— Истину глаголешь, — кивнул я, поежился и принялся грызть сухарь. Увы и ах, но все оказалось совсем не так просто. Некоторое время спустя дорога потянулась вдоль шустрой горной речушки, так и скакавшей по камням. Потом где-то за скалой зашумел водопад, мы взобрались на крутой взгорок, и невольно у меня вырвалось: — Святые небеса! Дорога спускалась в узкую ложбинку, зажатую меж скал, и утыкалась в длинную заводь с чистейшей водой. Сверху даже получалось разглядеть очертания каменных блоков, уходивших на глубину. — И куда нам теперь? — озадаченно пробормотал Микаэль. — Туда! Уве первым заметил тянувшуюся по склону тропинку и указал куда-то вверх, я присмотрелся и разглядел нависавший над заводью утес, а на нем — небольшой замок, как видно — тот самый Кан-Триге. — Двинули! Тропа была заметно уже затопленной дороги, да еще частенько петляла, огибая скальные выступы, примерно на середине подъема пришлось спешиться и вести коня за собой под уздцы. Продвижение до предела замедлилось, но иначе существовал немалый риск сорваться со склона и рухнуть в прозрачную воду горного озерца. И уже не важно — свернешь шею в полете или захлебнешься, гибели не избежать при любом раскладе. А значит, не спешим… Чем выше мы поднимались, тем неприглядней становилось открывавшееся нам зрелище. Сторожевая башня замка невесть когда обрушилась, в крыше зияли прорехи, часть ограды обвалилась, стена чернела закопченным камнем, а створки ворот, казалось, вросли в землю и не закрывались уже долгие годы. И все же брошенным строение не было, одна из его труб курилась легким дымком, от хозяйственных построек доносился стук молота по наковальне, да еще забрехала при нашем приближении собака. — Ждите здесь, — распорядился я, а сам поправил пистоли, убедился, что магический жезл плотно заткнут за пояс, и двинулся к воротам пешком, поручив коня заботам Уве. Между перекошенными створками вполне могла проехать телега, только я подступил к ним, и вперед ринулся здоровенный волкодав, захрипел, забился на короткой цепи. — Эгей! Хозяева! — крикнул я, не спеша проходить дальше. В открытой двери замка мелькнуло какое-то движение, затем из кузницы выглянул перепачканный сажей бугай, но он взглянул на меня без всякого интереса и сразу ушел обратно. Я хотел уже вновь напомнить о своем присутствии, когда по уходившей в подземелье замка лестнице поднялся седобородый старик, такой же приземистый, как и его обиталище, а еще широкоплечий и кряжистый. Одет он был в меховую шапку, шерстяную рубаху, штаны из грубой ткани и сапоги, а распахнутая на груди овечья безрукавка не скрывала толстенной серебряной цепи, зеленевшей окислами из-за добавленной в сплав меди. Лицо здешнего хозяина, помимо двух шрамов на лбу и левой скуле, было испещрено глубокими морщинами, но шагал он через усеянное овечьим пометом подворье уверенно и быстро, а солидный посох явно служил отнюдь не клюкой. Сложением и окладистой седой бородой старик походил на одного из легендарных цвергов, некогда обитавших в здешних местах. — Место, Серый! — прикрикнул хозяин на волкодава, а когда тот мигом умолк и улегся на лежанку, не слишком-то вежливо обратился ко мне: — Чего надо? — Проводник до Уллимонтиса, — прямо ответил я. Хозяин замка смерил меня новым, куда более внимательным взглядом, огладил седую бороду и объявил цену: — Дюжина талеров! Половину сразу, половину на месте. В город с вами не пойду и дожидаться не буду, вернетесь сами. Отговаривать гостя от похода в дурное место ему и в голову не пришло, да оно и немудрено: если человек проделал столь немалый путь, едва ли его убедят повернуть назад чьи-то увещевания. Опять же запрошенная дюжина талеров — это, по местным меркам, очень и очень немало. — Звать тебя как, почтенный? — поинтересовался я. Старик явно засомневался, стоит ли представляться, но все же после долгой паузы соизволил назваться: — Все бароном Триге кличут, и ты так зови. — Так вот, барон, каким образом мы вернемся обратно без проводника? — Приметы покажу, метки. По ним вернетесь. Дожидаться не буду. — Там опасно? — Не опасней, чем везде. Просто торчать на одном месте не люблю. Я задумчиво хмыкнул. — Сколько путь займет? — Сейчас выедем, послезавтра к полудню на месте будем. — Лошади пройдут? Барон Триге кивнул: — Пройдут. Больше спрашивать было не о чем, я отсчитал шесть риерталеров из числа полученных от мужа Адалинды и вложил их в мозолистую ладонь старика. Заодно тряхнул кошелем, показывая, что сумею расплатиться с ним на месте. Седобородый барон подкинул на ладони стопку монет, ловко перехватил их и коротко бросил: — Жди. Он ушел собираться, а я вернулся к своему отряду и сообщил хмурому Микаэлю. — Нас проводят. Маэстро Салазар кивнул, но ни на каплю не повеселел. Да, честно говоря, мне и самому было не по себе, просто гнал дурные мысли и не давал им подорвать уверенность в собственных силах. 