— Тот, кто Андрея убил, тоже что-то искал, — меланхолично напомнила я. — Черт! Слушай, Полинка, извини! Похоже, я действительно с этой статьей лопухнулась! И надо же мне было про тебя писать! Теперь ведь они могут подумать, что Андрей это «что-то» мог у тебя спрятать! Не дай бог и тебя решат того… убрать! Я же себе этого до конца жизни не прощу! — Дошло наконец. Имей в виду, если меня из-за тебя убьют, мой призрак каждую ночь будет тебе являться и объяснять, какая ты была дура. — Сама дура, — обиделась Леська. — Я же серьезно! Я же о тебе переживаю! И я уже извинилась, а ты… в общем, так: ночевать едем ко мне, у меня всяко безопаснее. Разумеется, я согласилась не раздумывая. Даже странно, как эта идея не пришла в голову мне самой, ведь у Леськи действительно было намного безопаснее. В силу специфики ее работы после Леськиных статей регулярно появлялись граждане обоего пола, желающие, как минимум, высказать ей в лицо все, что они думают о зарвавшейся журналистке, а как максимум — посмотреть, какого цвета у нее кровь… или хотя бы банально дать по физиономии. Поэтому подружка снимает квартиру в центре, в суперэлитном доме с кованым забором, охраняемой стоянкой, консьержкой и камерами видеонаблюдения, понатыканными через каждые сто метров. Ну, квартира, это громко сказано — квартирка. Точнее, техническое помещение на чердаке, переоборудованное в мини-жилье. Зато безопасность: муха незаметно не пролетит! Не сравнить с нашей хрущевкой, в которой, оказывается, можно убить человека, разгромить его квартиру, и никто ничего знать не будет! Как обычно, Леська сразу принялась командовать. — Ты давай собирай вещички, а я пока у тебя в холодильнике пошуршу, не пропадать же продуктам… И надень джинсы, я на мотоцикле. Ноутбук не оставляй и зарядник для телефона не забудь! Золотишко тоже, и вообще все ценное возьми, заберем ко мне. Пока я собиралась, Леська инспектировала кухню, громко комментируя свои действия: — Полинка, у тебя тут сардельки замороженные, я беру! И масло сливочное, а то у меня закончилось! Полина, а яйца я в коробочку сложу, чтобы не побились! А если и побьются, ничего страшного, приедем яичницу сделаем с колбасой, я у тебя тут колбасу нашла! Слушай, у тебя и молоко есть! Тогда не просто яичницу, а омлет, твой фирменный… а кофе у тебя только эта начатая банка? Я забираю, а то у меня кончился. Полин, а что, печенья никакого нет? И у тебя тут пачка спагетти на полке лежит… — Леська, у тебя дома что, вообще никакой еды нет? — Почему нет? В холодильнике пара банок йогурта стоит, персикового, я же на диете… Ну, ты собралась, наконец? — Давно. Я стою жду, когда ты уже наконец закончишь мою кухню потрошить. Я поняла, ты продукты дома не держишь. — Как это «не держу»! У меня чай есть, шикарный! Травяной, китайский, какой-то жутко полезный. Вроде если его пить три раза в день, то худеешь просто на глазах. — Реально? Ты пробовала? — Ага, пару раз. Больше не смогла себя заставить. Он, зараза, портянками воняет, его не то что пить… его как заваришь, такая вонь, что хоть из дома беги! На этой оптимистичной ноте мы, наконец, покинули квартиру. Яйца в коробке все-таки побились, так что пришлось делать омлет. Потом мы ужинали, и я рассказывала историю своего знакомства с Максимом. После ужина Леська пила кофе с печеньем, а я почему-то налила себе молока. Выпила стакан… непривычно. Последний раз я пила молоко, кажется, классе в четвертом. А оказывается, совсем неплохой напиток. И говорят, полезный. А если заедать его печеньем, то очень даже вкусно. — А чего это ты на молоко перешла? — спросила Леська, ткнув печеньем в сторону моего стакана. — В детство впала? — Нет, это Денис. Он молоко пьет литрами, просто как… не, я не знаю, кто так молоко пьет. Может, теленок? Вот я от него и заразилась, наверное. — От теленка? — прыснула подруга. — От Дениса! Нет, знаешь, он как-то так вкусно это молоко пьет, что завидно становится. Вот я и решила попробовать. Зазвонил телефон, и я потянулась к сумочке. — Номер незнакомый. — Я нажала кнопку и тут же, вздрогнув, отвела руку с телефоном подальше от уха. Потому что Денис не говорил со мной, он орал так, что, кажется, и телефон был не особо нужен. Думаю, я бы его и так услышала. — Полина! Ты где? Блин, я уже час стою у тебя под дверью и звоню! Ты почему не открываешь? У тебя все в порядке? — Денис, у меня все в порядке, — вклинилась я в поток истеричных вопросов. — Я не открываю, потому что меня нет дома. Я решила сегодня у Леськи переночевать. — Совести у тебя нет, Полина, — выдохнул он. — Неужели трудно было предупредить? Я тут уже бог знает что… еще немного — и дверь начал бы ломать. Хорошо, что сообразил позвонить сначала. — Э-э-э… — Честно говоря, я не знала, как отреагировать. С одной стороны, вроде приятно — человек обо мне беспокоится. С другой, мужик, ты чего? Двери чужие ломать — это уже как бы излишество. Хотя, если вспомнить, как погиб его брат… Денис имеет право и психануть. — Ладно, я понял. — Сосед говорил уже почти спокойно. — На самом деле вы молодцы, девчонки, правильно придумали. Но ты завтра появишься? — Наверное. — Как вернешься, стукни ко мне. Поговорить