– Ничего-ничего! – утешил его мим. – Просто нужно немного потренироваться! Главная сложность состоит в том, что мы не помним, как делаем самые простые вещи и что при этом ощущаем. Многое мы делаем на автомате, не обращая внимания на свои действия. Поэтому можно сначала проиграть сценку перед зеркалом с настоящими предметами и внимательно запомнить движения и ощущения, посмотреть на себя со стороны. Ещё классика жанра – это «стеклянная стена» и «натягивание верёвки». Главное – это абсолютная вера в реальность того, что ты замыслил показать. Тогда и другие поверят. Понимаешь, нужно во всех подробностях представить, скажем, верёвку. Она такая плотная и шершавая… Вот ты закрепил её с одной стороны и тянешь, тянешь дальше. Её чуть-чуть не хватает, но ты упираешься ногами в пол, прикладываешь усилие, и… у тебя получается! Ты очень тщательно завязываешь узел и проверяешь, не ослабла ли верёвка, не развязалась? Нет, верёвка натянута хорошо, она пружинит под твоими пальцами. – Класс! – сказал Митька. – Правда, натянута! – Хоть и не очень похоже, что твой друг рвётся в мимы, но вы можете попробовать один фокус. Его все знают, но срабатывает каждый раз! Ты идёшь первым, вдруг останавливаешься у какого-нибудь дома, запрокидываешь голову и смотришь, например, на седьмой этаж. Затем изображаешь ужас, поскольку ты только начинающий мим, можешь бросить такую фразу: «Ой! Это что ж такое?! Что ж это…» Потом подходит твой друг, тоже останавливается и смотрит вверх с таким же выражением лица. Если у вас получится правдоподобно, то скоро у этого дома соберётся целая толпа, которая будет смотреть на седьмой этаж и недоумевать, что же там происходит?! Только вести себя нужно как можно естественнее, не стесняться, не жаться. Серёга из-за последней реплики мима ещё больше покраснел и еще дальше отвернулся. – Мы попробуем! Обязательно! Спасибо вам! – выпалил Митька. – Ладно, мне пора. Будет настроение, приходите в театр пантомимы, мы дадим еще несколько представлений в этом сезоне. Зовут меня Иван Точилин. Мим приподнял котелок и поклонился. И, не сказав более ни слова, пошёл по дорожке, беспечно покачивая подсолнухом. Для мима он и так говорил слишком много. Мужчина уже почти скрылся за сиренью, но вдруг остановился и крикнул: – Посмотрите немое кино с Чаплиным! Вот где мимика рассказывает всё! – Я думал, ты будешь болтать до вечера! – не особо сдерживая раздражение, сказал Серёга. Он был сильно не в духе. – Ты в курсе, что уже четверо суток Снежка нет дома?! – А прикольно, наверное, быть мимом! – мечтательно проговорил Митька. – Вообще-то, это твоя тема! Как раз с помощью мимики и жестов… О! – Его вдруг осенило: – Давай с тобой попробуем?! А?! – Чего ещё? – сурово спросил Серёга. – Ну-у-у, с помощью мимики и жестов… Задрать голову вверх и чтобы все нам поверили! В общем, как мим учил. Давай?! – Понятно, делом ты заниматься не намерен, – холодно сказал Серёга и начал чертить на листе какие-то схемы. Стрелочки множились со страшной силой, из одной получалось две, потом четыре. У Серёги был такой мрачный вид, будто он не изобретал что-то интересное, а колол и колол дрова. – Ну, тогда я пойду один! Надоело! – сказал Митька, сунул руки в карманы и, уже по привычке, пошёл к «подъезду котёнка». Возле дома было многолюдно: и мамочки, которых Колдунья спугнула с площадки, гуляли здесь с детьми, и старушки какие-то сидели на лавочке у соседнего подъезда. Кто-то спешил по делам, кто-то поглядывал на улицу с балконов и из окон, одну за другой парадные методично обходил почтальон с большой сумкой. Митька подошёл к уже родному «подъезду котёнка», запрокинул голову и начал смотреть не то на крышу, не то на дерево. Он изобразил на своём лице жуткий ужас, попутно вспомнив лицо Борьки и Серёгины пояснения: вылупил глаза, как только мог, надеясь, что над зрачком показалась белая полоска, приоткрыл рот и вцепился на всякий случай в волосы. Но абсолютно все занимались своими делами и на начинающего мима внимания не обращали. Митька был не из тех, кто так просто закроет рот и уйдёт восвояси. «Вот Серёга! Ну неужели трудно было помочь?! – обижался он. – Кстати! Он мне всё-таки поможет! Необязательно же ассистент должен присутствовать!» – Серёга! Серёга! Иди скорее сюда!!! – заорал Митька страшным надорванным голосом, не сводя взгляда с крыши дома и продолжая ерошить волосы. – Что случилось, мальчик? – спросила какая-то женщина. Митька не выходил из образа, поэтому рассмотреть её не смог. – Ничего, ничего… вы… это… видите, видите… – сказал он прерывающимся голосом. – Что случилось? Куда ты смотришь?! – уже требовательно произнесла та же женщина. – Ничего… всё