3 Сборы в дорогу у нашего седобородого проводника много времени не заняли, уже четверть часа спустя он выехал из ворот на невысоком коньке горной породы с притороченными к седлу дорожными мешками, следом за ним бежал здоровенный волкодав. В нашу сторону эта зверюга косилась без всякой симпатии, даром что не скалила клыки. Посох барон Триге заменил топором на длинной рукояти, да еще заткнул за пояс фитильный пистоль. Как и аркебуза разбойников, тот был лишен каких-либо защитных формул, но, стоило мне обратить на это внимание, старик лишь презрительно фыркнул. — Дался пистоль колдуну! Сразу молнией спалит, с оружием возиться не станет. Это в баталии залп сорвать — большое дело, а тут… Барон махнул рукой, замолчал и поехал вперед. Особой разговорчивостью он не отличался, лишь изредка указывал на приметы, которые позволят нам не заплутать на обратном пути. Узенькими тропками старик вел нас через горы, а склоны и обрывы становились все круче, пики с ледниками — ближе, местами в тенистых уголках на земле лежал снег. Изо рта вырывался пар, и при одной мысли о ночевке в таких условиях меня передернуло, но ближе к вечеру мы начали неспешный спуск, вновь стали встречаться луга, потеплело. Лагерь разбили уже в потемках; остановились в каких-то развалинах неподалеку от горного ручья. Зачерпнули котелком воды, набрали хвороста, добавили к нему прихваченного с собой угля и развели небольшой костерок. На небе злорадно скалилась желтая луна, почти круглая, лишь немного затененная с левого края, и настроения мне это зрелище отнюдь не улучшало. Микаэль в итоге все же сумел подобрать ключик и разговорить нашего молчаливого проводника, помогло ему в этом вино. Когда поужинали пшенной кашей с распаренной солониной, маэстро Салазар достал солидно булькнувший мех, приложился к нему и предложил старику. Тот отказываться не стал, и какое-то время они передавали вино друг другу, а потом бретер спросил: — Не шалят в горах? Барон неопределенно пожал плечами и потрепал по голове лежавшего у ног волкодава. На прогулке тот удачно поохотился и вернулся к костру с вымазанной свежей кровью мордой. — А люди живут в округе? — зашел маэстро Салазар с другого бока. — Живут, — подтвердил старик, которого понемногу разобрало выпитое. — Здесь, в глуши, всяк сам себе хозяин. Ни сеньоров, ни мытарей. Все своим умом… — Не опасно? — Лавины, бывает, сходят, и зимы суровые, а так чего бояться? Но в окрестностях Уллимонтиса никто не селится. Последняя деревня в полудне пути была, да в прошлом году от неведомой хвори обезлюдела. Кто помер, кто еще куда перебрался. Так и стоят дома брошенными. Следующую ночь там проведем. Мы с Микаэлем озадаченно переглянулись. — А не заболеем? — поинтересовался я. — Насморком разве что! — расхохотался барон Триге, хлебнул вина и покачал головой. — Суеверия это все. Суеверия! Нет никакого проклятия, одни руины от Уллимонтиса и остались. Камни. Маэстро Салазар подкинул в огонь несколько хворостин и полюбопытствовал: — А что за город это вообще? Какие слухи ходят? — Почему слухи? — фыркнул старик. — Все про него достоверно известно. Это на равнинах люди беспамятные, а здесь век назад семьи повздорят, а ненавидят друг дружку, будто вчера разругались. — Он покрутил шеей, харкнул в темноту и продолжил. — Уллимонтис — древний город, болтают, будто бы его цверги построили то ли для себя, то ли для альвов. Ну а потом старая империя сюда пришла, лунный мрамор и золото добывать начали. Богатый город был и сильный, все земли на несколько дней пути под своей рукой держал! Вот как! Микаэль выцедил из меха последние капли вина, вытер губы и спросил: — Что же с ним сталось? — Война стряслась. Город сожгли и разграбили, жителей кого перебили, а кого в рабство продали, — сообщил барон Триге. — Там ведь язычники жили, истинную веру не принявшие. Уж на знаю, брешут или нет, но слышал, что человеческие жертвы они до самых последних дней приносили. А город на исходе четвертого века спалили! Вот как! — Кто спалил-то? — уточнил я. — А соседи и спалили. Риер войско выставил, и другие города в стороне не остались, тогдашний император наемников прислал. Всех вырезали, все разграбили. Один камень там сейчас. Камень бы тоже вывезли, да горы тряхнуло, и дорогу завалило и затопило. Видели заводь? Вот! Мы с Микаэлем покачали головами, после кинули монетку, и первым дежурить выпало бретеру, а я завернулся в плащ и лег спать. На следующий день продолжился неспешный спуск с высокогорья. Поначалу приходилось двигаться по узеньким тропкам, идти по ущельям и перебираться через быстрые речушки, затем появилась возможность ехать напрямик через луга и пологие холмы. Не было ни троп, ни дорог, ориентирами выступали приметные скалы, ручьи, скрюченные деревца и горы. По небу неслись облака, ветер стих, и пригревало солнце, но окрестные красоты очень скоро осточертели, и я принялся втолковывать Уве схему создания усиленного защитного полога, двойное эфирное плетение которого не только отводило стрелы и арбалетные болты, но и рвало на куски свинцовые пули. Формула была предельно сложна, мало кто из бакалавров тайных искусств мог воспроизвести ее без предварительной подготовки, да и не всякому лиценциату это было по плечу. Уве очень быстро уловил суть схемы, но для создания подобных чар его собственных сил недоставало. С этим должна была помочь Марта — ведьма теоретическими познаниями в сотворении заклинаний похвастаться не могла, зато достаточно усилила эфирное тело, чтобы без фатальных для себя последствий перекинуть часть энергии в плетение школяра. — Сначала тки основной полог, как обычно и делаешь. Когда Марта подхватит его, приступай ко второму слою…