надо. — Хорошо. — Полина, у тебя действительно все в порядке? Как-то ты отвечаешь… односложно. Я не сдержала короткий смешок. — Да все нормально, просто устала. Давай все завтра? Спокойной ночи. — Спокойной ночи… Мне показалось, что он хотел еще что-то сказать, но Денис только подышал несколько секунд в трубку и отключился. Леська, которая с большим интересом прослушала наш разговор, понимающе покивала и заключила: — Ты ему нравишься. Это ведь был симпатичный брюнет, я не ошиблась? Беспокоится, переживает — очко в его пользу. Телефон снова зазвонил. Поскольку я держала его в руке, то нажала на кнопку сразу, не взглянув на экран. — Да? Ты что-то забыл? — Не то чтобы забыл, — немного удивленно ответил Максим. Он не орал, как Денис, но говорил достаточно громко, так что Леське не приходилось прислушиваться. — Просто подумал, что имеет смысл проверить. Твоя подруга так лихо нас выставила… и у тебя в квартире все окна темные. Ты в порядке? — Меня дома нет, решила сегодня переночевать у Леськи. — Разумно. Хотя лучше бы ты меня предупредила. Сэкономила бы мне пару миллионов нервных клеток. Ладно, девочки, спокойной ночи. Надеюсь, завтра увидимся? Поговорить надо. — Обязательно! Спокойной ночи. — Один-один, — объявила Леська, когда я закончила разговор. — Полинка, я наблюдаю резкий прогресс в твоих взаимоотношениях с мужчинами! — Иди к черту, — устало откликнулась я. — Не, я лучше спать пойду. А ты сохрани контакты. Только не перепутай, где чей номер. * * * Спала я отвратительно. Раскладушка у Леськи есть, но работает она по принципу: чтобы гости второй раз ночевать не оставались — хлипкая, узкая и скрипучая. Всю ночь я боялась лишний раз повернуться — то ли она подо мной сложится, то ли я сама с нее свалюсь! Нет, лучше я дома дверь забаррикадирую и со скалкой под подушкой буду спать, но в своей родной удобной кровати! Именно так я и объяснила Леське утром, когда мы уничтожали завтрак, приготовленный мною из конфискованных у меня же продуктов. Подруга, хотя и встала на час раньше меня — ей, видите ли, мешало спать мое кряхтенье и скрип раскладушки, — на кухне даже не показалась. Дескать, там двоим тесно, а ей надо срочно статью в номер сдавать. Леська согласилась, что у нее и тесновато, и не совсем удобно, но и мои намерения энтузиазма не вызвали. — Разве только ты кого из мужиков с собой оставишь, — заявила она. — Они, кстати, оба не против. — Я против. Вот мне сейчас только осложнений в личном плане не хватает! — Да в чем осложнения-то? Если только в том, что из двоих надо одного выбрать? Кстати, я бы поставила на блондина. — Рыжий он, а не блондин! — Он как-то поэффектнее выглядит. — Как обычно, Леська не обратила на мои слова никакого внимания. — Опять же, при должности… правда, должность, надо признать, поганая. То есть для конфетно-букетного периода очень даже романтично, а вот когда наступают суровые будни… В любой момент его по службе сорвать могут, ни выходных, ни проходных! Опять же, свидетельницы молодые-хорошенькие регулярно случаются, их надо допрашивать. А чтобы свидетельницу склонить к сотрудничеству, с ней нужно наладить отношения… И вот ты, вся такая верная и добропорядочная, ему котлеты дома жаришь, а Максим Прекрасный в это время с какой-то проституткой отношения налаживает! А потом еще вдруг окажется, что он и вовсе оборотень в погонах! Не, ну его, служивого, пусть лесом идет, ежиков шугает. Симпатичный брюнет нам больше подходит. Жаль, что он без высшего образования, но, с другой стороны, хороший механик никогда без работы не останется, значит, и семья голодать не будет. — Леська, угомонись. Они еще в мою сторону не посмотрели даже ни разу, а ты меня уже замуж выдаешь. — Ага, не посмотрели! Рассказывай кому-нибудь другому, а не мне. А как Денис вчера орал, когда решил, что ты исчезла? Это он от равнодушия, не иначе. И Максим тоже просто так, со скуки позвонил… Слу-ушай, а может, они вовсе и не на тебя запали? Может, они как раз преступники? — В каком смысле преступники? — поперхнулась я. — В самом прямом! Смотри, допустим, твой Андрей и твой Денис мутили с наркотой, а твой Максим их крышевал… — Подожди, я же тебе говорила, Андрей с наркотиками дела никогда не имел, из-за друга… — А откуда ты об этом знаешь? Денис сказал? И что, ты обязана верить ему на слово? Кстати, у самого Дениса с наркотиками как? — Он… он пробовал в молодости, но наркоманом не стал. И тоже никогда не стал бы этим заниматься. — Надо понимать, это тоже заявление Дениса, которому ты веришь на слово. А я допускаю, что он мог и соврать. И вот, допустим, Андрей захотел выйти из дела… и Максим с Денисом его убили… — Денис? Брата? — А почему нет? Что, скажешь, такого не бывает? — Бывает, конечно, но Денис… не похоже это на него. — Полинка, ты этого мужика двое суток знаешь. Похоже, не похоже… допустим! А вот зачем они потом разгромили квартиру? Допустим, Андрей заныкал последнюю партию наркотиков. Или, наоборот, продал партию, а деньгами не поделился. Или собрал на партнеров компромат. Или именно он вел все дела с поставщиками и покупателями и не захотел передавать свои связи. — А зачем тогда они около меня крутятся?