– За тобой хотел успеть, – парировал Серёга. – Мне не нравится эта история, честное слово! Мы были ТАМ! Понимаешь?! Нас могло слопать чудовище! – Митька, не позорься, всё это чушь! Я думал поначалу, в чём подвох? – рассуждал Серёга по пути к штабу. – Она говорила обо всём очень убеждённо, уверенно. Я не замечал никаких признаков вранья. Но ведь всего этого просто не может быть! Потом я понял: всё дело в том, что «НЛО» совершенно повёрнута на мистике. Ты же обратил внимание на её дверь? И это только дверь! Глаз от сглаза, укроп от зависти, рябина ещё от чего-нибудь. Представляешь, что у неё в голове?! Думаешь, всё нормально? Конечно, нет! Она совершенно утонула в своих фантазиях. Сама себе она абсолютно верит. Но был один жест, который выдал её. Помнишь, как она смотрела на нас, прямо буравила глазами, а рукой махала совсем в другую сторону. Так делают лжецы. Такой категоричный жест должен быть направлен туда же, куда и взгляд. Противоречие налицо! – Ты хочешь сказать, что теперь мы снова полезем в подвал? – спросил Митька. Рассуждения Серёги он, похоже, не слушал, его беспокоила перспектива снова оказаться в подвале. – Мы сейчас добыли версию, которую нужно проверять. Ведь всё, как ты говоришь, нужно проверять! – Если проверять весь этот поток бреда, закончим мы только к старости! – Это точно! До самого Нового года не разберёмся! – радостно согласился Митька. Ему не хотелось в подвал, даже если там не было никаких чудовищ и крупных призраков. Серёга в недоумении посмотрел на него. Он предполагал, что старость, если она вообще существует для мальчиков, наступит гораздо позже Нового года. Смайлик показывает язык – Смотри-ка! Это же наше объявление! И смайлики какие-то… – сказал Митька, первым зайдя в беседку-штаб. На столе лежало объявление о пропаже Снежка, и на нём чёрным маркером были нарисованы смайлики – девять рожиц с разными выражениями. Причём три смайлика были в виде кота. – Что это такое? – удивлённо спросил Митька. – Интересно… – Серёга повертел объявление в руках. – Прямо-таки зашифрованное послание! – Думаешь? – оживился Митька. – Сложно поверить, что бывают такие подробные случайности, – ответил Серёга. – Во-первых, это не просто какая-то бумажка с каракулями – это объявление о пропаже Снежка. Во-вторых, посмотри на сами смайлики. Кроме обычных рожиц, здесь нарисованы коты – это чтобы мы точно обратили внимание. И последнее – послание подложили к нам в штаб! Оно же не валяется где-нибудь на газоне или в урне. Лежит себе аккуратно на самом видном месте. – Ну, про штаб – это как раз сомнительно! Кто знает, что именно в этой беседке у нас штаб? – Это хороший вопрос, – сказал Серёга. – Очевидно, кто это знает, тот и автор. Он очень постарался для нас. Интересно, кто же это? О нашем расследовании знает очень немного людей. Хотя информация имеет способность быстро утекать, испаряться и передаваться воздушно-капельным путём, как грипп. Так что всё возможно… Остаётся только расшифровать смысл этой записки, тогда дело прояснится. – Да это проще простого! – сказал Митька и забрал листок у Серёги. – Это злой смайлик, – ткнул он пальцем в первую рожицу. – Это – грустный. Кот тоже грустный, и он зачем-то зачёркнут. А вот это кот с открытым ртом. А другого кота сейчас стошнит. Следующий смайлик улыбается. Потом ещё один улыбается, но по-другому. Вот этот удивляется. А этот показывает язык. – Ты думаешь, что последнего кота тошнит? – серьёзно спросил Серёга. – Мне кажется, что он как будто охотится, собирается выпрыгнуть из засады. А предпоследняя рожица вовсе не удивляется, а выражает полнейшее презрение. Удивление – более симметричная эмоция: обе брови подняты, глаза широко открыты. А презрение как раз только на одной стороне лица – одна бровь выше другой, один уголок губ приподнят, а глаза