будет хорошо, – промямлил Митька и тут как вдарит: – Серёга! Иди сюда! Серёга!!! Бегом! Женщина подскочила, прижала руки к груди и тоже стала смотреть на крышу, в надежде, что всё вскоре объяснится само собой. Митькины вопли всполошили не только её – стали подходить и другие люди. – Что здесь случилось?! – шумели они. – Да ничего… Совсем ничего, – честно говорил Митька, но при этом делал такое страшное лицо, будто скрывал что-то значительное и ужасное. Через короткое время у подъезда собралась приличная толпа, подтянулись и случайные прохожие, желающие поймать какую-нибудь сплетню, стали выходить на улицу встревоженные жильцы. Крыша притягивала взгляды как магнит. Начиналась паника: – На последнем этаже, кажется, что-то горит… Чуете, дымом пахнет! – Да-да, я тоже видела струйку дыма. – Конечно, там ведь колдунья какая-то живёт, у неё всё время что-то горит! – Так что, пожарных вызывать? – Да не дым это был! – хрипло закричала Кошатница. – Ведьма опять на пару кошачьи шкурки выделывает! Зоозащиту пора вызывать, а не пожарных! – Так что, мы теперь все сгорим?! – взвизгнул Вовочка. – Да не пожар это, а шкурки… – попытался его успокоить кто-то из толпы. – У! У! А! А! А! А! – бушевала на своём балконе Джеки и махала лапами, причём всеми по очереди, в сторону крыши. – Люди, очнитесь! – громко, но совершенно спокойно выкрикнула девочка лет десяти, одетая в серое клетчатое платье с белым воротничком. Люди действительно перестали переговариваться, оторвали взгляды от крыши и уставились на девочку. – Очнитесь! Вы что, не понимаете, что происходит? – всё так же строго и спокойно, но уже тише спросила она. Митька напружинился, готовый в любую минуту дать дёру. – Я рада, что наконец вы все это увидели! Да! Инопланетяне иногда посещают нашу планету! Толпа опять зашумела, кто-то громко сплюнул от возмущения. Все взгляды метнулись на крышу, которая, как и минуту назад, стояла ровно на своём месте. У Митьки внутри всё клокотало от смеха. – Какие пришельцы? Произошло убийство… – Это было последнее, что он сумел тихо, почти шепотом выдавить из себя, находясь в роли, после чего незаметно ретировался. – Бандитизм атакует! Вы читали сегодняшние газеты? Уже отойдя на внушительное расстояние от толпы, Митька услышал, как горячился почтальон. Кто-то твердил про пожар, кто-то – про шкурки, другим понравилась идея с убийством, а девочка продолжала отстаивать инопланетян. Митька едва успел дойти до штаба, когда отдельные выкрики слепились в единую версию: на дом напал инопланетянин, он решил начать захватывать Землю именно с этого дома. Но кто-то, пожелавший остаться инкогнито, убил его и обжёг его шкурку на медленном огне. Похищение пришельцами Серёга нахохлился, как воробей на ветру, и был неразговорчив. Митька же не мог молчать, его распирало от смеха и впечатлений. То перебивая сам себя, то повторяясь, похрюкивая и поскуливая от хохота, он рассказал Серёге о своём приключении и о том переполохе, который ему удалось создать. Вообще-то, всего этого можно было и не говорить. Из штаба и так было всё видно. – Мимы молчат, – холодно сказал Серёга. – А я сейчас не мим! – хохотнул Митька. – А ты им и не был! Горланил на весь двор! Не пойму, зачем ты всё это устроил?! Может быть, ты еще помнишь, что как раз в том подъезде, у которого теперь столпотворение, у нас есть дело! – Ладно тебе, – миролюбиво сказал Митька, – они сейчас разойдутся по своим делам. Чего им там торчать-то? Серёга метнул на него недобрый взгляд, но промолчал. – Вот это была хохма! Я давно не устраивал ничего подобного! – Митька развалился на скамейке штаба и предался воспоминаниям. – Поколотят тебя. Точно! – предсказал Серёга. – И будут правы. Без идейного вдохновителя, который своевременно подливал маслице в огонь, толпа разошлась удивительно быстро и тихо. Будто ничего и не было… – Вот видишь! – обрадовался Митька. Он потряс листком с чертежом дома и сказал: – Итак, в нашем плане осталось две квартиры: № 11 и № 12. Как говорил Остап Бендер: «Шансы всё увеличиваются, а бриллиантов всё нет». Вот и у нас так: возможных свидетелей всё меньше, а версий нет… Пойдём, что ли? По-моему, ты здесь совсем скис! – Ну тебя! – огрызнулся Серёга. Но не бросать же дело на полпути из-за дурацких выходок Митьки?! Серёга поднялся и молча пошёл к «подъезду котёнка», а подойдя к нему, почему-то бросил взгляд на крышу, от этого ещё больше разозлился, раздражённо мотнул головой и стал подниматься на третий этаж. Митька шёл в отдалении: он видел, как Серёге хочется прочитать длинную нотацию. Митька подошёл ближе, только когда дверь одиннадцатой квартиры распахнулась и в проёме показалась румяная женщина.