Эту информацию военный счёл нужным выложить о себе в поле опознавания. – Павлик, привет! – радостно восклицает Аркадий. – Рыбачишь? Можно я тоже тут немного порыбачу? Выхватив из одного из многочисленных карманов небольшой круглый шарик, он до явно прозвучавшего щелчка сжал его в руке (при этом шарик из жёлто-зелёного стал тёмно-красным) и резко метнул в воду. – Пригнись хоть, … Незнакомое слово на букву «Д», после попытки перевода внутренним помощником не стало понятнее. Но лейтенант сильно дёрнул Пашу за рукав и повалил на землю. Запах спирта, донёсшийся до Павла в этот момент, был ему знаком. Где-то ближе к этому моменту молодой человек созрел ответить утвердительно на вопрос пришельца, но слово «конечно» произносить было уже крайне поздно. Что-то негромко «бумкнуло». Аркадий встал. Поднялся и Павел. В заводи вверх брюшками плавают крупные хариусы и лини. Часть рыбёшек течение уже относит вниз по течению. – Складывай давай, брателло! Сунув в руки растерявшегося молодого человека несколько пакетов с ручками, лейтенант, не раздеваясь, прыгает в воду. Не оборачиваясь, он кидает на берег добычу. Павел набивает пакеты. – Пошли со мной, студент! Негоже одному вялиться, когда рядом хорошая компания. Аркадий вылезает из воды и становится совершенно сухим прямо на глазах. Он поворачивается и уходит по берегу в сторону водопада. Пашу пригласили, и он, пару секунд подумав, плетётся следом. На большой площадке с прекрасным видом на водопад ярко горит огонь. Павлу только остаётся удивляться, как он мог не заметить костёр, шатёр и большую компанию людей, расположившихся здесь. Все сидят рядом с огнём на складных стульях. Один из присутствующих держит на коленях гитару, явно только что оборвав песню на полуслове. – О, опять Аркаша инкубаторского притащил. – говорит он ровным голосом, – И где он их всё время находит… – Любит он их, – замечает кто-то из компании, и все негромко не зло смеются. – Заткнитесь! – отвечает Аркадий, – Если этот парень здесь, в тайге, если он сам, один сюда притопал, значит никакой он не инкубаторский! Это мой друг, и чтоб я больше не слышал глупых шуток сегодня в его сторону! – Завтра с утра можно будет? –встревает кто-то. Опять смех. – Не угадал ты, … Слава. Завтра с утра опять же нельзя. Да налейте ему …, наконец, …! На толкование незнакомых слов Паша уже не обращает внимания. Он соображает в конце концов, что все эти короткие сочетания звуков, означающие по идее «женские и мужские половые органы и женщин лёгкого поведения» употребляются в основном для связки слов, и для придания необходимого акцента той или иной фразе. Аркадий сам приносит ещё один стул, раскладывает его и ставит рядом со своим. – Садись! Шарик закатывается под ноги Павла и замирает. Павел подозрительно нюхает жидкость в поданной ему кружке. – Ты медик, … или не медик, я чё-то не понял, – подталкивает Пашу под локоть его новый товарищ. – Давай, за знакомство! Парень с гитарой начинает наигрывать странно берущую за душу мелодию. Сидящие рядом и напротив военные, как будто спохватившись, по очереди включают «опознавалки». Певца зовут Артём. И Паша выпивает первые в его жизни пятьдесят грамм разведённого спирта. Ничего ужасного не происходит. Небо не рушится на землю. Хотя примерно такие последствия принятия внутрь алкоголя предсказывала ему его мама. Павел сидит, с удовольствием слушает коротенькие смешные байки, песни под гитару, то грустные, то разухабисто-весёлые. Ему чертовски хорошо в этой компании незнакомых, но уже удивительно близких людей. Потом ему передают хариуса пятнадцатиминутной засолки из тех, что только что плавали в реке. Потом Аркадий показывает, как выпотрошить, посолить и поджарить на углях небольшую рыбку, насадив её на рогульку из веточки. Всё невероятно вкусно. Павел жарит на рогульке ещё несколько рыбок подряд, треская их, как семечки. Выпивает Паша в два раза реже всех в компании, чтобы для него раньше времени не закончился этот примечательный вечер. Но всё же в какой-то момент он отключается. Очнувшись, Павел наблюдает как бы со стороны, как Аркадий со Славой под руки практически несут его в палатку и там нежно укладывают спать. Шарик, покатавшись туда-сюда для порядка, замирает, как всегда, у входа. Наутро по понятным причинам молодой человек выполз наружу довольно поздно. Ночью ему приходилось несколько раз, внезапно проснувшись, покидать палатку. То для того, чтобы попить прямо из речки, то вследствие других потребностей. И костёр выше по реке всю ночь продолжал сиять в темноте. Но днём поляна, где вчера отдыхали военные, оказалась пуста. О вчерашнем напоминало только тщательно залитое водой