Снова нашлось подтверждение тому, что эта девушка слишком прочно засела у него в голове. Впрочем, Торриен был уверен, что все изменится, когда она окажется рядом. Запретный плод всегда слаще. Стоило подпустить ее ближе, и тогда наверняка она ему быстро надоест. Исчезнет это дурацкое наваждение, предвкушение. Пропадут фантазии, и кровь перестанет жечь вены. Так, словно он на двадцать лет моложе. Словно он мальчишка. Нет, Торриен далеко еще не был стар. Но все же подростковые годы мирая остались позади слишком давно, чтобы реагировать так бурно… Золотой змей закрыл глаза и вздрогнул. В ушах до сих пор стоял ее стон. Ее голос, будто вживую… Демоны ночи… У него даже сейчас, когда она была далеко, от одного воспоминания под чешуей стояло так, что можно мечи ковать. – Кстати, о мечах, – бросил он зло, проходя мимо одного из стражников, с размаху вынимая у того из ножен саблю и двигаясь дальше. – Хорошая драка выбьет из головы всю дурь. Скользнул за поворот коридора, туда, где так удачно располагались покои его брата. – Дарьеш! – крикнул он на подходе. – Дарьеш!!! И несколько раз ударил рукоятью в дверь. Громкий стук разрезал тишину. Охранники перед дверью наследного царевича почтительно замерли, не решаясь задерживать Золотого змея. И, как только дверь открылась, Торриен ворвался внутрь, не дожидаясь, пока брат выхватит оружие. – Гессайлахов ты сын, Тор! – рявкнул наследный царевич, отскакивая в сторону и одним махом перепрыгивая огромный стол. Скользнул к стене и снял с нее длинный изогнутый клинок. Раздался удар стали о сталь. Брат успел защититься, казалось бы, в последний момент. Торриен улыбнулся. Да. Когда приедет его сайяхасси, он будет держать себя в руках. Наверно… * * * Поднимаясь по белым мраморным ступеням, Иллиана боялась вздохнуть от восторга. Широкая лестница, в середине имеющая гладкий пандус, вела к высоким золотым дверям дворца. Оттуда по гладкой поверхности прямо сейчас спускались три мирая, нисколько не обращая на нее внимания. Зеленоватый, серый и синий хвосты скользили по полированному камню гордо и стремительно. Богатые одежды и диковинные украшения настоящих нагов удивительно хорошо вписывались в антураж сверкающего драгоценностями замка. И только Иллиане казалось, что она здесь – как бельмо на глазу. Чужая. Однако, когда Великие змеи поравнялись с ней, девушка поняла, что их высокомерное безразличие – лишь видимость. Все трое мужчин прошлись по ее фигуре быстрыми, оценивающими взглядами, в которых читался непростой интерес. В глубинах нечеловеческих глаз на неуловимо короткое мгновение сверкнули голод, любопытство, похоть, презрение. И снова голод. Иллиана вздрогнула и отвернулась, продолжив путь, когда Шентарс еле заметно подтолкнул ее вперед. – Тебе не стоит переживать, – проговорил он вдруг, когда незнакомые мираи остались позади. – Ты – хасси самого царевича. Никто не посмеет коснуться тебя. Иллиана снова вздрогнула, вопреки словам дженмирая почувствовав легкий укол страха. – А если бы я ею не была? – спросила она, пока они проходили сквозь высокие распахнутые двери, целиком отлитые из чистого золота. – Тогда тебя могли бы попробовать отобрать более сильные мираи, – легко ответил мужчина. Так, словно это не из ряда вон выходящее событие. – Но зачем? – ахнула девушка, осторожно ступая на мозаичный пол коридоров дворца. Здесь белый мрамор перемежался с маленькими кристаллами полудрагоценных камней всех цветов радуги. Полированные осколки складывались в изображения дивных цветов, растений и змей. А на стенах в похожей технике были выложены сами наги. С саблями, украшениями в легких, как туман, одеждах. – За тебя не нужно платить цену, все уже уплачено, – ответил Шентарс тем временем. – Это очень удобно. Не каждый наг захочет покупать себе хасси, ведь придется расстаться с огромной суммой. А здесь – уже готовая женщина. Останется лишь добиться от более слабого мирая отказа от нее. Мужчина некоторое время молчал, но затем взглянул в испуганные глаза девушки и добавил: – Но тебе не нужно бояться этого. Во дворце много таких, как ты. И здесь живут лишь очень богатые мираи, которым, как правило, нет нужды экономить. Тем более тобой владеет сам Золотой