— Бобу следует время от времени мне звонить. Оставлять сообщения. Морелли откинулся на спинку сиденья. — Так что ты делала в баре Содера? — Хотела поговорить с ним об Эвелин и Энни, только он был в плохом настроении. — Его настроение испортилось до того или после того, как его отходили сумкой? — Вообще-то он больше успокоился после того, как Лула огрела его. — «Ошалел» — вот слово, которое употребил Буч. — Может, и «ошалел» точнее подходит. Мы там долго после не оставались, чтобы точно сравнить. Боб вернулся после охоты за белкой и гавкнул Морелли. — Боб возмущен, — пояснил Морелли. — Я обещал ему прогулку вокруг озера. Тебе в какую сторону? Обратный путь у меня займет милю, и три мили, если я пойду вокруг озера с Морелли. Морелли здорово выглядел с закатанными штанами, что меня мучительно искушало. Увы, я натерла мозоль на пятке, и у меня все еще покалывало бок, и я подозреваю, что вид у меня был не ахти какой. — Я иду на стоянку, — ответила я. Наступил неловкий момент: я ждала, что Морелли протянет наше совместное время пребывания. Мне хотелось бы, чтобы он проводил меня до машины. По правде сказать, я скучала по нему. Скучала по страстным объятиям, и по нежному поддразниванию. Он больше не тянул меня за волосы. Не пытался заглянуть за блузку или под юбку. Мы зашли в тупик, и я не знала, что делать, как покончить с этим. — Будь осторожна, — посоветовал Морелли. Какое-то мгновение мы смотрели друг на друга, а потом пошли каждый своей дорогой. Глава 7 Я дохромала до торгового лотка и добыла себе коку и коробку «Крэкер Джекс». Крэкеры нельзя ведь считать нездоровой калорийной пищей, потому что они из кукурузы и орехов, а мы знаем, как высоко ценятся эти продукты в питании. И еще у «Крэкер Джекс» приз внутри. Прогулявшись до кромки берега, я открыла коробку с крэкерами, и тут ко мне бросился гусь и ущипнул клювом за колено. Я отпрыгнула, а он принялся, гогоча и поклевывая, наступать на меня. Я изо всех сил бросила крэкер подальше, и гусак кинулся за ним. Огромная ошибка. Оказалось, бросить крэкер одному гусю, значит, пригласить всю гусиную стаю на вечеринку. Вдруг со всех сторон парка ко мне устремились гуси, переваливаясь на неуклюжих перепончатых лапах, тряся жирными гусиными огузками, хлопая огромными крыльями, а их черные глаза-бусинки пожирали мои крэкеры. Сгрудившись около меня, они стали драться, пронзительно гоготать, ужасно щипаться, отвоевывая себе место. — Беги, спасайся, милая! Отдай им «Крэкер Джекс», — с ближайшей скамейки завопила какая-то старушка. — Брось коробку, или эти проглоты сожрут тебя заживо! Я крепко вцепилась в коробку: — Я же не добралась до приза. Он все еще в коробке. — Да забудь ты про приз! С противоположной стороны озера летели еще гуси. Черт, что бы я там себе не думала, они все могли слететься сюда аж с Канады. Одна из тварей ударила меня в грудь, и я растянулась на земле. От неожиданности я взвизгнула и уронила коробку. Стая гусей бросилась в атаку, не считаясь ни с человеческой, ни с гусиными жизнями. Стоял оглушительный гвалт. Крылья били меня по чему попало, а гусиные когти рвали мне в клочья футболку. Казалось, эта безумная кормежка продолжалась много часов, а на деле все заняло, может, минуту. Стая убралась так же быстро, как налетела, и все, что от нее осталось — гусиные перья и помет. Огромные студенистые кучи гусиного помета… насколько хватало глаз. Рядом со старушкой на скамейке сидел старик. — Ты что, совсем зеленая? — обратился он ко мне. Я собралась с силами, доползла до машины, открыла дверь и все еще в состоянии прострации втиснулась за руль. Хватит с меня упражнений. Выехала на автопилоте с парковки и, не помню как, пробиралась по Гамильтон-авеню. Я уже была в паре кварталов от дома, когда почувствовала какое-то шевеление на соседнем сиденье. Повернулась посмотреть, что там такое, и тут на меня прыгнул паук размером с обеденное блюдо. — Аааааааа! Черт! Черт гадский! От неожиданности я боком вляпалась в какую-то припаркованную машину, въехала на тротуар и уперлась в газон. Рывком открыла дверцу и выскочила из машины. Я все еще прыгала и трясла волосами, когда появились первые копы. — Давайте уточним, — сказал один из них. — Вы почти разбили эту припаркованную к тротуару «тойоту», не говоря уже об ущербе, нанесенном вашему «Си Ар-Ви», потому что на вас напал какой-то паучок? — Не просто какой-то паучок. Там их не один. И огромных. Наверно, мутантов-пауков. Целое скопище мутантов-пауков. — Что-то мне лицо ваше знакомо, — продолжил он. — Вы, случаем, не охотница за головами? — Да, и очень храбрая. Не считая, что боюсь пауков. И не считая Эдди