– Можно на пару слов? – Конечно. – С глазу на глаз, – сказал Филлипс, взглянув на меня. Они вдвоем прошли в дальний конец корабля. С того места, где я стояла, казалось, что их беседа проходит очень оживленно. По крайней мере, Филлипс все время вытягивал правую руку, видимо чтобы подчеркнуть то, что он говорил. Стюарт, однако, оставался совершенно бесстрастным, никак не реагируя. Их – как и всех нас – потревожил звук хлопающей в ладоши миссис Претти. Филлипс и Стюарт вернулись последними, их головы по-прежнему склонялись друг к другу. Когда мы собрались полукругом, миссис Претти объявила, что хотела бы, чтобы мистер Браун отнес коробки с семенами обратно в особняк Саттон-Ху. – Браун? – спросил Филлипс, резко подняв голову. – Мистер Браун, – подтвердила она. Филлипс чуть опустил одно плечо, как бы отдавая ему должное. Именно в этот момент мистер Спунер сказал, что нельзя ходить с таким количеством золота без надлежащей защиты. Не знаю, серьезно он или нет, но миссис Претти, очевидно, подумала, что серьезно. – Очень хорошая мысль, – сказала она. Мистер Спунер убежал в конюшню и вернулся с ружьем. Зарядив оба ствола, мы отправились в путь. Мистер Браун шел по дороге навстречу заходящему солнцу с тремя коробками семян на вытянутых руках. Рядом с ним шел мистер Спунер с ружьем наготове на случай, если из кустов вдруг выскочат разбойники. Затем шли миссис Претти и Роберт, а племянник миссис Претти катил свой велосипед в желтых штанах из клеенки. На следующее утро я проснулась оттого, что Стюарт сидел на краю моей кровати. Я приподнялась на локтях и протерла глаза. – Боюсь, мне придется оставить тебя на день или два, дорогая, – сказал он. – Оставить меня? Что ты имеешь в виду? – Мне нужно в Лондон. Договориться с Британским музеем. Это идея Филлипса. Я прокручивал ее в голове всю ночь, но вижу, что он прав. Он считает, что чем раньше сокровища окажутся в музее, тем лучше. Все, что мы нашли до сих пор, а также все, что мы сможем найти в будущем. Очевидно, что это самое подходящее место для них, хотя он предвидит, что Рид-Моир попытается создать проблемы и заявит, что их место в Ипсвиче. – Но все находки принадлежат миссис Претти. – Ну, это совсем другой вопрос. – Да? – Да, – сказал он. – Несомненно, нужно будет провести какое-то расследование, чтобы решить, кому все достанется. Но тем временем необходимо, чтобы находки должным образом изучили и каталогизировали. Филлипс решил, что, пока меня не будет, он будет работать с вами в погребальной камере. Фрэнк Граймс должен быть здесь через день-два, хотя от Уорда-Перкинса и Кроуфорда до сих пор нет никаких вестей. Ты не против? Я постараюсь быстро. – Когда ты уезжаешь? – Ну, – сказал он, – поезд в четверть восьмого. Только тогда я заметила, что его чемодан стоит у двери. – Тогда тебе лучше идти. Стюарт не двинулся с места, стоял и смотрел на меня сверху вниз. – Прости, дорогая. Он наклонился и поцеловал меня в щеку. – Ты ведь справишься с машиной? – Конечно. После его ухода я еще несколько минут лежала в постели, расправляя простыни, а затем встала и оделась. Пока я ехала к устью реки, все показалось мне более мелким и компактным, чем раньше: здания, улицы, даже люди. Как будто они сжались, пытаясь уберечься от авианападения. За Мелтоном, перед развилкой на Саттон, дорога на протяжении нескольких сотен ярдов идет прямо. По левую сторону – поля осоки. Справа – грязевые равнины с несколькими окаменевшими дубами, торчащими из них. Когда я добралась до этого участка, необдуманно убрала руки с руля. Машина съехала к центру дороги, но все же шла вперед. По мере того как она набирала скорость, казалось, что она напрягается, чтобы подняться в воздух, и черный капот поднимался передо мной, как крыло. Велосипедист проехал мимо в противоположном направлении, опустив голову, не подозревая об опасности. И все же я позволила машине нести меня, куда ей вздумается. Я не чувствовала страха, было только ощущение, что ничего меня не держит и я нахожусь на каком-то перепутье… Иногда мне кажется, что мертвые живее живых и что эта жизнь лишь подготовка к другой, давно прошедшей. Перед развилкой дороги я схватилась за руль и начала поворачивать. После поворота я уже въезжала на холм, ведущий к Саттон-Ху. Прежде чем продолжить раскопки, Филлипс хотел, чтобы все, что мы уже нашли, было надлежащим образом упаковано для отправки в Лондон. Нам нужно было что-то мягкое и прочное. Газета не обеспечивала достаточной защиты, а солома и рогожа – слишком жесткие. Сначала мне не хотелось говорить об этом (я думала, Филлипс просто отмахнется), но когда я предположила, что можно использовать мох из леса, он согласился, что стоит попробовать. Я