– Да-да, я уж-ш-ше здес-с-сь, – сонно протянула та и медленно отцепила хвост от женского локтя. Выбралась из рукава и растянулась на круглом хрустальном столе, куда ее положила девушка. – Уж-ш-ше приехали? Осмотрелась по сторонам так лениво, словно опять была в той же самой пещере, откуда ее забрала Иллиана. – Ну отлич-щ-щно, – кивнула, высунула из пасти тонкий раздвоенный язык и поползла куда-то. – Эй, это что, всё? – окликнула ее девушка. – А где «спасибо»? – Полагаю, что «спасибо» задерж-ш-шивается до тех пор, пока я не найду пару вкус-с-сных упитанных крыс, – не глядя на нее, бросила Шелиссхелисса и исчезла между дальней стеной и диваном. Несколько мгновений Иллиана стояла неподвижно, ожидая ее возвращения, но, когда поняла, что это бесполезно, отвернулась и решила осмотреться. Здесь было действительно красиво. Невероятно высокий потолок по самому центру украшало изображение улыбающейся девушки, вписанной в кольцо из змеиного хвоста цвета нефрита. Напротив Иллианы потолок заканчивался стеной с овальными окнами, у которых в основании лежали мягкие белые матрасы вместо подоконников. Получались эдакие полукруглые гнездышки с видом на Царские кущи. С правой стороны потолок снижался резким скосом, плавно перетекая в две стенные ниши. В обеих были установлены зеркала, а рядом горели толстые свечи. По левой стене шел красочный орнамент, переходящий в полукруглую арку, за которой виднелась спальня. Еще левее приоткрытая дверь вела в просторную комнату, выложенную мелкой плиткой цвета темного шоколада. Прямо в полу была встроена глубокая ванна. Ее светло-розовый цвет на фоне пола и стен казался ярким и сочным. Он привлекал и манил, а вода, от которой шел пар, почти искрилась в огнях нескольких толстых розовых свечей, стоящих в углах помещения. Едва заметив такую красоту, Иллиана забыла обо всем на свете. Быстро сбросила свою маленькую сумочку со скромными пожитками и зашла внутрь. Закрыла за собой дверь, разделась и осторожно сунула ногу в воду. Приятное тепло лизнуло кожу, и уже через пару мгновений девушка целиком залезла в маленький бассейн. Время пролетело незаметно. Такого удовольствия, как сейчас, казалось, Иллиана не испытывала никогда в жизни. Вода, в которую были добавленные едва ощутимые благовония, расслабила затекшие и уставшие с дороги мышцы. Десяток хрустальных бутылочек с жидкими притираниями и вовсе произвел на девушку неизгладимое впечатление. Через час она выбралась из ванны и, укутавшись в розовый пухлый халат, почувствовала себя не меньше чем царевной. В таком виде она прошла в спальню, решив опробовать новую кровать, и обнаружила на столике в изголовье корзину с фруктами, тарелку порезанного мяса в специях, несколько видов сыров, оливки, бутерброды с помидорами, креветками и чесноком, а еще целый кувшин чего-то светлого и очень вкусно пахнущего. Первым делом налив в бокал прозрачный напиток с желтоватым оттенком, она попробовала его и тут же прищурилась от удовольствия. Пузырьки газа защипали язык, приятная сладость щекотала горло. По вкусу это чем-то походило на простой компот, но с приятной кислинкой. Пряным послевкусием коварная жидкость отдаленно напоминала вино. Но Иллиана отмахнулась от этого сходства, ведь других напитков здесь все равно не было. Минут через десять девушка уже съела половину предложенных яств и опустошила треть кувшина. Из головы исчезли все дурные мысли, а в теле появилась приятная слабость. – Видимо, это все же был не компот, – задумчиво изрекла Иллиана, уперев взгляд в потолок. Она чувствовала себя неожиданно хорошо. Не хотелось ни о чем думать, не было никакого желания планировать свое будущее, искать выходы из сложившегося положения. Бояться. Хотелось просто закрыть глаза и забыть обо всем. Иллиана глубоко вздохнула. В этой комнате прямо над кроватью на потолке была изображена пара – мужчина и женщина. Их обнаженные тела сплелись воедино, и, хотя рисунок и не показывал всех деталей, Иллиана ощутила легкое смущение. Щеки покраснели, пока она рассматривала произведение искусства неизвестного художника, а в голове вдруг всплыл образ Торриена. От этого она покраснела еще сильнее. Чтобы отбросить слишком уж яркие образы, Иллиана встала с кровати, сняла халат и выбрала в шкафу