– Лёша, мы попали в лес. – Таня, мы уже недавно попадали в лес! – Но ведь выбрались же! – А могли и не выбраться! Тань, мне эти огоньки потом две недели снились! – Света, успокойся! Вокруг же нет ничего страшного. Вокруг действительно не было ничего страшного – лишь осенний лес, безмолвие и пасмурное ноябрьское небо, снова затянутое облаками. Света хмурилась. Таня переминалась с ноги на ногу. Андрей посмотрел на Лёшу. – Что думаешь? – Мы далеко от Ромове, – сказал Лёша не очень уверенно. – Это просто ворона, которая живёт в лесу. Птица, ничего не ответив, сделала несколько шагов по бетону, не сводя взгляда с друзей. – Ты что-то от нас хочешь? – поинтересовалась у птицы Света. – Вероятно, еды, – сказала Таня, чуть встряхнув крашеными волосами. Ворона внимательно посмотрела на неё, склонив голову. * * * Разумеется, друзья решили никому не рассказывать о том, что увидели тогда в Ромове. Все волновались, как дома их встретят родители. Всё-таки всю ночь проблуждали в лесу. Но, видимо, помощь Намеды действовала даже за пределами священной рощи. Мама Андрея просто обняла его и прижала к себе, не говоря ничего. Папа Лёши сказал: «Всё правильно сделал». Свету встретили словами: «Мы так о тебе беспокоились!» Ну а Таню вообще ни о чём не спросили, как обычно… * * * Андрей сунул руку в рюкзак и достал бутерброд. Он не знал, едят ли вороны колбасу, поэтому, отломив кусочек хлеба, кинул его птице, ждущей прямо над входом в дот. Наверное, в ноябрьском лесу действительно не так много еды. – Будешь? – спросил Андрей. Ворона наклонила голову в другую сторону, внимательно глядя чёрным глазом-бусинкой прямо на Андрея. Подумав, она подхватила хлеб клювом, взлетела и скрылась в лесу. – Приятного аппетита, – сказала ей вслед Таня. – Спасибо, Таня, – гнусаво ответил за ворону Лёша, проводив птицу взглядом. – Вороне где-то Бог послал кусочек хлеба, – продекламировала Света и, подумав, добавила: – Всё-таки надо будет уйти отсюда засветло. Чтобы опять не заблудиться в лесу. – До дороги тут всего триста метров, – возразил Лёша, но всё же достал телефон и проверил навигатор. Убедившись, что всё работает и что связь есть, он довольно кивнул. Света и Лёша стояли рядом. Андрей вдруг подумал, что они очень похожи друг на друга – серые глаза, почти одинаковых очертаний лица с острыми подбородками, и даже почти одинаковый чёрный цвет волос. И куртки у них похожие, камуфляжные, – но у Лёши в зелёно-бурых пятнах, как у военных или грибников, а у Светы в серобелую арктическую полоску, декоративная. Только оба камуфляжа делают их более заметными в ноябрьском лесу. Таня, стоящая рядом в чёрной кожаной куртке с заклёпками, выглядела гораздо лучше замаскированной. Даже её волосы – теперь выкрашенные в ярко-оранжевый цвет – казались похожими на гигантский осенний лист. – Итак, мы лезем под землю! – гордо сказал Лёша, достав фонарик и похлопав им о ладонь. – На всякий случай осторожнее. Все внимательно смотрим под ноги. Может быть провал. Может быть лестница. Может быть всё что угодно. Главное, чтобы тут не было мин. – Ты так часто ходишь по объектам? – с лёгким вызовом поинтересовался Андрей. Вообще-то, это он узнал путь к доту и предложил сюда поехать, так что пусть Лёша не строит из себя главного. – Доводилось, – многозначительно ответил Лёша и направился внутрь дота. – Доводилось смотреть сталкерские видео на Ютубе? – подколола Таня. Но Лёша уже скрылся внутри. Андрей спустился вслед за ним. Здесь было темно. Небольшой тесный коридор с бетонными, поросшими жёлто-зелёным лишайником стенами заканчивался тупиком и амбразурой. Справа располагалась тяжёлая металлическая дверь, на которую Лёша направил луч фонарика. Таня и Света стояли позади, у входа, заслоняя неяркое небо осеннего дня. – Наверное, нам сюда. Дверь открываться совершенно не хотела. Лёше пришлось всем своим весом навалиться на неё, и только тогда она повернулась на петлях, неприятно скрежетнув. За ней была непроницаемая темнота. – Сыростью пахнет, – сказала Света. – Как будто мы уже в загробном мире. – Скорее, в подземном, – поправила Таня. Лёша посветил фонариком в дверной проём и шагнул