А вечером мне Таня показала, что она пристрочила к стелькам пенополиэтилен с фольгой, а еще сшила шапку во внутрь которой то же запихнула фольгу из того куска утеплителя, что мы попортили вначале, пока не научились снимать аккуратно. Все это мы сложили и красиво упаковали. Теперь встал главный вопрос, как передать Денису. – Я думаю, что «подарочки» ему должна ты передать, – ошарашила сестру, когда с делами было покончено. – Почему? Мама пойдет провожать, и передаст. – Ну не факт, что пойдет, да и была б ты парнем, от кого бы взяла презент от тёти или красивой рыжей девушки? – и пока она открывала рот для возражений, добавила, – К тому же не думаю, что им можно лишние вещи с собой брать. Заставят вернуть. Поэтому, все надо сделать быстро и тихо. – Как ниндзя? – спросила сестра уже не то, что изначально собиралась. – Как хочешь, – ответила ей с улыбкой. Странно, но уговаривать ее больше не пришлось. Татьяна Беляева Боже! Зачем я согласилась на эту авантюру!? Почему поверила бреду, который несла Алиса, словно спятившая Ванга? Наверное потому, что в отличии от второй, сестра выдавала четкие конкретные данные, которые не предполагали никаких двояких толкований, и не походили на бред сумасшедшего. Все будет именно так. Ну или не будет, если у меня сегодня все получится. Возле сборного пункта была толпа народа. Парни, их родители. Мальчишки одеты как попало. Правильно, зачем? Ведь уже, по идее, сегодня вечером им должны выдать армейские бушлаты. Кольнула мысль о невозможности помочь всем. Ох, Алиса, как я надеюсь, что ты ошиблась. Дениску с тетей Ирой заметила сразу. Парень стоял, нахохлившись, как воробей в стужу. Руки в карманах, шапки нет, вихры развиваются. Проследили как же! Блин, неловко то как. Как подойду? Что скажу? Что подумают? Это у Алисы все просто. Пришел, увидел, победил. Вижу цель, не вижу препятствий! Вот сама бы и шла! А то, как идеи глупые генерить, так она тут как тут, а как выполнять, так я. Меня заметили. Денис сначала выкатил глаза, а потом энергично замахал рукой. Так цепляем самую беззаботную улыбку, и вперед. – Привет малявка! – сгреб он меня в охапку. – Какая я тебе малявка, одного роста с тобой! – громко возмутилась, пребывая в объятьях и незаметно пересыпая бульонные кубики в карман. – Вымахала каланчей, а малявкой быть не перестала! – продолжал дразниться друг. – Ну, вот. Придешь к тебе снегурочкой, подарки принесешь Новогодние, а ты дразнишься. – Какие подарки? – Никакие, себе оставлю, – картинно надулась. Правильно идем от противного. Ведь, если буду всучивать, то не возьмет, а так еще просить будет. – Ну Тааань. – Ладно, – достала из пакета упакованные в праздничный кулек, и добротно перемотанные скотчем, вещи. – Блин, – расстроился Денис, – Нам нельзя посторонних предметов с собой. – Там ни чего колющего, режущего нет, за пазуху спрячь, приедешь, глянешь. – Ладно, – и быстро спрятал подарок, – Иди сюда, снегурочка, спасибо. – Да, пожалуйста, – Ответила, засовывая в другой карман медовые леденцы и пакетик с фольгой и радуясь, новой порции обнимашек, и тому, что так все лихо получилось. – Давай там, служи нормально, и приезжай домой, а то скучно без тебя. – Приеду, не бойся, малявка. А хочешь, я тебе письмо напишу? – Что в школе выучился грамоте? – подразнила я его, и глядя как он весело кривит нос добавила: – Конечно хочу. А ответ писать? – Обязательно. Письма пишут, чтобы получать ответы, – показной серьезностью заявил он и поправил невидимые очки на носу. Через пару минут подъехал старый ПАЗик, и повез парней в аэропорт. Получилось! У нас все получилось! Теперь главное не сгореть от стыда, если Алиса оказалась не права. Денис Михайлов. На сборном пункте мы ждали автобус, который должен был нас отвезти в аэропорт. А там полетим к месту службы. Мне повезло, из-за того, что я не прятался, и не бегал от призывной комиссии мне дали выбрать из имеющихся вариантов. Выбрал пограничные войска, там вроде как служат, а не дурью маются. Еще бы специальность успеть хорошую получить. Хотя и так замечательно. Отслужу, потом по льготе в институт поступлю. Народу собралось куча. Новобранцы, их