костровище. *** «Кошек», не сговариваясь, оставили лежать, где лежали. Через полчаса их обнаружили и уволокли в конвертер вездесущие роботы-муравьи. Зато Миша одного за другим спугнул и подстрелил двух, как он их обозвал, «глухарей». Те сначала безуспешно пытались притвориться кочками. Потревоженные, подскакивали на двух длинных ногах и пытались удрать. На земных глухарей они были похожи разве что размерами, а по виду представляли из себя нечто среднее между муравьедом и страусом. – Но у меня ведь хрен удерёшь! – хвастался Миша, потроша и разделывая добычу. Виктор и Вова собрали пилораму, подключили её кабель к щиту внутри корабля и запустили разделку леса. На этот процесс, оказалось, можно смотреть бесконечно. Александр еле разгоняет любопытных. На станину помещается далеко не каждое бревно. Некоторые, особо большие, приходится дополнительно кроить на несколько частей. Загруженное бревно умный аппарат сначала быстро сканирует, затем выводит на экран его трёхмерное изображение и предлагает оптимальный раскрой, с учётом внутренней структуры дерева – сердцевины и сучков. По выбранному варианту происходит резка с помощью тончайших лазеров. На выходе с минимальными отходами можно получить от полноформатного бруса до досок. Теоретически, даже и вагонку, но для получения сложных профилей гораздо лучше подходит другая технология. Активацию пресса, посовещавшись, отложили до завтра. Сегодня по плану расчистка участка леса, настройка пилорамы и заготовка определённого количества пиломатериала. Строить Павел Чернев и Костя ничего в первый день не собираются. Костя помогает на «лесоповале». Архитектор же бродит с планшетом и нивелиром, что-то прикидывая. Изредка подходит к растущим штабелям бруса и досок, что-то ковыряет ножичком, нюхает и даже пробует на зуб. – Подсохнуть не успеет. – ворчит он, – А что поделать… Не забывает Чернев и про своих «котят». Выбрал время, метнулся внутрь корабля, притащил для них «каши» и «сока». Вроде бы те едят и пьют. Гнездо Павел-архитектор подоткнул под борт корабля рядом с аппарелью, сделав с помощью тесака небольшое углубление в почве. Пашу и Алексея майор по окончании работ по сборке пилорамы отрядил помогать Михаилу. Друзья нашли и повалили сухое дерево и нарезали его на короткие чурочки. Дрова покололи с помощью обычного колуна. Огромное наслаждение в охотку поработать тяжёлым колуном. Место для первого костра Миша выбрал метрах в тридцати от входа в корабль. Здесь находится естественный выход скальной породы и о распространении огня по сухому мху можно не беспокоиться. Огонь горит непривычным зеленоватым пламенем, но всё же это живой огонь, первый разведённый людьми огонь на этой планете. Саша объявляет окончание работ и созывает всех к костру. Миша подтаскивает к очагу мясо, раздаёт настроганные заранее тонкие рогатинки. – До темноты один час! – слышен из каждого коммуникатора голос Ольги. Павел автоматически смотрит на циферблат коммуникатора. На нём цифры: 21:32 – А соль у нас есть? – вдруг всполошился Михаил. Вася молча достаёт планшет, и колдует над ним. – Прикинь, есть! – говорит он, – не очень много, но есть! Один из техников, Володя, вызывается сбегать за солью. Темнеющий прямоугольник входа в корабль недалеко, от деревьев уже расчищено весьма приличное пространство. Но Николай на всякий случай идёт с Вовой. Он останавливается на полпути, внимательно озираясь по сторонам. Прекрасно видно, как техник поднимается по аппарели, скрывается внутри корабля, затем появляется снова, победно неся над головой пакет. Слегка подсоленное свежее мясо, подрумяненное на углях – это шедевр. Чернев же демонстративно кушает «овсянку». – Сто лет не ел ничего подобного! – говорит Виктор. И все вдруг осознают, что это вовсе и не шутка. Немного не хватает хлеба, но, тут, увы, пока ничего не поделаешь. За шутками и прибаутками время летит незаметно. Ольга снова напоминает о приближающейся ночи. – Не забывайте, что мы на экваторе. Сумерки здесь наступят моментально. А луны небольшие, свет от них весьма условный. – Надо угли залить на всякий случай, – говорит Саша, – Костя, возьми пару котелков и принеси воды из корабля. До реки дорога пока не разведана, хоть и видно её, и слышен шум воды, сбрасываемой с теплообменников реактора. Лучше на самом деле не рисковать и за водой сходить на корабль. Костя в сопровождении Николая идёт на корабль. Все остальные, под присмотром Василия и Александра, собирают оставленный инструмент. Его на ночь необходимо на всякий случай занести в коридор. Пилорама слишком большая для перемещений. Техники снимают с неё оба режущих блока и тоже на всякий случай относят внутрь.