– Но зачем? – Защитить хотел. С сумасшедшей какой спрос? – О господи! – изумленная Анна с сомнением посмотрела на него. – Тебе самому в это заведение надо. – Есть маленько, – не стал спорить Дмитрий. – Вот что, Митенька! – решительно заявила портниха. – Давай договоримся. Если тебе когда-нибудь придет в голову «защитить» меня, ты ничего делать не будешь! Ладно? Тут их беседу прервал осторожный стук в дверь. – Что случилось? – тут же отозвался Будищев, обрадовавшийся возможности прекратить неприятный разговор. – Тут такое дело, – просунул нос в щель Семка. – Из мастерской Пашка прибежал. Сказывает, госпожа Берг приехала и тебя спрашивает. – Извини, мне пора, – попытался попрощаться с портнихой Дмитрий, но от госпожи Виртанен оказалось не так просто отделаться. – Кто такая эта Берг? – Моя невеста. – Бедная девочка, – покачала головой Анна. – Ладно, иди. Хотя мне до смерти интересно, как ты будешь ей все это объяснять! Генерал Дрентельн с некоторой грустью оглядел свой кабинет. Не то чтобы он ему слишком нравился, равно как и должность, которую он занимал в последнее время, но все же слишком многое было пережито в этом сердце Стукалова приказа. Но все, что Господь ни делает, – все к лучшему! Государь только что подписал указ об учреждении Верховной распорядительной комиссии[77], во главе которой должен был стать граф Лорис-Меликов, назначенный одновременно министром внутренних дел и шефом Отдельного корпуса жандармов. Самого Александра Романовича, по его просьбе, переводили в Одессу, где он должен будет исправлять должность генерал-губернатора и командующего войсками Одесского военного округа. – Все, что Господь ни делает, – все к лучшему! – повторил вслух генерал. – Ваше превосходительство! – отвлек его от размышлений адъютант. – Что? – обернулся к нему генерал. – Штабс-капитан Вельбицкий просит его принять. В тоне, с которым говорил офицер, явно сквозила некоторая непочтительность, пополам с обеспокоенностью. Впрочем, это можно было понять. В Одессу генерал его с собой не возьмет, да тот и сам вряд ли захочет поменять столицу на провинцию, а вопрос, пожелает ли иметь такого сотрудника Лорис-Меликов, оставался открытым. В общем, у кабинетного жандарма было слишком много своих забот, чтобы помнить о субординации перед бывшим начальником. – Просите, – ровным голосом отозвался Дрентельн. Погруженный в следствие Вельбицкий, судя по всему, еще не знал о пертурбациях в высоких кабинетах. А может быть, ему, как профессионалу, не было до них никакого дела. Во всяком случае, доклад он начал совершенно обычным тоном. – Ваше превосходительство! Следствием неопровержимо установлено, что злоумышленник, покушавшийся на жизнь его императорского высочества великого князя Алексея Александровича, на самом деле является студентом Санкт-Петербургского университета Назимовым Григорием Михайловичем. В настоящее время мы выясняем круг его знакомых, могущих быть его сообщниками в этом преступлении. – Вы все-таки думаете, что он был не один? – Совершенно уверен, ваше превосходительство! Хотя негодяй и твердит о своем твердом намерении убить великого князя и о том, что он – одиночка, в остальных показаниях путается. – Например? – Не сразу назвал место, откуда взялся стрелять. Не знает расстояния, а также несколько других малозначительных, на первый взгляд, деталей. Кроме того – вот. С этими словами Вельбицкий выложил на стол сверток с двумя пулями. – Что это? – заинтересовался Дрентельн. – Этой пулей, – пояснил жандарм, – был убит его высочество. А вот эта – выпущена из найденного при злоумышленнике револьвера. – Разный калибр? – Так точно. – Интересно, что же это за стрелок такой? – Есть одна идея, ваше превосходительство. – Слушаю вас. – Вполне вероятно, что настоящий убийца стрелял не из револьвера, а из американского карабина системы Генри или Винчестера. Прицельная дальность у них выше, а патроны такие же, как у револьверов. – В таком случае, – задумался генерал, – на месте происшествия должны были остаться гильзы. Их нашли? – Никак нет. Но злоумышленник мог подобрать их или даже поймать в воздухе, как это делают наши солдаты при стрельбе. – Возможно, но как бы он разгуливал по Петербургу с карабином? – Пока не ясно. Возможно, маскировал, или прятал на месте покушения. – Еще что-нибудь? – Исчезла мещанка Степанида Филиппова. – Подождите, это та девушка, что пострадала при происшествии с экипажем? – Именно так. – А она-то тут при чем? – Видите ли, ваше превосходительство, – тяжело вздохнул штабс-капитан. – Во всем этом деле меня с самого начала насторожил один момент. Покойный великий князь не занимал сколько-нибудь важной должности, не был связан с полицией или жандармерией. По сути, бунтовщикам нет никакой надобности вести за ним охоту. Тем не менее они его выследили и убили. Причем проявили при этом куда больше искусства, нежели при всех предыдущих покушениях на его августейшего отца. – Куда вы клоните? – нахмурился генерал. – Что, если причина убийства – вовсе не в принадлежности к императорской фамилии? – А в чем же?! Неужто вы думаете, что дело в этой сопливой девчонке, имевшей неосторожность попасть под колеса экипажа? – И гибели ее отца! – Хм… – задумался Дрентельн. – Уж не хотите ли вы сказать, что завелся некий мститель, решивший таким образом восстановить справедливость? – К сожалению, другого мотива я пока не вижу. – Черт знает что такое! И вы предлагаете мне доложить эту совершенно дикую историю государю? – Ваше превосходительство… – Подождите! – Слушаюсь! – Ваша версия бросает тень на члена императорской фамилии. Притом погибшего. Сейчас общество возмущено этим убийством, и лишь незначительная часть откровенных радикалов восприняла его с восторгом. Но если всплывет эта басня с наездом и последующей местью, то возможные последствия я предсказать не берусь. Поэтому, пока у вас не будет твердых доказательств, держите ее при себе! – Слушаюсь! – И вот еще что. Я, как вы, вероятно, знаете, покидаю пост начальника Третьего отделения. Государь предложил мне место генерал-губернатора Одесской области, и я согласился. Неугодно ли вам отправиться со мной? – Это чрезвычайно лестное предложение, – растерялся Вельбицкий. – Но в каком качестве? – Ну, уж если есть губерния, так в ней, верно, есть и жандармское отделение, – усмехнулся генерал. – Вы – толковый офицер, и будет жаль, если вашу карьеру похоронит это покушение. А уж поверьте моему опыту, сейчас все станут искать козла отпущения – и, будьте покойны, найдут! – Ваше превосходительство, – задумчиво заметил штабс-капитан, – но что, если я прав? – Подумайте хорошенько над моим предложением, – проигнорировал вопрос Дрентельн. – Скоро тут будет новая метла, со всеми вытекающими последствиями. – Я подумаю. Когда извозчик остановился перед большим доходным домом на Сампсониевском проспекте, Геся немного испуганно сжала руку Дмитрия. – Что с тобой? – удивленно спросил тот. – Мне страшно, – честно призналась она. – Почему? – Не знаю, как меня примут. Барановские ведь – настоящие господа. Дворяне. А я кто для них? – Моя невеста. Впрочем, не поздно еще все отменить. Я потом решу все свои дела с Владимиром Степановичем.