один из десятка удивительных нарядов. Ее собственная одежда была грязной с дороги, и после ванны девушке совершенно не хотелось надевать ее вновь. Поэтому Иллиана со спокойной совестью достала подготовленное для нее красивое алое платье с длинными рукавами. Оно было сшито из достаточно плотной и тяжелой ткани с жестким корсетом. В этот момент Иллиана вспомнила, что именно такие наряды носят хасси. Человеческие девушки. А мирайи любят более легкие модели. Просвечивающие, мягкие, не стесняющие движений. Чтобы одновременно прикрывать все стратегически важные места и оставлять их частично доступными взгляду. Но девушка совершенно не собиралась завидовать змеюкам, когда у нее в распоряжении оказалась такая красота. Прежде ей никогда бы не хватило денег на столь богатую одежду. Поэтому Иллиана торопливо надела алое чудо, расправила по плечам светлые пряди и побежала смотреть на себя в зеркало. То, что она там увидела, ей понравилось. Бледная девушка с серебристыми волнами волос, упавшими на грудь, затянутую и приподнятую тугим корсетом. Мелкий бисер черно-синего цвета сверкал на ткани, оттеняя голубые глаза. Не хватало только одной детали… Иллиана достала из сумочки восковую помаду и осторожно пальцем намазала на губы, сделав их алыми и привлекающими взгляд. «Все. Теперь идеально. Именно то, что нужно, чтобы поразить воображение любого мужчины. Змей он там, не змей – никакой разницы». На последней мысли Иллиана вдруг остановила себя, прикрыв рот ладошкой и широко распахнув глаза. Осознание того, что она с совершенно спокойным сердцем украшает себя для мирая, который лишил ее прежней жизни, ей совсем не понравилось. Иллиана даже решила стереть эту проклятую помаду и сменить платье на грязное дорожное, но в последний момент передумала. Тем более что в это время из коридора вдруг постучали. – Кто там? – воскликнула она, и в тот же миг дверь распахнулась. На пороге оказалась молодая девушка с длинными рыжими волосами, убранными в диковинную косу за спиной. Такое плетение было совсем незнакомо Иллиане. На гостье эротично колыхались при движении низкие желтые штаны с черным поясом и завитками по краям. Пышную грудь стягивал такого же цвета короткий топ, поверх которого была надета прозрачная туника. Таким образом, девушка казалась вроде бы одетой, но, с другой стороны, под «летящей» тканью отлично просматривался красивый плоский живот, а торчащие полукружья груди под туникой лишь сильнее приковывали взгляд. На голове незнакомки к прическе была приколота маленькая шапочка. Именно по этому аксессуару Иллиана вдруг поняла, что перед ней служанка. А еще – мирайя в человеческом обличье. – Жаркой луны, хасси, – поприветствовала девушку гостья. Окинула Иллиану внимательным, немного высокомерным взглядом и продолжила: – Мое имя Герхарсия. Меня приставили к тебе в услужение. Иллиана сразу же обратила внимание, что ее новая знакомая и не думала обращаться к ней на «вы». Это было вполне в духе мираев, но довольно сложно для привыкания. В основном мираи обращались друг к другу на «ты», и только заведомо более сильному, богатому и влиятельному нагу обязаны были говорить «вы». Люди же были для них по умолчанию менее значимы, и, похоже, даже статус «хасси» царевича не мог этого изменить. В общем, для Иллианы разобраться в этом было не так-то просто. – А меня зовут… – начала было девушка, но служанка махнула рукой, прерывая. – Да-да, я знаю. Мне тебя представили. Иллиана Тангрэ, хасси царевича Торриена. Ты небось в восторге? Иллиана с легким недоумением приподняла бровь, никак не ожидая от незнакомой мирайи такого обращения. – Вообще-то нет, – прохладно ответила она, не собираясь обсуждать со служанкой собственное положение. Герхарсия ей резко разонравилась. – Зачем ты пришла? – спросила тут же Иллиана, сделав ударение на слове «ты». Мирайя окинула девушку долгим, изучающим взглядом и ответила: – Пришла спросить, не нужно ли тебе чего? Растопить камин, расстелить постель, согреть простыни камнями? Может, еще хмельного меду перед сном? Или вина с травами? Все это она перечисляла заученным голосом, но без энтузиазма. – Может, помочь раздеться и надеть спальный гарнитур? – продолжила она. – Спальный? – чуть сдвинула брови Иллиана. – Я