Сестры Уэлливер и вправду оказались прекрасными наставницами: они терпеливо сносили, когда юноша оступался, делал неверное движение или ошибался во время котильона, тогда как другие пары искусно вращались вокруг него. Двигаясь мимо в танце, Венделл предостерегающе шепнул ему на ухо: — Осторожнее с сестрами, Норри. Они живьем проглотят любого съедобного холостяка! Однако Норрис был рад оказаться в их обществе. Нынешним вечером он ощущал себя подающим надежды молодым человеком, который пользуется успехом. Он все время танцевал, пил слишком много шампанского и ел слишком много пирожных. И даже раз в жизни позволил себе помечтать о том, что в будущем его ждет множество таких вечеров. Надев пальто, он вышел из дома в числе последних гостей. На улице падал снег, роскошные пышные хлопья мягкими лепестками ложились на землю. Норрис остановился на Маячной улице, задрал голову и глубоко вздохнул, радуясь свежему воздуху после утомительных танцев. Сегодня доктор Олдос Гренвилл открыто продемонстрировал, что Норрис Маршалл заслуживает его расположения и достоин того, чтобы оказаться в высших кругах. Рассмеявшись, Норрис поймал языком снежинку. «Лучшее еще впереди», — с восторгом подумал он. — Господин Маршалл! — прошептал чей-то голос. Вздрогнув, Норрис обернулся и вгляделся в темноту. Сначала он видел только падающий снег. Затем из-за белой завесы выступила фигура, ее лицо обрамлял изношенный капюшон плаща. Ресницы покрывал иней. — Я боялась не заметить вас, — сказала Роза Коннелли. — Что вы здесь делаете, мисс Коннелли? — Я не знаю, к кому еще мне обратиться. Я потеряла работу и не знаю, куда идти. — Она отвернулась, бросив взгляд через плечо, а затем снова обернулась к юноше. — Они разыскивают меня. — Ночная стража вами больше не интересуется. От них незачем прятаться. — Я боюсь вовсе не Стражу. — А кого? Ее подбородок тревожно дернулся, когда, выпустив немного света, в доме Гренвилла открылась парадная дверь. — Доктор Гренвилл, спасибо за прекрасный вечер! — поблагодарил очередной уходящий гость. Поспешно развернувшись, Норрис зашагал прочь — он опасался, что кто-нибудь увидит его беседующим с этой оборванной девицей. Роза двинулась за ним. Только когда они достигли конца Маячной улицы и уже почти спустились к реке, девушка поравнялась с Норрисом. — Кто-нибудь угрожал вам? — Они хотят отнять ее у меня. — Отнять кого? — Дочь моей сестры. Норрис взглянул на Розу, но ее лицо скрывал капюшон. Сквозь пелену падающего снега ему удалось разглядеть лишь гладкую белую щеку. — Кто хочет отобрать ее? — Я не знаю, кто они, господин Маршалл, но понимаю, что это дурные люди. Думаю, они виноваты в смерти Мэри Робинсон. И в смерти мисс Пул. Теперь в живых осталась только я. — Не стоит беспокоиться. Из самых достоверных источников я знаю, что доктор Берри исчез из Бостона. Очень скоро его отыщут. — Я не верю, что доктор Берри — убийца. Думаю, он бежал, спасая свою жизнь. — Бежал от кого? От этих таинственных людей? — Вы не верите ни единому моему слову. Верно? — Я не понимаю, о чем вы. Роза повернулась к Норрису. Под затенявшим лицо катошоном ее глаза мерцали от света, отражаемого снегом. — В день похорон моей сестры Мэри Робинсон приходила на кладбище, чтобы увидеться со мной. Она спрашивала о малышке. И велела спрятать ее и беречь. — Она говорила о ребенке вашей сестры? — Да. — Роза нервно сглотнула. — Больше я Мэри не видела. А потом узнала, что она мертва. И что это вы нашли ее. — Я никак не могу понять — какова связь между этими убийствами и вашей племянницей? — Мне кажется, само существование девочки представляет для кого-то угрозу. Живое доказательство чьей-то постыдной тайны. — Обернувшись, Роза оглядела улицу. — Они преследуют нас. Они заставили меня уйти из доходного дома. Я не могу пойти на работу и поэтому не способна платить кормилице. Я боюсь даже подойти к двери ее дома, потому что они могут меня увидеть. — Они? Эти дурные люди, о которых вы говорите? — Они хотят отобрать ее. Но я не отдам ее ни за что на свете. — Роза повернулась к юноше, ее глаза светились во тьме. — Господин Маршалл, у них она может погибнуть. «Эта девушка сошла с