Абруцци. Уж Абруцци знал, как запугать женщину. Он знал все эти дерьмовые штучки, от которых мурашки по телу, которые деморализуют и неизвестно почему пугают до чертиков. Змеи, пауки и привидения на пожарной лестнице. Полицейские обменялись взглядами типа «ох, уж эти женщины»… и чванливо полезли в мою машину. Они сунули головы внутрь и мгновением позже вместе завопили, и дверца моментально захлопнулась. — Иисус долбанный Христос, — заорал один из копов. — Хрень святая! После краткой дискуссии было решено, что проблема эта за пределами способностей простого терминатора, и посему снова вызвали «Контроль за животными». Часом позже «Си Ар-Ви» объявили зоной, свободной от пауков, я заполучила штрафную квитанцию за неосторожное вождение и обменялась страховками с владельцем поврежденной тачки. Доехав оставшиеся пару кварталов, припарковала машину и поковыляла домой. В вестибюле обнаружился мистер Кляйншмидт. — Ужасно выглядишь, — заявил без обиняков мистер Кляйншмидт. — Что с тобой случилось? Это что, гусиные перья на твоей рубашке? И чего это она вся подрана и в травяных пятнах? — Вы не захотите подробностей, — ответила я ему. — Это так мерзко. — Готов поспорить, ты кормила гусей в парке, — догадался он. — И вряд ли еще рискнешь. Эти гуси настоящие звери. Я подавила вздох и вошла в лифт. Войдя в квартиру, сразу же заметила перемены. Мигал автоответчик. Ну вот. Наконец-то! Я нажала кнопку и вся изготовилась слушать. — Тебе понравились пауки? — раздался голос. Все еще оцепенев от событий дня, я стояла посреди кухни, когда появился Морелли. Он разок стукнул в дверь, и та сама распахнулась, поскольку была не закрыта. Прыжками вбежал Боб и начал бегать вокруг, все исследуя. — Я так понимаю, у тебя проблемы с пауками, — сказал Морелли. — Какое понимание. — Видел твою машину на стоянке. Ты разнесла весь правый бок. Я дала ему прослушать автоответчик. — Абруцци, — сообщила я. — Голос на записи не его, но он стоит за всем этим. Этот тип воображает, что это военная игра. И кто-то должен был проследить за мной до парка. Потом вскрыть машину и подбросить пауков, пока я бегала. — Сколько пауков? — Пять огромных тарантулов. — Могу потолковать с Абруцци. — Спасибо, но как-нибудь сама справлюсь. Ага, конечно. Вот поэтому-то я и оторвала какой-то припаркованной машине дверцу. По правде сказать, мне смерть как хотелось, чтобы вмешался Морелли и отогнал Абруцци прочь. К несчастью, это будет воспринято, как сигнал: тупая беспомощная женщина нуждается в крепком сильном мужике, чтобы вытащил ее из беды. А это никуда не годится. Морелли окинул меня оценивающим взглядом, отметив пятна травы, гусиные перья и разодранную рубашку. — Я покупал Бобу хот-дог, когда мы обошли озеро, так там у лотка только и было разговоров, что об особе, которую атаковала стая гусей. — Хмм. Представляю себе. — Обсуждали, что она спровоцировала нападение, покормив гусака «Крэкер Джеком». — Я не виновата, — сказала я. — Это все глупый гусь. Боб бродил по квартире. Потом вернулся в кухню и улыбнулся, глядя на нас. Из пасти свешивался кусок туалетной бумаги. Он открыл пасть, высунул язык. «Кхе!» Пасть разинулась во всю ширь, и он вывалил хот-дог, комок травы, кучу слизи и ком туалетной бумаги. Мы потрясенно таращились на влажную кучу собачьей блевотины. — Ну, я так понимаю, мне пора идти, — заявил Морелли, глядя на дверь. — Я только хотел удостовериться, что с тобой все в порядке. — Погоди минутку. И кто, по-твоему, будет это убирать? — Хотел бы помочь, но… о черт, так воняет. — Он зажал нос и рот. — Надо идти, — повторил он. — Опаздываю. Дел полно. — И уже из прихожей: — Может, тебе просто стоит съехать и найти новую квартиру. Еще один повод послать ему стервозный взгляд. Спала я плохо — впрочем, по моим оценкам, это нормально, когда тебя атакуют гуси-убийцы и пауки-мутанты. В шесть часов я наконец вылезла из постели, приняла душ и уже оделась. Я решила, что за ужасную ночь мне положена компенсация, поэтому собралась и поехала в кофейню Барри. У Барри всегда очередь, но она стоит того, потому что у него сорок две разновидности кофе плюс все имеющиеся на свете экзотические напитки эспрессо. Я заказала моккачино с двойной корочкой карамели и понесла напиток к окну. Там села рядом со старушкой с обкромсанными, выкрашенными в яркий как пламя красный цвет волосами. Она была маленькой и кругленькой с огромными серебряными с бирюзой серьгами, с замысловатыми кольцами на каждом узловатом пальце, в белом полиэстровом стеганом костюме и в кроссовках «Скечерс» на платформе. Ресницы густо накрашены тушью. Чашка с каппуччино вся измазана в темно-красной помаде.