туда. – Осторожнее! – предупредил он изнутри. – Света, Таня, не запнитесь, тут порог! Девушки прошли по коридору. Андрей оглянулся напоследок. Снаружи виднелся краешек ноябрьского неба. «Визит к Минотавру», – почему-то подумалось ему. Кто, спускаясь в подземелье, знает, что он там обнаружит? * * * Потолок в доте оказался низким, почти давящим на голову. Андрей пригнулся, проходя через дверной проём. Фонарик в его руке светил не очень хорошо. «Надо было новые батарейки взять», – подумал Андрей, осматриваясь. Бетонные стены казались разлинованными, как тетрадь по русскому языку, – это оставили следы доски опалубки. Пахло характерной затхлостью старинного подвала. Андрей внезапно вспомнил, как его дядя хранил велосипед в подвале старого довоенного дома на улице Батальной – Егерштрассе, Егерьской улице, – и там был совершенно такой же запах былой эпохи, запах сырых кирпичей и плесени… – Ого! Офигеть! – восхищённо сказал Лёша, оглядываясь и освещая фонариком всё вокруг. – Тут, похоже, с войны никого не было! Он был прав: Андрей ещё никогда не видел, даже на фотографиях, настолько хорошо сохранившегося дота. Мысль о том, что они находятся в помещении, куда семьдесят пять лет не ступала нога человека, вызвала в Андрее странное чувство. Оно было одновременно труднообъяснимым и приятным. Андрей любил историю Кёнигсберга с детства. Ещё в младшей школе он читал книги по краеведению и истории. Потом – сталкерские форумы и группы «ВКонтакте». Старые кирхи с возносящимися к небу башнями колоколен. Заброшенные усадьбы с окнами без стёкол. Чужие походы, запечатлённые на фото, казались путешествиями во времени. Каждый раз у Андрея возникало чувство прикосновения к другому миру, закончившемуся в сорок пятом году, – загадочной вселенной, возле которой живёшь с детства, но порой чувствуешь себя в ней пришельцем. И вот теперь он с друзьями сам отправляется в такое путешествие. Андрей огляделся. Вдоль длинной стены подземного каземата стояло несколько трёхъярусных проржавелых металлических коек. Кое-где на них даже сохранилась вспучившаяся старая краска, цвет которой решительно нельзя было разобрать. Справа располагались две металлические двери. Между ними стоял какой-то непонятный агрегат, напоминавший ручную мясорубку с длинной ржавой ручкой. От него в потолок уходили две трубы. – Что это такое? – поинтересовалась Света, подходя к агрегату. – Насос? Воду качать? – Наверное, воздух подавать, – прикинул Андрей. – Когда входная дверь закрыта. – А ручка зачем? – спросил Лёша, подходя ближе. – Ну, вдруг электричества не будет. – Ну-ка, попробую… Длинная ржавая ручка не поворачивалась. Лёша ещё раз с силой нажал на неё, потом отпустил. – Похоже, свежего воздуха не будет. Придётся дышать тем, что есть. – Лёш, можешь отойти и посветить фонариком? – попросил Андрей, включая камеру на телефоне. Снимок получился так себе – для хорошего, полноценного исторического проекта сюда нужно прийти с нормальным фотоаппаратом. Но где его взять? – А что это? Печка? – спросила Таня, разглядывая стоящий неподалёку железный бак с трубой. – Думаю, да… – ответил Андрей, пытаясь сфотографировать печку: в полумраке каземата камера совершенно не хотела наводиться на резкость, и даже свет фонарика не сильно помогал. – Наверное, зимой тут было очень холодно, – предположила Света, оглядывая бетонные стены. Андрей вдруг вспомнил, что в посте у КраеУеда не было ни одного снимка со всем этим богатством – ни насоса, ни печи, ни коек, только голые бетонные стены и пустой коридор. Почему? Наверное, просто не хотел привлекать лишнее внимание к этому доту. Он шагнул в угол, где за койками притаился низкий стол. Сверху к стене крепился полевой телефон. Андрей взял трубку (она была ужасно пыльной) и осторожно поднёс к уху. – Алло, – неожиданно для себя сказал он. Трубка не ответила. С таким же успехом можно было пытаться разговаривать с утюгом. – Ну как? Что слышно? – спросила сзади Света. Андрей пожал плечами и вернул трубку на место. – Телефон – это красиво, – продолжила Света. – Идите все сюда, давайте сфотографируемся. Лёша, стань вот так, сбоку. Таня, прижмись поближе.