Она сделала длинную паузу. — Ну а теперь ты готов подписать завещание или будешь и дальше продолжать жертвоприношение? Сейчас на очереди голова Тамарки. Если ты настаиваешь на этом, я принесу ее тебе. — Глянула на Гусева: — Посади его на стул, иначе он ничего не соображает. Подельник крутанулся возле Былеева, сзади подхватил под руки и бросил на сиденье стула. Кир был подавлен, фотографии с похорон Артема ошеломили, убийство сына выбило из-под него опору. Райка стала ужасом, от какого невозможно избавиться. Ее голос безжалостно долбил ему мозг: — Так что ты все-таки решаешь? Подписываешь завещание или мне идти за головой Тамарки? Можешь быть уверен, я организую ей пышные похороны — такие же, как организовала твоему сыну! Все же ты был моим любовником когда-то, ласкал мое тело, и за это я отблагодарю тебя дорогими похоронами убиенных тобой. Да, да, это ты убьешь Тамарку, как ты убил своего сына! Я знала, что ты никогда не любил ее, ты женился на ней, чтобы унизить меня! — Не смей произносить ее имя! Ты недостойна ее! — надрывно прервал Райку Былеев. — Не тронь ее, никого не тронь больше. Я подпишу любую твою бумагу! Подавись ею! — Можно привозить нотариуса? — по-деловому спросила Райка. Он понимал, что лишал жену наследства, подписывая завещание на невестку, но зато сохранял ей жизнь, потому что любил. Если она когда-нибудь узнает об этом, она оценит. Он уже не надеялся, что сам выживет. — Подавись! — обреченно повторил невестке. У Райки уже был нотариус, который готов был оформить нужный ей документ задним числом, когда она была любовницей Кира. — Сегодня ты гораздо умнее, — удовлетворенно отозвалась она, достала носовой платок из кармана джинсов, плеснула на него воды из графина, подошла к Киру и попыталась стереть засохшую кровь с его лица. — Давай-ка я поухаживаю за тобой. — Не прикасайся ко мне, безумная! — отстранился от нее, как от бешеной собаки, Былеев. — Как хочешь. — Райка пожала плечами, отбросила мокрый платок, усмехнулась и направилась к выходу. 14 У Кровельщика было хорошо развито чувство самосохранения. Последние дни его навязчиво посещало ощущение опасности, надвигающейся беды. Потому он тщательно продумывал любой свой шаг и любое действие. Над Тамарой в больнице сейчас он потерял контроль. В этом видел для себя одну из причин беспокойства. Рядом с нею ныне находился Корозов. Леонтий решил разорвать этот круг. Позвонил ей по телефону, сказал, что нанял для нее новую охрану, и отправил своих людей в больницу. Через полчаса трое его подручных появились в отделении. В узких рубахах и джинсах. Подошли к палате и остановились против троих охранников Исая. Тот, который шел впереди, горбоносый, с ухмылкой на лице напористо объявил: — Все, лопушки, смена караула! И плечом попытался отодвинуть большеголового. Но плечо уперлось, будто в стену. Горбоносый не смог сдвинуть охранника Исая с места. — Не советую зубки скалить! — возмутился он. — Повторяю, ваше время на исходе! — Хлопнул рукой по плечу большеголового. — Теперь мы будем охранять. Катитесь, птенчики, к чертовой матери! — Снова приготовился оттолкнуть большеголового. Но в этот миг тот перехватил его руку и заломил ее. Горбоносый согнулся, вскрикнул от боли, выругавшись матом. Остальные двое его подельников нерешительно застыли. — Гуляй мимо, приятель! Уноси ноги, пока целы! — сказал большеголовый, отпихивая горбоносого. Тот отскочил к противоположной стене, выпрямился, и в глазах появилось тупое выражение: — Ну, сивка, прячь морду! Сжал кулаки и кинулся в драку. Началась потасовка. Горбоносый пропускал удары, ибо большеголовый хорошо владел техникой бокса. Да и другие охранники не давали спуску остальным подельникам. Скоро у горбоносого появилась кровь на верхней губе. Он нервно вытер ее. Больные в коридоре сгрудились, прижались к крашеным стенам, наблюдая за происходящим. От палаты Корозова прибежали два охранника на помощь. Подручные Кровельщика оказались в меньшинстве, но бились, не отступали. В коридор выскочили врачи. — Прекратите! Здесь больница, а не боксерский ринг! — громко потребовал главный врач отделения, не понимая, почему происходит потасовка, но хорошо видя, что по завершении в отделении могут появиться новые пациенты. Но его никто не услышал. Скоро