думала, Торриен придет ко мне… Объяснит… – Она оборвала себя на полуслове, заметив, что излишне вдается в подробности, и Герхарсии это очень даже по вкусу. На лице служанки появилась едва уловимая улыбка. Склонив голову набок и взглянув на мирайю внимательнее, Иллиана поняла, что служанка на самом деле – очень красивая женщина. И неожиданно эта мысль ей совсем не понравилась. Одежда Герхарсии была выполнена в желтых и черных цветах, что, похоже, означало принадлежность к личной прислуге царевича Торриена. Эта нагиня, возможно, вечерами зажигает камин в его комнате, приносит ему вино, греет постель… камнями. Или не только камнями. Не поэтому ли на дне зеленоватых глаз рыжей красавицы плещется такое тщательно скрытое презрение и… ревность? Впрочем, все это могло Иллиане и показаться. – Уже очень поздно, этим вечером царевич вряд ли придет, – прохладно и совершенно бесцветно проговорила служанка, но девушке почудилось, что за безразличием скрыто торжество. – Полагаешь, что он придет ночью? – тут же с легким вызовом спросила Иллиана, с удовольствием замечая, как щеки служанки слегка покраснели. – При всем моем уважении, – с упором начала Герхарсия, – думаю, тебе стоит ложиться спать. Царевич сегодня занят у себя в лаборатории, а это надолго. Неожиданно это прозвучало вполне правдиво. – Значит… он не придет, – протянула Иллиана, почувствовав легкое разочарование. В груди что-то защемило. Девушка не видела мирая месяц. Четыре недели, в течение которых тщательно пыталась забыть о его существовании. Четыре недели, в течение которых она каждый день просыпалась с воспоминанием о нем. А затем он забрал ее, вырвав из привычной жизни, лишив всего того, что было ей дорого. И всю дорогу до дворца Иллиана представляла, как встретится с ним, выскажет ему все, что думает об этом похищении. О покупке ее, как породистой лошади. Ей хотелось на него накричать, несмотря на то, что кричать на мираев может позволить себе только сумасшедший. Или самоубийца. Но, оказывается, Торриен даже не собирался к ней приходить. И неожиданно Иллиана почувствовала себя обманутой. А еще несчастной, потому что, даже учитывая кипящее возмущение, она продолжала скучать. И это было больнее всего. – Так, может, я сама приду к нему? – спросила девушка, не намереваясь всю ночь сидеть на месте, как клуша-несушка, у которой поутру заберут все яйца. Хотелось управлять ситуацией. Не он к ней, так она к нему придет. То, что Торриен не хотел устраивать разборки на ночь глядя, – его проблемы. Испорченное настроение – лишь малая часть того, чем она может отомстить ему за его поступок. – Нет, – покачала головой Герхарсия. – Так не положено. Торриен запретил тебе в одиночестве гулять по дворцу, пока ты ничего здесь не знаешь. – Запретил… – повторила Иллиана, сжав губы, но не сдаваясь. – Но я ведь не пленница? То есть завтра, когда он мне все расскажет и покажет, я смогу идти туда, куда захочу? – Ну… завтра – да, – неуверенно проговорила служанка. – Твои перемещения по дворцу никем и ничем не ограничены. Ты – хасси царевича и можешь делать что тебе угодно. Иллиана улыбнулась. – Тогда скажи, где эта его лаборатория. И я дойду туда сама, чтобы не ждать завтрашнего дня. Служанка покачала головой. – Не было такого приказа. Царевич разозлится. – Разозлится… – с хитрой задумчивостью протянула Иллиана, а затем добавила, внимательно следя за реакцией девушки: – Я скажу, что выбралась из комнаты по своей воле, когда ты ушла. Если Торриен будет недоволен, то это мои проблемы. Пусть хоть из дворца выгоняет – я только за. – Выгоняет? – переспросила Герхарсия, и ее глаза ярко сверкнули. А через несколько мгновений она притворно беспечно проговорила: – Хорошо. Раз ты так хочешь получить нагоняй, пожалуйста. Только я к этому не должна иметь отношения, так и знай! Лаборатория Торриена прямо по коридору. Пройдешь до конца и повернешь два раза налево. Черная дверь с изображением колб, реторт и перегонных кубов. С этими словами она едва заметно опустила голову, поклонившись, и вышла из комнаты так быстро, будто ее тут и не было вовсе. А Иллиана довольно ухмыльнулась, расправила складки алого платья и, дождавшись, пока служанка окончательно исчезнет в коридорах дворца, вышла из своих покоев. Глава 9