Оранжевый огонёк подпрыгнул, словно подтверждая её слова, и двинулся дальше. – Мы по тропинке идём! – сказал Лёша, показывая вниз. И правда: как-то сама собой под ногами возникла отличная утоптанная тропа, которой им так не хватало этой ночью. Лес они прошли невероятно быстро: то ли вчера, по дороге сюда, они двигались неторопливо, любуясь пейзажами, то ли так разогнались сейчас. К поваленному дереву друзья вышли буквально через пару минут после сосны. Огненный клубок, словно оттолкнувшись от земли, перепрыгнул его по дуге. Андрей снова помог Тане преодолеть препятствие. Он, как и ночью, не отпустил её руку – а она и не отдёрнула. – Пойдём, – многозначительно сказал он. – Ну-ну, – так же многозначительно ответила она. Всю оставшуюся дорогу по лесу Андрей шёл в глубокой задумчивости. Что-то точно изменилось в его жизни после этой ночи и священного костра: ещё вчера бы он не рискнул так смело взять Таню за руку. Впрочем, для себя он решил, что обязательно обдумает это чуть позже, когда вернётся домой, а пока будет просто идти по лесу. Это было очень приятно – шагать рядом с зеленоволосой, зеленоглазой, знакомой с первого класса девушкой, держа её ладонь в своей руке. Таня хитро смотрела по сторонам, не говоря ни слова. У пня, когда уже совсем рассвело и стало видно, что им удалось добраться до края леса, а за ним луг, и тропа ведёт к автобусной остановке у шоссе, – у пня оранжевый клубок пламени опять подпрыгнул и, взвившись в воздухе, исчез, словно пламя зажигалки, у которой отпустили кнопку. – Вот и всё… – вздохнула Света. – Дошли, – сказал Лёша. В кармане Андрея резко запищал телефон, сигнализируя, что пришла по меньшей мере дюжина сообщений. Похоже, появилась Сеть. То же самое произошло и с телефонами остальных. – Надо позвонить, сообщить, что с нами всё в порядке, – сказал Андрей, с неохотой отпуская руку Тани. Прикоснувшись к карману с телефоном, Андрей задумался. Нет, сначала другой карман – где ждут своей участи одиннадцать желудей. Вытащив их, он разбросал жёлуди там, где заканчивался лес и начинался луг. Здесь им хватит света, чтобы вырасти. – Что за магию она тебе показала? – с интересом спросила Света. Андрей пожал плечами. Он и сам не до конца понимал, что произошло тогда, на холме, но надеялся, что рано или поздно узнает разгадку. Вдруг Намеда ошиблась, и великими деревьями станут все одиннадцать дубов? – Сам не знаю, – ответил Андрей и снова взял Таню за руку. – Вырастут – посмотрим. А теперь пойдём на остановку. Во сколько первый автобус? Тени темноты – Кто-нибудь ведь помнит расписание автобуса? – спросила Таня, когда здание остановки скрылось позади, за поворотом дороги, уходящей к Калининграду. – У меня есть, – сказал Андрей, хлопая по карману куртки, где лежал телефон. – Не волнуйся, обратно мы уедем. Здесь недалеко… Он оглянулся. Посёлок тоже скрылся за поворотом, лишь поднималась вдалеке над лесом колокольня старой, полуразрушенной кирхи. Отсюда можно было разглядеть даже опустевшее гнездо аиста на самом её верху. Ноябрьское солнце, внезапно показавшись между облаками и залив всё вокруг тёплым, мягким светом, словно подало какой-то знак. – Хорошо, – сказала Света, шагнув почти на середину дороги. – Как приятно, когда нет машин и можно идти не по обочине. Широко раскинув руки, она повернулась к осеннему солнцу и, с довольным видом зажмурившись, прошла несколько метров задом наперёд. – На случай, если я начну падать, – сказала она как бы невзначай, по-прежнему не открывая глаз, – будет хорошо, если кто-то успеет меня подхватить. – Ага, – коротко ответил Лёша. Асфальтовая лента дороги, чуть изогнувшись, углубилась в лес, и кроны деревьев почти сомкнулись над головами друзей. «Наверное, – размышлял Андрей, – летом здесь очень приятно идти в густой, уютной тени, когда ветви сплетаются наверху в зелёные своды…» Но сейчас – осень. Ноябрьский воздух был чистым, почти лишённым сильных запахов – кроме разве что лёгкого, едва уловимого аромата дыма и торфа. Это казалось приятным после неестественного ванильного ароматизатора в салоне автобуса, на котором друзья приехали сюда. Поздняя осень была загадочна. Всё затихло; не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра. На деревьях уже не оставалось ни одного листка. – Нам ещё долго идти? – спросила Таня, убрав руки в карманы кожаной куртки и чуть поёживаясь. – Куда теперь? – Сюда, – сказал Андрей, сверившись с картой в телефоне. – Сворачиваем. Надо пройти триста метров. Лес оказался совсем не густым; идти по нему напрямик, даже без тропинки, было несложно. Под ногами грустно и тихо шелестели листья, словно вздыхая о своей беззаботной, оставшейся позади летней жизни. Чёрные, обнажённые ноябрём ветви деревьев казались прожилками на серых облаках неба. Здесь, в лесу, уже ощущался запах осени, пряный, густой аромат листвы, упавшей на влажную от дождей почву. «Листва и почва, – подумал Андрей. – Листва