шестилеток. Кроме того, Нуриддин оказался человеком трезвомыслящим и согласился с тем, что московские начальники через полстраны мгновенно перенестись не смогут. — Даю вам времени до десяти часов вечера. Если в десять часов Щёлоков не будет сидеть передо мной, я начну убивать ваших детей. — Заявил он Батурину, мило улыбнувшись в густую чёрную бороду. Я ему говорю: «Тебя же потом растерзают их родители…», а этот наглец, — «…я счастлив, что скоро попаду в рай!» — Плохо! Если они смерти не бояться, то предложить нам им нечего. — Филатов в очередной раз вытер лоб большим платком. — Виктор Александрович, ещё раз доложите, что они хотят от нас, ну, кроме встречи со Щёлоковым. — Ни много, ни мало, отделения от СССР нынешних республик Средней Азии, которые они называют Туркестаном, выведение Советской армии, строительство разрушенных мечетей. Самое простое это освобождение всех арестованных участников беспорядков прошлого года. — А мне интересно, — подал голос полковник Фролов. — Как они собираются проверять, не обманем ли мы их. Допустим, из тюрем привезти сюда сидельцев за дело джихада трудно, но можно. А остальное? Поэтому надо спокойно обещать им всё подряд. Это, по крайней мере, позволит нам тянуть время. Разговор был прерван связистом. — Товарищи! Москва на проводе. Председатель Комитета Госбезопасности… — Молодой лейтенант связи замер с трубкой от рации. — Начальник УКГБ по Новосибирской области Фролов, — представился Николай Степанович. — Есть передать трубку первому секретарю обкома. — Здравствуйте, Виталий Васильевич, вот такие у нас в области печальные события… — он не договорил фразы. — Есть отставить… есть доложить обстановку. … Генерал-майор Батурин провёл первый раунд переговоров с бандитами. Благодаря его усилиям, освобождены 24 ребёнка возраста до семи лет. Также составлен перечень требований к руководству СССР. Требования совершенно не выполнимые… … Но бандиты удерживают полторы сотни детей… Прямой штурм не возможен. Эти сволочи расставили по всей столовой ящики со взрывчаткой. Обещают взорвать всё на хер, при первой же попытке штурма. … Никак нет. Это смертники. … Требуют вашего личного участия в переговорах. Кроме вас Министра Внутренних дел или Министра Обороны… … Нет, Леонида Ильича не требуют. А вот иностранных журналистов из исламских стран очень хотят. Может быть, этим и воспользоваться? Вечер того же дня. Штаб антитеррористической операции. В 19.15 местного времени в Черепаново въехали ещё два армейских грузовика. Из них выскакивали красные от жары бойцы в непривычной пятнистой форме. За фургонами виднелись, покрытые слоем пыли, две чёрные волги. В одной из машин сидели два человека в генеральских мундирах, а во второй — трое гражданских в строгих костюмах цвета хаки с фотокамерой, последние не походили на русских или европейцев, скорее их можно было принять за арабов. — Группа «А» пятого отдела седьмого управления КГБ СССР, — высокий подтянутый офицер смотрел из-под козырька пятнистой полевой кепки. — Прибыл в ваше распоряжение для освобождения заложников. Полковник госбезопасности Зайцев. — Полковник Фролов, — начальник Новосибирского КГБ протянул руку. — Рад был бы познакомиться с вами не в сегодняшней обстановке. Надеюсь, высокое руководство в Кремле что-то придумало для того, чтобы выйти из ЧП с минимальным уроном. Пойдёмте под навес, доложу весь расклад. Пользуясь тем, что руководителей КГБ никто в лицо не знал, тем более никто не знал журналистов, их роли выполняли бойцы всё того же подразделения «А». В 19.55 машина с «министрами-журналистами» и вооружённым сопровождением прибыла к воротам пионерлагеря. Двое боевиков, скрытно смотревших за воротами, вышли на встречу и сопроводили их в кабинет начальника лагеря, находившийся в том же здании, где и столовая. Через час, после того, как «министры» пообещали все требования удовлетворить, их отпустили. «Журналистов» задержали для того, чтобы, как выразился эмир Нуриддин, «создать материал, объективно освещающий событие». «Журналистов» провели в столовую, продемонстрировали что, заложники в целости и сохранности, что никто из них не избит, не покалечен, в помещении стоит бак с водой для питья, и вёдра для отправления естественных надобностей. — Мы, альхам-дулилла[147], не бандит, щто хотеть толка денга, — Нуриддин Рустам поднял указательный палец вверх. — Мы воины джихад! После демонстрации удостоверений с фотографиями «журналистов» он искренне поверил, что это, и в самом деле, представители известного информационного агентства «Аль-Арабия». — Перед вами мюриды, готовые сложить головы во славу халифата. Джихад, провозглашённый ещё великим Халидом-ибн-Саудом, да благословит его Аллах, приведёт нас к всемирной победе. Аллах акбар! — Аллах акбар, — «Журналисты» кивали головами, бормотали невнятно суры из Корана на арабском и постоянно «натирали» лица в молитвенном жесте. Главной их задачей было зафиксировать расположение взрывчатки, постовых и заложников. После довольно долгого совещания, штабом антитеррористического комитета было решено дождаться предрассветных сумерек, когда внимание любого человека снижается, незаметно проникнуть на территорию занятую противником, приблизиться к окну и закинуть внутрь помещения светошумовые спецсредства. — Товарищи, только прошу вас, — полковник Зайцев даже перешёл на шёпот. Нигде не упоминать о том, что будет здесь применено. Пока у нас таких игрушек не делают. Вот, украли у англичан несколько штук. — Он подкинул на ладони чёрный цилиндр. — Заодно и проверим, как это работает в боевых условиях.