змей. Даже если бы ты была не простой избранницей, а сайяхасси, вряд ли кто-то рискнул бы бросить Торриену вызов. Сердце Иллианы гулко ударилось о ребра. – На сайяхасси спрос выше? – спросила она, поджав губы. – О, само собой, – усмехнулся Шентарс. – Особенно на симпатичных, как ты. И весело подмигнул ей, словно в этом было что-то смешное. А затем соизволил объяснить: – Женщин, способных родить от Великих змеев, очень мало. Они крайне редки, да и найти их не так-то просто. Не станешь ведь проверять всех поголовно женщин Нижнего города, умеют ли они разговаривать со змеями. Вот и выходит, что встретить сайяхасси – большая удача. Даже если женщина некрасива, за нее может начаться настоящее соревнование. А уж если красавица… Но все это пустое. Нет никого, кто мог бы конкурировать с царевичем, уж поверь мне. Он снова повернулся и уверенно кивнул Иллиане. Вот только его странно блеснувшие серебряные глаза девушке совсем не понравились. В груди поселилась глухая тревога, словно… Шентарс сказал не всю правду. К этому моменту коридор повернул уже несколько раз. Иллиана с нагом успели подняться по лестнице и очутиться в отдаленном крыле дворца. Впереди виднелись всего несколько дверей, а стены вокруг были выложены преимущественно обсидианом вперемешку с авантюрином. – Черный и золотой, – прошептала Иллиана, чувствуя, как быстро забилось сердце в груди. Шентарс сделал несколько шагов вперед и, махнув рукой, сказал то, о чем девушка уже догадалась сама: – Это дворцовое крыло царевича Торриена. Подошел к дальней двери справа и коснулся гладкой угольно-черной двери, испещренной желтым рисунком. Несмело шагнув за шерисмираем, Иллиана пригляделась, рассматривая гладкую поверхность, покрытую завитушками. Оказалось, что дверь целиком состоит из особой породы редкого темного дерева. В него с ювелирной тщательностью были вставлены декоративные каменные элементы из янтаря и опала. В это время Шентарс достал из кармана два разных ключа. Один вставил в замок, а второй вложил в руку девушке. – Вставь вон в то отверстие, – сказал он, указывая на скважину с правой стороны двери. Иллиана молча послушалась. – Открываем вместе, – проговорил дженмирай, внимательно посмотрев в глаза девушке. – Одновременно поворачиваем ключи вправо. Трижды. Поняла? – Поняла, – кивнула Иллиана, ничего не понимая, но готовая исполнять. – Давай, – приказал мужчина. И замок трижды прохрустел от их синхронных движений. Прошло несколько мгновений, и неожиданно ключ под пальцами дженмирая вспыхнул желтым пламенем и просто рассыпался. Остался лишь один, в руках девушки. Дверь открылась. Шентарс скривился, потерев обожженную ладонь. – Что случилось? – выдохнула девушка, широко распахнув глаза. Красноватые пятна на руке змея пугали и заставляли испытывать уважение к слуге царевича. Шентарс знал, что обожжется, и все равно исполнял отданный заранее приказ. Мирай улыбнулся. Тонкие губы растянулись, серебристые глаза блеснули с неожиданным удовлетворением. Словно беспокойство в словах девушки ему польстило. – Замок запомнил ключ, отмеченный твоим прикосновением. Теперь никто не сможет проникнуть в твои покои, даже если выкрадет у тебя ключ. Дверь будет ждать только твоей руки. – Здорово. Только… жестоко, – честно проговорила девушка, проходя внутрь комнат. – Располагайся, – ответил из-за дверей Шентарс. – Из покоев пока выходить запрещено, но, полагаю, Торриен скоро придет к тебе и сам все расскажет. Ванная комната слева по коридору. Воду тебе уже должны были набрать, на случай, если захочешь расслабиться после дороги. Отдыхай. Затем вынул ключ из замка и передал Иллиане, намереваясь закрыть дверь с другой стороны. – Стой! – воскликнула девушка торопливо. Шентарс замер, изогнув высокую, немного острую бровь. Серебряные глаза блеснули. – Спасибо, – выдохнула Иллиана. Мужчина несколько секунд стоял неподвижно, словно был удивлен. А затем кивнул и закрыл дверь, едва заметно улыбнувшись. Девушка глубоко вздохнула и повернулась лицом к комнатам, торопливо доставая из рукава змею. На разглядывание шикарного убранства не было времени. Бедная Изумрудка голодала слишком долго. – Вылезай, пора! – шепнула Иллиана, извлекая рептилию на свет.