падает на почву, и вот из увядания рождается запах мрачного калининградского ноября, месяца без солнца и снега. А затем листья смешаются с землёй, станут перегноем, на котором появится что-то ещё… Но пока – только этот запах…» * * * Эта поездка получилась совершенно неожиданно. Хэллоуин отпразднован, осенние каникулы почти заканчиваются, и уже через пару дней нужно ставить будильник на телефоне, чтобы проснуться затемно – уже затемно – и снова тащиться в школу. Но вдруг один знакомый КраеѴед – да, именно такой ник был у него в Сети, – выкладывает в «ВКонтакте» фото с «объекта». «Объекты» – так КраеѴед собирательно называл всё то, что осталось здесь, в области, от прошлой, довоенной эпохи: немецкие дома, старые усадьбы, древние кирхи, остановившиеся заводы, редкие остатки бетонных дотов и всё-всё остальное. Андрей познакомился с ним год назад, когда готовил большой школьный доклад по дворянской усадьбе Грюнхофф XVIII века. КраеѴед лет на десять старше Андрея. Тогда, после короткой переписки, он прислал Андрею несколько текстов, из которых удалось составить замечательный доклад. Что КраеѴед скажет сейчас?.. «Круто, – написал Андрей в личном сообщении. – Это какой-то бункер?» «Ага, – коротко подтвердил КраеVед. – Дот сорок четвёртого года постройки. Мои друзья-грибники нашли совсем случайно. Странно, что о нём раньше никто не знал. Ну и пусть не знают, а то быстро разрежут там всё на металл». «Это близко от Калининграда?» «Так. Недалеко», – уклончиво ответил КраеVед. Андрей присмотрелся к фотографиям. Бетонный дот, амбразуры, коридоры. Из этого можно сделать целый исследовательский проект для школы – классная, она же учитель истории, о чём-то таком говорила в октябре. А если залезть в архивы и узнать, что там было во время войны, то с таким проектом можно даже отправиться на областную научную конференцию школьников. Это интересно. «Слушай, а можешь сказать, как туда попасть? Мне бы для школьного проекта очень пригодилось…» Долгое ожидание. Обычно сталкеры неохотно делятся координатами заброшенных объектов – но у Андрея была безупречная репутация. «Хорошо. Но только обещай, что один туда не поедешь». «Почему?» «Потому что не нужно бродить осенью по лесам в одиночестве. Вдруг ты подвернёшь ногу и не сможешь позвать на помощь? Или заблудишься?» * * * – Мы ведь не заблудимся? – спросила Света, с подозрением оглядываясь назад, в сторону покинутой дороги и посёлка. Под ногами всё так же ровно и мягко, тихо шелестели тёмно-ржавые павшие листья. – Нормально, – успокоил её Лёша. – Посмотри наверх. Видишь, здесь ветки не такие густые? Похоже, раньше тут была прорублена дорога к доту. – За семьдесят пять лет она всё-таки подзаросла-а… – протянул Андрей, огибая большой и очень колючий куст, выросший прямо посреди старой просеки. Острые шипы царапнули по его куртке. – Но всё равно её хорошо видно, – заметила Таня, следуя за ним. Миновав куст, она подняла голову, присматриваясь к ветвям деревьев над головой. – Значит, мы не потеряемся. – Я очень на это надеюсь, – сказала Света. – У меня плохие воспоминания о нашем прошлом походе в лес. Лёша, шедший впереди, издал довольный возглас. – А вот и дот! – сказал он, перешагивая через большой, выступающий из земли корень дерева, поросший мхом. – Мы пришли! Лес закончился. Друзья оказались на плоской вершине холма, с которого открывался вид на долину с тихой, неторопливо текущей речушкой. Дот был почти незаметен – просто небольшой бугорок, весь заросший травой и щедро усыпанный листьями. Единственное, что выдавало его, – это тыльная бетонная стенка и узкий коридор, уходящий внутрь и вниз, точно в погреб. – Обзор хороший, – сказал Лёша голосом полководца. – И маскировка что надо. Отличное место для дота подобрали, всю долину можно оборонять. Можно было. Андрей огляделся. Вокруг царила странная, почти неземная тишина. Деревья уходили в небо. Неслышно текла речка. Казалось, всё замерло в этот ноябрьский день. Здесь совершенно не чувствовалось время: вершина холма выглядела местом вне эпохи. «Наверное, – подумал Андрей, – точно так же на этом самом месте в сорок четвёртом стоял такой же молодой – ну, всё-таки постарше – немецкий солдат и смотрел на эту реку и осенний лес. Потом, в сорок пятом, тут стоял советский солдат. А теперь уже нет ни того ни другого, а всё так же замер в безмолвии ноябрьский лес с чёрными ветвями и несёт свои воды мимо камышей речушка под серым небом.» С одного из деревьев тяжело сорвалась большая ворона. Она неторопливо облетела вокруг четверых пришельцев и, сев на бетонную стенку дота, требовательно, громко каркнула. – Ворона? – изумилась Света. – Опять ворона? Отлично! Всё, как тогда в Ромове! Речка есть. Лес есть. Что дальше по плану? Туман? Андрей хотел было пошутить, что по плану должны быть костёр и сосиски, но Света продолжила: – Или что? Это знак от Намеды? Друзья переглянулись. – Мы опять куда-то попали?