охранники Исая смяли подручных Кровельщика, и тогда у горбоносого в руке сверкнул нож. Он сплюнул кровь и подвел итог: — Конец базару! Ловите кайф, лопушки! Взмахнул ножом, рассекая больничный воздух. Охранники Исая отшатнулись. Но схватка не закончилась, она переходила в другую плоскость. Тамара услыхала за дверями шум драки и прислушалась. Женщины в палате накинули на себя халаты, приоткрыли дверь, выглянули в коридор, потом одна из них, в желтом халате, оглянулась на Тамару: — Это, красавица, поди, опять по твою душу! С тобой в одной палате находиться опасно, всех из-за тебя перебьют! Хоть беги из больницы! Ужас что творится! — Наверно, пришла другая охрана, я забыла предупредить, — попыталась защититься Тамара. — Надо им сказать! — Да кому ты теперь скажешь? — отмахнулась женщина. — Погляди, что там творится, смертоубийство целое! Ничего себе охрана, где ты ее отыскала, погляди, ножи подоставали, машут ими! Ой, бежать надо из этой палаты куда глаза глядят! Эти зарежут, точно зарежут! Головорезы какие-то! Тамара повязала на голову тонкую косынку и стала медленно подниматься с постели. Ее явно напугали слова соседки по кровати. Но женщина в желтом халате с боязнью прикрикнула на нее: — Да куда ты егозишь? Лежи уж, а то и правда зарежут! У них ножи! Ох боже мой, хватит уже с нас трупов! В коридоре из своей палаты показался на костылях Исай. Одернул футболку и вприпрыжку, выставив вперед загипсованную ногу, поспешил к месту схватки. Но драка мгновенно затихла, как только в ответ на ножи подручных Кровельщика охранники вытащили травматы. — Ножи на пол! — приказал большеголовый. Горбоносый демонстративно скривился, крепко сжал пальцами рукоятку ножа и сунул нож в карман. Большеголовый нахмурился: — На пол! — повторил настойчиво и предупреждающе приблизил ствол к его лицу. — А это видел? — горбоносый медленно сложил пальцами кукиш. — Сопли вытри сначала. Ствол в руке большеголового уперся в грудь противнику. Тот смотрел насмешливо. Двое остальных подельников тоже сунули ножи в карманы и смотрели с ухмылками. — Кто вы такие? — подойдя, спросил Исай, опираясь на костыли. Горбоносый, не глядя на Исая, выдавил на лице гримасу презрения. Сплюнул и не ответил. — Говорят, что новый караул! — ответил за него большеголовый. — Кто послал? — опять спросил Исай, продолжительно смотря в лицо горбоносому. Из двери палаты выглянула Тамара в длинном бордовом халате. Волосы убраны под косынку. Торопливо пояснила: — Это мой брат прислал, он звонил мне, что нанял для меня новую охрану, я не успела предупредить. — А зачем? — не понял Исай, повернувшись к ней, минуту стоял неподвижно. — Здесь есть моя охрана. — Я тоже говорила ему об этом, но он беспокоится за мою жизнь, — мягко, но растерянно ответила Тамара, как бы удивляясь решению Сынянова. — Сказал, что так будет надежнее. Горбоносый, получив поддержку со стороны Тамары, удовлетворенно покосился на Исая: — Слушай бабу, костыль. Фирма веников не вяжет. В коридоре показался Корозов в сопровождении охранника. На плечи накинута белая рубаха, прикрывшая раневую повязку. Легкие домашние брюки и шлепанцы. Тамара увидала его и смущенно улыбнулась. Исай посторонился, прошуршав костылями по полу, пояснил Глебу: — Сынянов новую охрану нанял. Глеб подошел к двери, кивком поприветствовал Тамару и попросил ее вернуться в палату: — Ты иди в постель. Зачем ты поднялась? Мы тут сами разберемся. Она виновато моргнула красивыми глазами и послушно скрылась за дверью. Корозов, испытывая непонятное беспокойство при упоминании имени Сынянова, посмотрел на Исая: — Сильно припозднился брат Сынянов. Напрасно теперь старается. Без него управимся! А этих, — кивнул на переминающуюся у стены троицу, — гоните в шею! И больше на пушечный выстрел не подпускайте к палате! Пусть передадут Сынянову, что его помощь здесь не требуется! И направился вдоль по коридору в сторону своей палаты. — Слыхали?! — Глаза Исая обожгли подручных Кровельщика, те ему не понравились, распорядился охранникам: — Выведите их на улицу! Главный врач отделения посмотрел на своих подчиненных, сгрудившихся рядом: — Все закончилось, — сказал им. — По местам. Больных направьте в палаты. И сам шагнул в кабинет. Врачи двинулись по коридору выполнять его распоряжение.