Маррилл сердито на него посмотрела. – Может, договоримся? – предложила она. Но Роща зашлась в хохоте, и Фин с Маррилл закачались маятниками на содрогающихся лозах. – У нас всё есть, – заявило одно дерево. – Мы знаем всё, – добавило другое. – Изображение нам всё показывает, – продолжило третье. – Все секреты во всём мироздании. – А теперь у нас есть ты, – завершило дерево по имени Мелдонок. – Тебе есть что нам предложить? – Может, какие-нибудь удобрения или систему орошения? – попыталась пошутить Маррилл. Фоновый гомон опять достиг оглушающей громкости. Фин извернулся в попытке высвободиться, но держащая его лоза лишь сильнее затянулась. Под ним по поверхности пергамента проплыл флот галеонов. Достигнув края, он перешёл на паутину из веток и продолжил свой путь дальше вглубь джунглей, присоединившись к бесконечному потоку слухов. Значит, это было Изображение Карты. Стоило признать, выглядело впечатляюще. – Лично я считаю, что мы должны оставить их здесь навеки, – тоном властной придворной леди заявил высокий голос. – Из них выйдут неплохие украшения для наших ветвей. Другие деревья разразились гоготом. – Почему бы и нет, Листерия, – прошипел змеиный голос. – Девочка вырастет в омелу. А другой иссохнет и станет испанским мхом. Фин сглотнул. Он не знал, что значит «испанский», но ему определённо не хотелось становиться мхом, вообще каким-либо. – Фин, – горячо зашептала Маррилл. – Фин, секреты! Ардент говорил, что Совет Слухов волновало только одно: всевозможные тайны! Это наш шанс выторговать себе свободу! Есть идеи? Он закусил губу. Секреты. Какие секреты ему были известны? Он был мастером-вором, королём аферистов. Он должен был что-то знать! «С другой стороны, – подумал он, борясь с подступающим головокружением, – не то чтобы люди доверяли мне свои тайны». Его никто не мог запомнить, что уж говорить о разговорах по душам. И потом, кто захочет выбалтывать свои секреты? Тогда в них потеряется всякий смысл. И тут его осенило. Он вдохнул полной грудью и по возможности как можно громче и чётче сказал: – Я знаю секрет, о котором вы не знаете. Поначалу Роща продолжила тараторить, будто он ничего и не говорил. Фин затаил дыхание. Ему приходилось бывать в куда более опасных ситуациях, и он всегда находил выход. Затем он различил первый шепоток: – Что? – спросило одно из деревьев. И снова: Слова вторили друг другу, распространяясь всё быстрее, охватывая всё большую территорию. «Будто ядовитый огонь», – подумал Фин. Это был ничем не подкреплённый слух, а он уже по своему опыту знал, как высоко они здесь ценились. Потому что такие слухи считались наиболее достоверными. И вот уже все голоса, начисто позабыв о прошлой болтовне, хором твердили одно и то же: – Это невозможно! – закричал Сленефелл. – Как такое может быть? – спросила Листерия. – Это ложь! – отрезал Мелдонок. Фин помотал головой. – Это не ложь. И внезапно внимание всех деревьев сфокусировалось на нём. Сложно забыть кого-то, обладающего чем-то столь желанным. Ему с трудом удалось удержаться и не подпустить в голос самодовольства: – Я знаю секрет, о котором вы не знаете. Секрет, который Карта вам никогда не выдаст. – А вот и нет! – прокряхтел змеиный голос. – Изображение всё нам показывает! – Да неужели? – спросил Фин. – И что же это ваше Изображение показало вам обо мне, а? Деревья тихо, но горячо зашептались между собой. – Это правда! – вскричал один из них. – Я не помню ни единого образа о нём! – Тссс! – зашипели на него остальные. И опять зашептались. Фин закатил глаза. – Ответ: ничего! Оно ничего вам обо мне не показывало! – Деревья неохотно заворчали в знак согласия. – А это значит… – А это значит, что у него должен быть секрет, неизвестный нам! – объявил Сленефелл. Вся роща мучительно взвыла. – Мы должны узнать! Расскажи нам! Фин потёр подбородок, будто поглаживал бороду. Это было его коронное задумчивое выражение, и он далеко не единожды с успехом его применял. Оставалось надеяться, что положение вверх ногами не ослабит эффект. – Значит, договориться всё-таки возможно. Змеиный голос зашипел, но его перебил женский, Листерии: – Предложение честное, Тартригиан. Их свобода в обмен на секрет. Да будет так! Лозы осторожно опустили ребят на толстую ветвь на одной высоте с Картой. До земли оставалось ещё далеко, но начало было положено. – Вы свободны, – сказала Листерия. Теперь Фину было видно старое совиное гнездо на её ухе. – Рассказывай свой секрет! Маррилл встала на четвереньки. – Эм, Фин? Как мы спустимся? – Слезете, – фыркнуло узловатое, всё в наростах лицо Сленефелла. Вся его поверхность была продолблена дятлами, из-за чего он напоминал прыщавого подростка. – Я боялась, что ты это скажешь, – буркнула Маррилл, безуспешно пытаясь убрать волосы за уши. Похлопав себя по карманам, она достала лоскут ткани и повязала его на манер банданы. Фин ободряюще ей улыбнулся. – Итак, секрет. Уговор есть уговор, – объявил он и едва не потёр ладони в предвкушении. Ради таких моментов Фин и жил – свеженькая кучка простофиль, буквально требующих, чтобы их облапошили. Деревья наклонились к нему. Впервые вокруг стало тихо. Одинокая лоза скользнула к Фину, поднялась на уровень его груди и распустилась цветком в форме уха. – Произнеси секрет прямо в ухо, – сказал Сленефелл. – Так он разнесётся по всему лесу. Фин осторожно взял цветок обеими руками и, подавляя улыбку, приблизил к нему лицо, так что его губы едва не касались лепестков.