– Ты всё перепутал, это принц искал Золушку с помощью туфельки, – засмеялся Лиховцев. – Да без разницы! Лучше расскажи, как сам? – По-прежнему. Вакансий нет и не предвидится, а завести адвокатскую практику не так просто. – У тебя и не получится! – Почему ты так говоришь? – Потому что для этой профессии необходимо полное отсутствие совести! Иначе как ты будешь уверять присяжных в полной невиновности своего клиента? – Но, послушай, есть же действительно невиновные… – Конечно. Но у них, как правило, отсутствует не только вина, но и деньги на адвоката, а тебе надо заботиться о матери и сестре. Кстати, что с матушкой, приболела? – Не то чтобы сильно, – замялся Алексей. – Иначе бы Леночка не решилась бы её оставить… – Хреново! – Грубо, но верно, – вынужден был признать приятель. – Ей-богу, если бы не все эти обстоятельства, я все бросил бы и уехал куда-нибудь. – Хорошо там, где нас нет! – Нет, я не об этом. Просто, понимаешь, хочется какого-то живого дела. Да хоть войны! – Мало повоевал? – иронически поинтересовался Будищев. – Много! Но там, по крайней мере, всё честно! Там враг, тут свои, и мы сражались за правое дело! Ах, как бы я хотел вернуться в те дни… а ты? – Вот уж нет! – Ей-богу, это странно. Ты всегда плохо относился к войне, даже такой справедливой и благородной, как та, в которой нам довелось участвовать, но при этом сражался лучше нас всех! Кстати, ты слышал, что будет новая экспедиция в Ахалтекинский оазис? Говорят, её возглавит сам Скобелев! – Значит, опять кровь рекой потечет. – Понимаю. Ты сочувствуешь диким детям пустынь, их вольному духу и стремлению к свободе… – Блин, Лёха! Что за чушь ты несешь? – Прости, не понял… – Какие на хрен «свободолюбивые дети пустынь»? Да эти басмачи, или как их там, текинцы, ничуть не лучше башибузуков, с которыми мы воевали на Балканах! – Но, извини, тогда я решительно тебя не понимаю! – Ну что тут непонятного? Кто пойдет в этот поход? – Солдаты и офицеры… – Вот именно, солдаты! Простые мужики в гимнастических рубахах и с ружьями. За каким чёртом им эта война? – Но если так рассуждать, то войны вообще не имеют смысла. – Ничего подобного! Если бы после того, как мы завоевали эту самую Среднюю Азию, местных бабуинов разогнали, а их землю раздали русским мужикам, в этом был бы офигительный смысл! – А куда же девать местных? – Я предпочитаю заботиться о своих. – Какая ужасная софистика! Разумеется, я тоже переживаю за наших воинов, но… даже не знаю, как сказать. Есть же ещё и цивилизаторская миссия. Мы несем, так сказать, прогресс… – Даром им не нужен этот прогресс! – Ты невозможен! – Нет. Просто я знаю, чем это закончится. – Ты опять о «будущем»? Знаешь, а ведь я тебе почти поверил тогда на пароходе, когда мы возвращались в Россию. – А теперь? – Теперь не знаю. Не может это всё быть правдой. – Ну и ладушки. Давай возвращаться, пока наши красавицы нас не потеряли. Пока Алексей и Дмитрий прогуливались по живописным окрестностям, оставшиеся наедине представительницы прекрасной половины человечества тоже не теряли времени даром. Пока Гедвига Генриховна показывала новой знакомой дом, некоторые привезенные с собой наряды и совершеннейшую редкость в провинции – последние номера журналов «Модный свет» и «Модный магазин» издательства Германа Гоппе[12], Степанида вернулась на кухню. Оттуда уже давно доносились соблазнительные запахи свежей выпечки, и скоро она появилась в свежевыбеленной гостиной с большой миской восхитительно пахнувших оладушков. – Угощайтесь, пожалуйста. – Ой, какая прелесть! Вы это сами напекли? – восхищенно воскликнула Елена. – Стеша у нас большая умница, – похвалила девушку Геся. – На все руки мастерица! Живая и любознательная Леночка пришлась по душе хозяевам, а она в свою очередь просто влюбилась в новых знакомых. Ещё бы, у них была такая занимательная жизнь! Одна была модисткой и шила красивые платья, а какая барышня может остаться равнодушной к нарядам? Другая упорно занималась самообразованием, чтобы поступить на курсы, а между тем помогала Будищеву в мастерской и даже сама могла собрать электрический звонок! Это ли не достижения, тем более что они обе были из низов и всего добились сами. А чего достигла к шестнадцати годам она, потомственная дворянка Елена Лиховцева? Окончила гимназию? И только?!! Но ничего, она всё сможет, вот увидите! – Пейте чай. – Что? – вернулась в реальность барышня. – Я говорю, пейте чай, – улыбнулась Стеша. – Дмитрий очень хорошо его заваривает. Я каждый раз пью и не могу напиться. – Да, спасибо. Действительно, очень вкусно! – И сметаны, пожалуйста, попробуйте. Она у нас свежая, деревенская. – Объедение! – даже зажмурилась от удовольствия барышня, а потом неожиданно призналась: – А я совершенно не умею ни печь, ни готовить. – Хотите, я вас научу? – Очень! – Боюсь, не получится, – вмешался только что вошедший Алексей. – Мы завтра уедем, и вряд ли вам хватит времени на обучение. – А зачем вам уезжать? – поинтересовался хозяин, усаживаясь за стол. – Но я же говорил, – смешался Лиховцев. – Матушка не совсем здорова, да и дела у нас идут не слишком хорошо… – Вот и переезжайте сюда. – В каком смысле? – поперхнулся приятель, а Геся удивленно посмотрела на мужа. – В прямом. – Но ты же говорил, что собираешься вернуться в столицу? – Да. И дом освободится. – Прости, но я решительно не понимаю тебя! – Ну, что тут непонятного. Нам с Гесей нужно вернуться в Питер. У нас там бизнес… – Что? – Бизнес. Дело. – Ах вот что ты имеешь в виду. Прости, я перебил тебя. – Ничего страшного. Так вот, здесь мы жить не можем, а быстро и при этом сколько-нибудь выгодно продать имение не получится. Отдавать за бесценок тоже не хочется, так что нам нужен управляющий. – И ты хочешь предложить это место мне? – А почему нет? – Я даже не знаю…