ума», — решил Норрис. Глядя Розе в глаза, он искал в них признаки безумия. Норрис вспомнил, как приходил к ней в доходный дом и как подумал тогда, что Роза Коннелли стойко переносит любые трудности. С тех пор что-то переменилось, что-то заставило ее потерять благоразумие, и теперь девушка очутилась в бредовом мире, населенном врагами. — Простите, мисс Коннелли, я не знаю, чем могу помочь, — отступив на несколько шагов, проговорил Норрис. Юноша развернулся и снова двинулся прочь, по направлению к дому, прокладывая ботинками колеи в тонком слое снега. — Я пришла к вам, потому что считала вас другим. Хорошим. — Я всего-навсего студент. Что я могу сделать? — Вам нет до этого дела, верно? — Вестэндские убийства раскрыты. Об этом написано в газетах. — Вас хотят убедить в том, что они раскрыты. — Это дело Ночной стражи, а не мое. — Но когда обвиняли вас, вы, конечно же, тревожились. Норрис продолжал идти, надеясь, что девушке надоест его преследовать. Однако все время, пока он брел на север вдоль реки Чарлз, Роза бежала за ним, словно назойливая собачонка. — Значит, все чудесно и прекрасно, если вы не имеете к этому отношения, верно? — снова заговорила Роза. — Не в моей власти заниматься этим делом. — Но вы ведь сами видели это существо. И обнаружили труп бедняжки Мэри. Норрис обернулся к Розе. — Знаете ли вы, как близок я был к тому, чтобы потерять свое положение? Было бы безумием с моей стороны задавать новые вопросы по поводу этих убийств. Достаточно всего нескольких слухов, и я потеряю все, ради чего трудился. После чего мне только и останется, что вернуться на отцовскую ферму! — Неужели быть фермером так ужасно? — Да, ужасно! Ведь у меня есть более высокие желания! — И ничто не должно помешать им, — горько проговорила Роза. Норрис бросил взгляд в сторону дома доктора Гренвилла, подумал о выпитом шампанском, об элегантно одетых девушках, с которыми танцевал. Когда-то его желания были гораздо скромнее. Он хотел завоевать признательность пациентов. Почувствовать удовлетворение оттого, что вырвал больного ребенка из пасти смертельного недуга. Но сегодня в доме доктора Гренвилла он увидел то, о чем даже и не мечтал, — все эти блага он может когда-нибудь получить, если не совершит ошибку, если не допустит ни одной оплошности. — Я думала, вам не все равно, — сказала Роза. — А теперь понимаю, что в действительности вас интересуют лишь богатые друзья и их роскошные дома. Вздохнув, Норрис перевел взгляд на девушку. — Мне не все равно. Просто я ничего не могу поделать. Я не полицейский. Мне не с чего соваться в это дело. Рекомендую и вам, мисс Коннелли, отстраниться от него. Он отвернулся. — Я не могу отстраниться, — возразила Роза. Ее голос дрогнул. — Я не знаю, куда мне еще пойти… Норрис сделал несколько шагов и заколебался. Остановился. Роза тихо плакала за его спиной. Обернувшись, он увидел, как девушка, устало прислонившись к воротам, печально свесила голову. Норрис никогда раньше не видел Розу Коннелли такой беззащитной, она совсем не походила на ту девушку, которую он впервые встретил в больничной палате. — Вам негде переночевать? — спросил юноша и увидел, как она кивнула. Норрис засунул руку в карман: — Если дело в деньгах, вы можете взять все, что у меня есть с собой. Внезапно выпрямившись, Роза бросила на него сердитый взгляд: — Я ничего не прошу для себя! Это ради Мегги. Все ради Мегги. — Она гневно утерла лицо. — Я пришла к вам, потому что считала — мы чем-то связаны, вы и я. Мы оба видели это существо. И оба знаем, на что оно способно. Возможно, вы его не боитесь, а я боюсь. Оно хочет отобрать ребенка и поэтому преследует меня. — Глубоко вздохнув, Роза плотнее укуталась в плащ, словно стремясь защититься от всевидящей ночи. — Я больше не стану докучать вам, — пообещала она, отворачиваясь. Норрис смотрел, как уходит Роза, как маленькая фигурка постепенно скрывается за пеленой падающего снега. Я всегда мечтал спасать людям жизнь, подумал он, героически сражаться за нее у постелей бесчисленных больных. Но когда одинокая девица умоляет меня о помощи, я даже и не думаю беспокоиться. Маленькая фигурка уже почти затерялась в снежных вихрях.