родители, дедушки, бабушки, девушки. Кого-то кормили, как в последний раз, кто-то плакал. Мать моя стояла хмурая, словно тень от грозовой тучи. С отцом мы простились дома, он сегодня на дежурстве. Вдруг увидел Таньку, младшую сестру Алисы. Она уверенно топала в нашу сторону. Меня что ли провожать пришла? Круто! Не ожидал. Поболтали, посмеялись. Получил Новогодний подарок. Хорошо, приятно. Зная Танин характер мог бы и подарком получить, с нее станется. В шутку предложил писать мне. А что, вдруг там ну совсем заняться не чем будет. Да и сосед говорил, что письма от девушек всей казармой читают раз по десять. Посмеялся, представив, что мне такого эдакого Танька написать может. Ладно. Посмотрим. Загрузили нас в допотопный ПАЗик, повезли в аэропорт. Там и оставили. Прям в автобусе. Водитель вырубил мотор, сказал: «Сидите» и ушел. Сидели пару часов, перезнакомились, замерзли, сжевали бутерброды, кому родня контрабандой всунула. В обед пришел старшина. Принес сухпайки, сказал, что деталь какая-то в самолете полетела. Как починят, так сразу и полетим. Поели не разогревая, так как из автобуса не выпустили только кому бегом по делам приспичило. До вечера промаялись дурью. Когда сунул замершие руки в карман, нашел там какие-то кубики в золотой фольге. Раскрыл, понюхал. Кажется бульонный кубик. Матушка, наверное, расстаралась. Да, сейчас бы жидкого, горячего бульона выпить самое оно! Съел шпик с галетой из пайка. Гадость редкостная. Заел карамелькой из того же кармана. Медовая. Вечером пришел водитель. Пробурчал: «Эка у вас холодно», включил печку, и повез куда-то вглубь аэродрома. Минуты через три приехали, даже согреться не успел. Высадили. Старшина поделился «приятной» новостью, что самолет починить не удалось, завтра пригонят новый, а пока всем ужинать и отбой. Отбой нам предстоял в деревянной казарме – типа барак, без кроватей и отопления. Внутри казармы было холоднее, чем в автобусе. Но зато старшина нашел ведро, набрал в него чистого снега, что б мы его вместо воды использовали, и разрешил жечь сухое топливо внутри помещения. Я погрел себе гречку с мясом, съел. Потом вспомнил про кубики и выгрузил их из кармана. Распаковал один, засыпал снегом, поставил греться. Остальными поделился с парнями, кто захотел. Пока вода кипятилась нашел среди кубиков пакетик с тонкой фольгой. Для чего не понял. Из пакетика выпала бумажка, развернул. «Фольга это вместо специального термоодеяла. Ею можно обернуться под куртку, будет теплее. Еще можешь открыть подарок до приезда в часть. Кстати, если холодно, то лучше пить чай или горячий бульон, а не кофе или алкоголь. Таня». Опешил. Вот и первое письмо. Значит и кубики с конфетками от нее. Поблагодарю при первой же возможности. Достал и распечатал подарок. Там лежали: шапка, носки, стельки и тонко нарезанная бастурма в вакуумной упаковке. Шапку с радостью надел, стельки вставил в ботинки, носками поделился с балбесом в осенних туфлях, а мясом с парнем, что нам бутерброды скармливал. Фольгированную же картонку из-под бастурмы поставил за грелкой, так вроде, тепло отражаться должно. Горячий, острый бульон примерил меня с действительностью. Хотя ночь в холодной казарме страшила. Не думал, что армейские испытания начнутся раньше самой службы. Что бы не терять тепло расстегнул куртку, замотался в фольгу, как конфетка, и снова застегнулся. Через некоторое время отметил, что в шапке, со стельками и странной обертке перестал мерзнуть. Не согрелся, но и не трясет. Мысленно поблагодарил маму, которая с боем заставила надеть подштанники, взять отцовскую охотничью зимнюю куртку и ботинки, и Таню с ее забой и предусмотрительностью. – Ты б на холоде не дрых, – потряс меня субтильный пацан, которому я помог с носками. – Не тряси меня, я в норме. – Кто замерзает, то же так думает. Я сестрёнке младшей книжку читал, «Девочка со спичками», называется, так той то же казалось, что тепло от огня спичек, и померла в итоге. Я нехотя вынул руку из куртки. Рукава я вывернул во внутрь, чтобы сберечь тепло. Дотронулся до парня. Мои руки были теплые, его ледяные. – Понятно, – протянул он, – Согрелся значит, а я не могу. – Тебе