вызвалась найти мох в лесу. Тут же вскочил Роберт и сказал, что хочет пойти со мной. Я не возражала его компании, поэтому миссис Претти разрешила мальчику пойти со мной. Когда мы отправились в путь, Роберт тут же взял меня за руку. Причем сделал это легко и естественно. Я почувствовала его маленькие пальцы, обхватившие мои. Как только мы вошли в лес, воздух стал прохладнее. Солнечные лучи, проникая сквозь листву, заливали все мягким зеленым светом. Мы спустились вниз по склону, туда, где, по словам Роберта, мох был самым густым. В этом месте, у нижнего края, деревья росли реже, чем наверху. Один из мужчин – мистер Спунер – любезно одолжил мне нож. С удивительной легкостью, а также с огромным чувством удовлетворения я вырывала мох с корнями большими квадратными кусками. Эти квадраты, как я обнаружила, можно даже свернуть в рулон. Роберт помогал, складывая мох в кучи. Вскоре мы вдвоем завалили большой участок травы, который из зеленого превратился в коричневый. Пока мы работали, Роберт рассказал мне, что провел ночь с сокровищами под кроватью. Мама разрешила ему хранить их там при условии, что он ни при каких обстоятельствах не будет открывать коробки. Это условие ему удалось выполнить, но с большим трудом. – Ужасно интересно, да? – сказала я. – Как в «Острове сокровищ». – Не знаю. Я не читал «Остров сокровищ». – Уверена, тебе понравится. Мне понравилось, хотя эта книга больше для мальчиков. Но в твоем возрасте я всегда предпочитала книги для мальчиков. Там много пиратов и сражений. И большой сундук, полный сокровищ. – А там есть зарытый корабль? – Нет, но там есть необитаемый остров и человек с длинной бородой. Его зовут Бен Ганн. Вместе мы подняли еще один кусок мха. Множество черных жуков бегало вокруг, пытаясь спастись от внезапного вторжения дневного света. – Они сто́ят много денег? – спросил Роберт. – Что именно? – Сокровища, конечно. – О, да, – сказала я. – Очень много денег. В этом можно не сомневаться. – А сколько денег? – Ну, так сразу трудно сказать. – Больше ста фунтов? – Определенно больше ста фунтов, – сказала я ему. – Больше тысячи? – Я бы сказала, что определенно больше тысячи. Он неуверенно рассмеялся, как будто решил, что в это невозможно поверить. – Но важна не только их стоимость, – продолжила я. – Еще интереснее то, что они относятся к тем временам, когда, как считается, люди были очень примитивными. Темные века. Понимаешь, поэтому эту эпоху так называют. Потому что считалось, что человечество тогда скатилось во тьму. Ты ведь знаешь о римлянах, Роберт? У них были центурионы. И легионеры. После того как римляне покинули Британию примерно в 400 году, говорят, что вместо того чтобы идти вперед и развиваться, люди начали скатываться назад. Снова стали походить на пещерных людей. А наша находка доказывает, что это вовсе не так. Если они делали украшения, подобные тем, что мы обнаружили, значит, они были гораздо умнее, чем мы думаем. Так что это действительно очень интересно. Ничего более захватывающего я и представить не могла. – И ладья наша? – В каком смысле? – Она принадлежит маме и мне? – Не знаю, – сказала я. – И, боюсь, я не знаю, как они решат этот вопрос. – Но ее ведь нашли на маминой земле? – Верно. – Ну тогда она должна принадлежать нам. – Да… – сказала я. – Да, наверное, так и есть. Почему бы нам не забрать часть этого мха? Мы, наверное, уже срезали больше, чем нужно. Встав, я увидела огромный серебристый объект, парящий в небе над Вудбриджем. Он был примерно цилиндрической формы. На одном конце – что-то похожее на плавники, а другой конец направлен вниз. Пока я наблюдала, рядом с ним в воздух уверенно, но неуклюже поднялся второй серебристый объект. Он достиг той же высоты, что и первый, и замер. Я ничего не спрашивала, а Роберт сказал: – Заградительные шары-маркеры. Мистер Джейкобс рассказывал мне о них. – А для чего они? – Чтобы останавливать вражеские самолеты. Они влетают в шар, а затем падают на землю. Я не могла отделаться от мысли, что вряд ли что-то подобное может произойти, но ничего не сказала. Я обняла Роберта за плечи, и мы вместе смотрели, как два шара раскачиваются и сталкиваются друг с другом, слегка при этом сминаясь. Собрав охапки срезанного мха, мы начали подниматься по склону. Вдруг мне показалось, что земля, по которой мы шли, была такой же тонкой и хрупкой, как корка и внутренности корабля. Как будто она может в любой момент прогнуться под нашими ногами и мы вдвоем рухнем в черную бездну. На полпути вверх по склону мы прошли мимо небольшой поляны. Там стояла палатка цвета хаки. Внутри виднелся спальный мешок и разбросанная одежда. Здесь, как сказал Роберт, остановился племянник миссис Претти, Рори.