– Ничего она не моя! – правильно понял намек Дмитрий. – Просто знакомая. – Будищев, – сверкнула в темноте глазами Геся. – Не рассказывай мне сказки, я уже вышла из детского возраста! – Ей-богу! – Оставь Всевышнего в покое, пока он тебя не слышит. И не оправдывайся, пожалуйста, это выглядит нелепо. – Ты что, ревнуешь? – Было бы к кому! – фыркнула та. – Ты точно ревнуешь! – прошептал ей на ухо Дмитрий и легонько укусил за мочку уха. – Прекрати, дети рядом! – прошипела Геся. – Они спят! – Будищев, или ты успокоишься, или я тебя столкну с кровати! – Но почему? – По кочану! И вообще, пока ты не сделаешь здесь нормальную баню или ванну, можешь в мою сторону даже не смотреть. – Что, прямо сейчас начинать? – Я смотрю, у кого-то слишком много сил? Ничего, завтра я найду этому человеку достаточно тяжелое занятие! – Завтра хоть на каторгу! С приездом новых хозяев жизнь в Будищеве стала не то чтобы лучше, но веселее точно. Дмитрий Николаевич, которого уже никто не называл «Митька-дурачок», зла на бывших односельчан не держал и утеснять паче меры не стал. Во всяком случае, после разговора со старостой, заключенный прежним управляющим договор остался в силе. За выпас общинного стада на барских угодьях штрафовать тоже не стал, но плату, разумеется, положил. Не слишком большую, всего по алтыну с коровы, да каждый день свежего молока и сливок для обитателей барского дома. В общем, можно сказать, только для порядка. Это мужики оценили. Порядок он во всем должен быть. А вот за рубку леса новоявленный помещик пообещал сразу ноги повыдергать, и тут ему сельские обыватели сразу поверили. С него станется! Хозяйка с чудным именем Гедвига Генриховна тоже оказалась женщиной не злой. Строгой, это да! У неё не забалуешь. Держалась она с достоинством, говорила с людьми вежливо, но финтить с ней не получалось. Дядька Макар, которого наняли переложить печь в господском доме, вздумал было цену заломить, так она его так отбрила, что тот зарекся с ней связываться. – Рази таковые барыни бывают?! – плевался он после того, как закончил работу и привычно пропивал заработок. – Настоящие господа за копейки николи не торгуются, это же не приказчики… – Дык она из немцев, – пытался урезонить его Гаврила. – Немцы, известное дело, прижимистые. – Да какое там! – скривился печник. – Жидовка самая настоящая! – Ты говори, да не заговаривайся. Какая такая жидовка? – Известно какая. Из тех, что Христа распяли! – Тьфу на тебя! – А ты не плюйся тут! – взъярился Макар. – Ты лучше за женой следи, а то расплевался… – Что?! – взревел Гаврила, выпучивая на собутыльника глаза. – Ну-ка повтори… – И повторю! Все знают, что твоя Машка бегала к Митьке, ещё до того как он на службу ушел… Хрясь! – прилетел кулак в рыло сплетника. – Ах ты паскуда! – изумился пострадавший и немедленно вскочил. – Лови! В общем, пришлось драчунов разливать водой, а на утро их отвели к старосте, а тот, посоветовавшись с миром, велел всыпать обоим горячих, чтобы вдругорядь не баловали. К двум младшим обитателям имения отношение было попроще. Сёмка быстро сошелся с деревенскими сверстниками и даже завел себе среди них приятелей. Бегал с ними на рыбалку, играл в бабки, иной раз и озоровали, но в меру. Что касается Степаниды, то её местные девки сторонились. А чего она такая худая и коса отрезана? Небось, порченая! Но девушка не слишком тяготилась одиночеством, а помогала Гесе по хозяйству, училась шить и иногда читала книжки, до которых была большой охотницей. Через две недели после заселения к новоявленным помещикам приехали гости. Молодой господин с крестом в петлице сюртука, опирающийся на палку, и молоденькая барышня в соломенной шляпке, очень похожая на него. – Лёшка, Лиховцев, – обрадованно