— Это моя напарница Лула, — пояснила я. — Она хорошо умеет отвлекать противника. — Нешуточно даже, я б сказала. Дотти надела джинсы и кроссовки. На кухонном столе торчала сумка с продуктами, а под мышкой у Дотти болтался малыш-двухлетка. — Вот незадача, — поделилась Дотти. — У меня есть некая подруга, у которой кончились продукты, а она не может выйти в магазин. Я хочу отвезти ей эти продукты. — Джин Эллен все еще перед домом? — Уехала десять минут назад. Она это проделывает. Посидит несколько часов, потом на время уедет, но всегда возвращается. — Так почему бы тебе не отвезти продукты своей подруге, когда исчезает Джин Эллен? — Ты же сказала, что не стоит этого делать. Дескать, если даже я ее не вижу, она за мной проследит. — Правильно мыслишь. Ладно, давайте так. Мы с тобой идем дворами и берем мою машину. А Лула ведет твою машину. Лула удостоверится, что за нами не следят, и отвлекает Джин Эллен в случае, если она появится. — Не пойдет, — возразила Дотти. — Я должна поехать одна. И мне нужно, чтобы кто-нибудь посидел с детьми. Моя няня в последний момент меня подвела. Давай я проберусь дворами и воспользуюсь твоей машиной, а ты посидишь с детьми. Я скоро. Мы с Лулой хором выкрикнули «нет». — Идея паршивая, — заявила я. — Мы не няни по вызову. Фактически ничего не знаем о детях. — Я посмотрела на Лулу: — Ты что-нибудь о детях знаешь? Лула энергично потрясла головой: — Я в детях ничего не смыслю. И ничего не хочу в них смыслить. — Если я не отвезу продукты Эвелин, то она выйдет в магазин и погорит. Если ее засекут, ей придется бежать. — Эвелин и Энни не могут вечно прятаться, — напомнила я. — Я знаю. Я пытаюсь выправить ситуацию. — Поговорив с Содером? На ее лице проступило явное удивление: — Ты тоже за мной следила? — Содер не прыгал от радости. Так о чем вы спорили? — Я не могу тебе сказать. И мне нужно идти. Отпустите меня, пожалуйста. — Я хочу поговорить с Эвелин по телефону. Мне нужно знать, что с ней все в порядке. Если я поговорю с ней, то дам тебе съездить. И мы с Лулой посидим с детьми. — Эй, попридержи коней, — возмутилась Лула. — Мне это не нравится. Дети меня пугают до чертиков. — Ладно, — согласилась Дотти. — Наверно, ничего страшного, если позволю вам поговорить с Эвелин. Она вышла в гостиную, чтобы набрать номер. Состоялся краткий разговор, Дотти вернулась и дала мне трубку. — Твоя бабушка переживает, — сказала я Эвелин. — Беспокоится за тебя и Энни. — Скажи ей, что все хорошо. И пожалуйста, перестань нас искать. Ты только усложняешь дело. — Тебе не обо мне стоит беспокоиться. Стивен нанял частного сыщика, вот она-то отлично отыскивает людей. — Дотти меня предупреждала. — Мне хотелось бы с тобой поговорить. — Сейчас я не могу. Сначала нужно кое-что уладить. — Что именно? — Я не могу сказать. И повесила трубку. Я дала Дотти ключи от моей машины: — Следи за Джин Эллен. Проверяй зеркало заднего вида: нет ли «хвоста». Дотти подхватила пакет с продуктами. — Не давайте Скотти пить из унитаза, — посоветовала она. И вышла. Двухлетний малыш стоял посреди кухни и таращился на нас, словно никогда в жизни не видел людей. — Думаешь, это Скотти? — спросила Лула. В дверях спальни появилась маленькая девочка. — Скотти собака, — пояснила она. — А моего брата зовут Оливер. А вы кто? — А мы няньки по вызову, — ответила Лула. Глава 8 — Где Бонни? — спросила девчушка. — С нами всегда сидит Бонни. — Бонни слиняла, — пояснила Лула. — Теперь ты заполучила нас. — Не хочу, чтобы ты сидела со мной. Ты жирная. — Вовсе не жирная. Я крепкая женщина. А ты лучше следи за своим языком. Будешь говорить такое в первом классе, так тебя выкинут пинком под задницу из школы. Спорим, такие разговоры в первом классе не потерпят. — Я расскажу маме, что ты говоришь «задница». Она тебе не заплатит, если узнает, что ты так говоришь. И больше не захочет, чтобы ты со мной сидела. — Что еще такого же приятного сообщишь? — съехидничала Лула. — Это Лула. А я Стефани, — представилась я девочке. — А как тебя зовут? — Меня зовут Аманда, и мне семь лет. И ты мне тоже не нравишься. — Вот же будет зараза, когда дорастет до ПМС, — сказала Лула. — Твоя мама ненадолго отлучилась, — обратилась я к Аманде. — Как насчет того, что мы посмотрим телевизор? — Оливер его не любит, — предупредила Аманда. — Оливер, хочешь посмотреть телевизор? — спросила я. Оливер отчаянно замотал головой. — Нет, — завопил он. — Нет, нет, нет! И принялся реветь. Громко. — Ну вот, что ты наделала, — сказала Лула. — Почему он плачет? Черт, я свои мысли не слышу. Кто-нибудь заткните его. Я присела перед Оливером и сказала: — Эй, парниша. В чем дело? — Нет, нет, нет! — вопил тот. От гнева личико его стало красным, как кирпич. — Если он продолжит так хмуриться, ему потребуется ботокс, — заметила Лула. Я потрогала штанишки. Кажется, он не мокрый. И не засунул ложку в нос. И коленки не поцарапал. — Не знаю, что с ним, — сдалась я. — Я больше по части хомяков.