прикрыты. Но это у нормальных людей, а как у смайликов, я не знаю. Нет, так ничего не выйдет, – мотнул головой Серёга. – Нужно точно понимать, что значат эти смайлики, иначе послание мы расшифровать не сможем. – О, это идея! Как её там – эврика! Пошли сейчас ко мне. Всё равно скоро обедать позовут. Пока в интернете пороемся, – предложил Митька. – Нет, не получится. Мне сейчас домой надо. Я обещал бабуле помочь. – Лады! Готов сам изучить этот вопрос и предоставить тебе полный отчёт! * * * Митька, который никогда никуда не приходил вовремя и постоянно везде опаздывал, прибежал в штаб задолго до прихода Серёги. Задание он выполнил, и теперь ему не терпелось поделиться своим открытием. Разгадка шифра в виде нескольких больших листов, полностью изрисованных смайликами, буквально жгла ему руки. Кроме того, без Серёги совершенно не получалось понять смысл самого послания. А Серёги всё не было. Митька начал нервничать. А когда он нервничал, то непременно что-нибудь грыз. Когда Митька осознал, что жуёт кусочек грустного смайлика, то достал из планшета всё необходимое, удобно устроился за столом штаба и начал старательно перерисовывать в свой блокнот кружки и точечки, из которых состоят смайлики. Митька убеждал себя, что это занятие очень успокаивает. Но главная польза для дела была очевидна – вместо кривых кружочков с глазками и неразборчивых каракулей, которые он наспех зарисовал дома, теперь у него всё выходило чётко и даже красиво. Сначала он перерисовал послание, поставив под каждый смайлик его описание. Пожевав немного карандаш и посмотрев, не идёт ли Серёга, Митька перерисовал в столбик ещё несколько самых распространённых смайликов, оставив правую часть листа для описания. «Интересно, настоящая мимика у них или нет? Что скажет наш специалист?» – думал Митька. …Серёга пришёл как раз вовремя. Несколько минут промедления – и Митька бы, наверное, сгрыз всю свою работу вместе с блокнотом, а возможно, и штабом. – Ну ты даёшь! – крикнул Митька, завидев друга, и побежал к нему навстречу. – Вот твои смайлики! Вот твоё послание! Думай теперь! – Злой смайлик, грустный, – начал внимательно рассматривать рисунки Серёга. – Скажешь тоже! – хмыкнул Митька. – Смайл – вообще-то, это улыбка по-английски. Злая улыбка – это что-то! Один мой занудный знакомый сказал бы, что это противоречие! – И Митька выразительно посмотрел на Серёгу. – Правильно говорить не «смайлики», а «эмотиконы». Вот так! – Эмо… – что? – переспросил Серёга. – А чего ты на меня так смотришь? Думал, ты один у нас профессор? – радостно сказал Митька. Ему было приятно и блеснуть знаниями, и подколоть Серёгу. – Короче, вот что я узнал: «эмотиконы» – это от эмоций, понимаешь? Они были придуманы либо просто давно, либо очень давно! Есть много версий, когда они появились, я даже запутался. На одном сайте писали, что первые смайлики археологи нашли в Турции на кувшинах для шербета, которые вылепили еще до нашей эры. На другом сайте я прочитал, что первые смайлики были напечатаны в газете в конце XIX века. А вот известного жёлтого улыбающегося смайлика придумал один американский художник[1] в шестидесятых годах прошлого века. В любом случае это было очень давно. И кто первым придумал эмотиконы, совершенно неизвестно. Я, честно, думал, что их недавно изобрели специально для компьютеров. Очень, кстати, удобно – написал кому-нибудь гадость, прикрепил улыбочку, и все думают, что это шутка. Настоящего-то злорадного лица не видно! Сейчас уже около полутора тысяч разных смайликов, то есть эмотиконов существует, а ты говоришь, что эмоций всего семь! – Это неудивительно, – сказал Серёга, просматривая Митькины листы, – грустный смайлик, очень грустный смайлик, смайлик со слезой и так далее. Эмоция-то одна, просто разной силы, а рожиц – целая куча. Митька, не