кубик бульонный дать? – Предложил я ему, прикинув, что остатков мне на ночь и утро должно хватить. – Не, я не ем мясо, да и кофе попил, что б не заснуть. – Это ты зря. От мяса организм тепло вырабатывает, а от кофе наоборот. – Поделился я с ним свежеприобретенными знаниями. – С чего ты взял? – не поверил собеседник. Я лишь пожал плечами, откуда я знаю, что так, а не иначе? Не говорить же, что мне об этом десятиклассница сказала. – Прав парень вообще то, – встрял мой новый знакомый, дожевывая бастурму. Куртка на нем уже то же была с вывернутыми рукавами. – От кофе почки сильнее работают, и в туалет чаще бегаешь. От этого и мёрзнешь. А тебя кто так чётко собрал? – это уже видимо, ко мне. – Подруга позаботилась, – с теплотой отозвался я. – Молодец подруга. Из НАСА что ли? – хохотнул он. – Почему? – Ну дык, такое одеялко то – космическая технология. Читал я про них. Кстати, может развернешь и мы все трое залезем? В результате, после возни, пыхтения и непонятных манипуляций мы сообразили на троих кокон из фольги и курток. Таким образом, обнявшись удалось даже поспать сидя. Засыпая, отметил, что некоторые ребята отбросив ненужную стеснительность, так же посбивались в кучки из тел и курток. Вот вам и игры для знакомства. Наутро я влил в нашего вегетарианца бульон, заверив его, что в современных кубиках мяса нет. Съел последнюю консерву из пайка, и мы, дружно шмыгая носами вышли из казармы. Вчерашнего автобуса с дорогой сердцу печкой не было, и к аэродрому мы пошли пешком. Я даже немного отогрелся, правда ненадолго. Ждать самолета нас оставили прям на взлетной полосе. Ветер бил в лицо, забирался под одежду, вгрызался в руки. Я бы, наверное, оставил на этом аэродроме свои почки, если бы не был тепло одет. А еще мы с ребятами перед выходом разрезали одеяло на равные части, сделали в каждом прямоугольнике отверстия и нацепили эти пончо под курки. Шуршали как обертки от шоколада, но ветер такую защиту не пробивал, да и свое тепло не уходило. Через три часа прикатили долгожданный самолет. Построились, загрузились. Честное слово, тот же ПАЗик, только с крыльями и без печки. Но когда мы еще четыре часа ждали заправки этого драндулета, я понял, что жизнью правит естественный отбор, и стране нужны только самые крепкие ребята. Когда взлетели, были счастливы, не смотря на урчащие животы и отмерзшие ноги. Пока летели съел из пайка всё вплоть до растворимого напитка и джема. Один раз сели на дозаправку. Старшина раздобыл кипяток. Принес его то ли в котелке, то ли в кривом бидоне. Все, у кого было, покидали туда чайные пакетики и сахар. Пили по кругу, как братину. Первое и единственное горячее за весь день. Когда по прилету на место, старшина сказал, что автобус, который нас должен забрать в часть, только выехал, и его нужно подождать часа полтора – два, решил, что буду философом, ибо жизнь тлен. Но тут случилось чудо! В рации у старшины что-то зашумело, затрещало. Он ответил «Так Точно!». Нас построили и повели в небольшой домик, который здесь выполнял роль аэропорта. В домике было тесно, но тепло. Дедок, что был тут за главного, сначала что-то грозно высказывал, потом пообщавшись со старшиной расщедрился на горячий чай. Через два часа приехал раскочегаренный автобус, и я с некоторым безразличием понял, что два часа на улице и еще два часа в холодном автобусе просто не пережил бы. По приезду нас как-то суетно накормили, выдали форму и повели в баню. На следующий день всех осмотрел медик. Трое температурили сильно, меня и еще пару ребят слегка знобило. Всех забрали в лазарет. Провалялся там неделю. Ни чего страшного. Сказали ОРВИ. У двоих, правда, оказалась пневмония, один из них тот балбес, которому я с носками помог, сказали выкарабкается. * * * 25 декабря 2003 г. Ближе к полудню на телефон горячей линии регионального комитета солдатских матерей поступил звонок от пассажирки, ожидающей своего рейса в местном аэропорту. Гражданка была крайне удивлена и раздосадована, заявляла, что видит группу новобранцев, которая уже два часа стоит на взлетной полосе при температуре -30 градусов. Просила разобраться в ситуации, так как «мальчиков жалко».