закричал Будищев, завидев гостей, – приехал-таки, чертяка! – Здравствуй, дружище! – отозвался тот, и они крепко обнялись. – Вот, выбрался, наконец. – Геся, Стеша, встречайте гостей! – Позволь познакомить тебя со своей сестренкой. Ни в какую не соглашалась оставаться дома, когда узнала, что я собираюсь к тебе. – Елена, – немного смущаясь, представилась барышня, протянув Дмитрию ладошку. – Брат много рассказывал мне про вас. – Могу себе представить, – фыркнул тот. – Правда-правда! И про то, как вы его спасли, и про то, как вы воевали. Про все ваши подвиги… – Понятно, значит, самое интересное он опустил. – Самое интересное? – широко распахнула глаза девушка. – Конечно. Например, про то, как мы воровали брынзу в Румынии. – Господи, зачем ты рассказываешь всякий вздор бедной девочке! – вмешалась вышедшая из дома Геся. – Здравствуйте, меня зовут Гедвига, и я имею несчастье быть женой этого несносного человека. – Ой. А про вас Алеша тоже очень много рассказывал. Вы не представляете, как жалела маменька, что не может приехать, и просила вас обоих расцеловать. Ведь если бы не вы, Алеша непременно бы погиб в Болгарии. Так же как несчастный Николай Штерн. Услышав это имя, Геся сумела сохранить невозмутимость, но барышня сама сообразила, что ляпнула лишнего, и залилась краской. Неловкость, впрочем, продлилась недолго, поскольку гостье представили Степаниду. – Стеша, – немного смущенно представилась девушка. – Елена, – решительно протянула ей руку новая знакомая. – Я окончила выпускной класс гимназии. – А я пока нигде не учусь, но Дмитрий обещал, что я смогу поступить на курсы. – Ой, как я вам завидую! Я ужасно хочу стать курсисткой, но маменька против. Она говорит, что они «славятся» недостойным поведением, и благовоспитанной барышне не пристало знаться с ними, но я считаю, что это, право же, предрассудки! – Моя сестрица чрезвычайно прогрессивная особа, – улыбнулся Лиховцев, – и к тому же очень общительная. Так что, если её не прервать, то она вас всех насмерть заговорит! – Тогда вы пришли по адресу! – улыбнулась Геся. – Мы вроде бы и недавно в этой глуши, но успели соскучиться по нормальному общению. – Это точно, скоро мхом покроемся, – со смешком подтвердил Дмитрий. – Ладно, вы пока пообщайтесь, а я покажу Лёшке наши владения. – С удовольствием, – с готовностью согласился Алексей. – Собственно, показывать особо нечего. Домик, как видишь, не большой, но уютный, особенно после того, как в нем навели порядок. Сад немного одичал, но пока не до него. – А что это за бочка? – Летний душ. Вода нагревается от солнца и по трубе идет в помывочную. Дёшево и сердито. – Остроумно. Сам придумал? – И сделал тоже. Так и не смог объяснить местным мастерам, что мне от них нужно. – А я думал ты – помещик, – улыбнулся Лиховцев. – Собственный выезд ещё не завел? – Зачем? – пожал плечами хозяин. – Я не собираюсь надолго задерживаться здесь. – Не чувствуешь призвания к сельской жизни? – Скорее, чувствую к ней полнейшее отвращение! – Вот как? – Даже хуже. Слушай, у меня в Питере хоть маленькая, но своя мастерская. У Геси тоже, так какого черта нам сидеть в этой дыре? – Я думал, вы переехали сюда из-за девочки. – Да. Из-за неё тоже. Всё-таки деревня, свежий воздух, спокойствие, и всё такое прочее, но я скоро завою здесь от тоски! Мужики или работают до упаду, или пьют до того же состояния, а мне что делать? – А Геся? – Ну, ей сначала нравилось, что ей все кланяются и зовут барыней, но надолго ни её, ни меня, ни Стеши не хватит. – Даже так? – Представь себе! Думаешь, почему Степанида учиться хочет? Чтобы хоть немного отдохнуть от моей благоверной. Она у неё шуршит постоянно, как Золушка в поисках туфельки и принца.