томи, давай лучше с посланием разбираться. – А вот это по твоей части! – сказал Митька. – По мне, так это просто белиберда какая-то. Прикол или что-то в этом роде. – Шутка, говоришь, – задумчиво промямлил Серёга, – вот и я думаю, что это послание подложил нам твой дружок Вовочка. Уж больно мне всё это его круглое лицо напоминает… – Вовочка?! – не поверил своим ушам Митька. – С чего это? – А ты посмотри ещё раз внимательно на эти рожицы. Злость – он злится на тебя, это мы уже на своей шкуре проверили, сомневаться не приходится. Дальше, горе – горе человечка и кота. Мы занимаемся поиском пропавшего котёнка, значит, разделяем с ним эту грустную эмоцию. Правильно? Испуганный кот – это приманка, так же как и перечёркнутый, да и вообще – кот. Наживка, чтобы мы точно клюнули и снова ввязались в Вовочкину игру. Злой кот для того же. Кажется, автор записки знает что-то о пропаже Снежка, чего не знаем мы. Идём дальше. Это самая выразительная часть – кривая, издевательская ухмылка. А вот следующий смайлик изображает конфуз. Наш с тобой конфуз – провал операции. Потом откровенное презрение – и высунутый язык. То есть Вовочка издевается над нами. Другого смысла здесь я найти не могу! Этот пазл складывается только так. – Точно! Я ведь ему как другу про штаб рассказал! А больше-то никому… Надо засветить как следует этому Вовочке! – подвёл итог расшифровке Митька. – И чего ему неймётся?! – Крепко вы ему, похоже, насолили. А может, просто человек такой… – А ты крутой! – сказал Митька с уважением. – Как ты лихо его раскусил. По одним только смайликам! – Ну, ты же сам сказал, что это эмотиконы, то есть эмоции. Весь набор этих эмоций я видел у твоего дружка из четвёртой квартиры, жаль, ты мне сразу не поверил. Сейчас просто вспомнилось. * * * Вот что получилось, когда Митька и Серёга сравнили смайлики, как их принято изображать, и мимику человека, когда он испытывает эмоции. Интересно, настоящая мимика у смайликов или нет?! Подозрительный свидетель – А часики-то тикают! – первым встрепенулся Митька. Серёга так увлёкся изучением смайликов, что мог до позднего вечера разглядывать их мимику. Митьке уже не сиделось на месте, от этих рожиц начало рябить в глазах. Он громко щёлкнул замком планшета и достал план дома: – Вот, Серёга, квартира № 8. Нам нужно туда! Квартира № 8 была последней на том этаже, откуда исчез Снежок. А значит, жильцы этой квартиры входили в число главных свидетелей. – Да… Пошли, – сказал Серёга и нехотя поднялся. – Интересные эти смайлики! Есть просто точное изображение эмоций, но есть и совсем ни на что не похожие варианты. Всё вперемешку. Можно запутаться… Я вот подумал… – Знаешь что! – сказал Митька. – Если ты меня за анекдоты хотел в подвал засунуть, то твои эмотиконы – и ты вместе с ними – меня уже совсем достали! Очнись! У нас есть дело. Твой мозг мне нужен живым! Подъезд был освещён и тих, ничто не напоминало про недавнее мистическое приключение. Митька через две ступеньки взлетел по лестнице на второй этаж, чтобы как следует поразмяться. Серёга тащил свою задумчивость далеко позади, поэтому Митька оказался первым у двери квартиры № 8 и позвонил. – Кто там? – спросил странный, будто бы какой-то ободранный голос, непонятно кому принадлежащий. – Здравствуйте! Мы… То есть я хотел узнать… Э-э-э… тут у ваших соседей пропал котёнок Снежок. Когда вы видели его в последний раз? Дверь резко распахнулась – на пороге стоял тощий парень лет четырнадцати. Ободранным был не только его голос, но и весь парень целиком. На вытянутой бритой голове торчал растрёпанный красный чуб, на тощих плечах висела видавшая виды майка, а джинсы были порваны настолько, что уже можно было говорить о дырках с джинсами, а не наоборот, как принято в обществе. Весь лоб Ободранного был покрыт красными выпуклыми прыщами.