Докладываю диспетчеру: «Начинаю спасательную операцию. Прошу ограничить движение в районе ЧП, на расстоянии четырех кабельтовых[2] северо-западнее моего судна…» На шлюпке подходим к пострадавшему. Едва вытащили, парень тощий, а кажется, что килограммов двести весит, обмякший, тяжёлый. Говорит: «Я мировой рекорд ставлю, верните меня обратно!» – и потерял сознание. Ну? Правда это или нет? – спросил старый капитан и замер в ожидании ответа. – Простите, – уточнил Серёга, – а во что он был одет? – В серо-чёрный гидрокостюм. – Правда! Эта история настоящая! – азартно выкрикнул Серёга. – Давайте следующую! – Подожди, не гони… Как ты понял, что я говорю правду?.. – Вы хоть и подготовились, но не до такой же степени, чтобы заранее продумать, во что был одет утопающий. Значит, вы видели его на самом деле. Вы не сделали даже коротенькой паузы, необходимой для того, чтобы придумать ответ, а быстро вытащили его из памяти. – Зачёт! – согласился старый капитан. – А как он там оказался, рекордсмен этот? – поинтересовался Митька. – Да, видно, поначалу ветер был хороший, а потом скис… Начал спортсмен дрейфовать, промыкался в воде несколько часов, хорошо, матрос у меня глазастый оказался, разглядел его… Ладно, история вторая. Однажды наше судно попало в сильный шторм. Волны – с многоэтажные дома. Раз – и перед носом огромная серая глыбина возникает. Раз – и корабль взлетает на вершину, а нос его повисает над пропастью. Ещё чуть-чуть – и сорвётся вниз, а следующая волна обрушится на него. За штурвал встал старпом, настоящий морской волк, то есть бывалый, опытный моряк. Он вёл судно по грани между жизнью и смертью целых пять часов. Волосы его поседели, но нас всех… спас. – Митька, ты это видел?! Георгий Иванович, правда жаль, что здесь зеркала нет! Вы с таким отвращением рассказывали про этого морского волка, вашего опытного моряка, – просто учебник! И брови нахмурились, и нос сморщился, и верхняя губа приподнялась. Вы же терпеть не могли этого старпома! И жизнь он вам не спасал. В правдивость этой истории я не верю! – Значит, был бунт на корабле?! – восторженно воскликнул Митька. От волнения он не гладил, а натирал Джеки макушку. Митька живо вообразил себе эту схватку не на жизнь, а на смерть. Корабль, зачерпывая пенистые волны, заваливается то на один борт, то на другой, Георгий Иванович повисает над бездной, а Морской Волк, заходясь хриплым лютым смехом, торжествует. Но ненадолго! Грозная стихия переходит на сторону капитана… – Расскажите, что было на самом деле? – попросил Серёга. – Зачёт, – задумчиво вздохнул капитан. – И жизнь не спасал, и бунта не устраивал. Просто человек оказался никудышный, безответственный, зря вообще вспомнил о нём – только настроение испортилось. А шторм – это действительно страшно! Море будто кипит всё, пеной покрыто. Ветер сбивает с ног, в лицо летит вода, видимости почти нет… Судно начинает трещать под натиском этой неукротимой, дикой силы, кажется, ещё чуть-чуть – и оно разлетится на части… – Георгий Иванович, знаете, это хороший ход: смешивать правду с ложью, – сказал Серёга, – чем больше в рассказе правды, тем сложнее поймать человека на лжи. – Учту, – усмехнулся старик и начал раскуривать погасшую трубку. – Я, конечно, думаю, что тебе пока просто везёт… Хотя нужно признать, два из двух – это впечатляет… Итак, история третья. Я пожилой человек, и мои морские подвиги давно ушли в историю, так что могу и спутать, что прочитал в книге, а что было со мной на самом деле. Да, и такое случается… И то и другое время превратило в сухие вылинявшие страницы, которые приходится иногда подкрашивать, – вздохнул он и даже для убедительности своих слов впервые вытащил изо рта трубку. – Но следующая история совсем свежая. Был я на днях в поликлинике, что стоит во-о-о-н за тем домом, – указал старый капитан на дом Серёги. – У меня был талончик – кровь сдать на анализ. В коридоре перед процедурным кабинетом, где эту кровь изымают, образовалась очередь. Все шумят, торопятся, чтобы у них поскорее кровь выкачали. А мне спешить некуда. Стою, а в голове всё крутится фраза почтальона Печкина из Простоквашино: «Его в поликлинику надо сдать, для опытов…» Стал рассуждать здраво – это же сколько можно таким образом собрать в день человеческой крови? Даже если из каждого выкачивать совсем по чуть-чуть… Понимаете, о чём я? Присмотрелся. А медсестрички только и снуют одна в кабинет, другая оттуда. А в руках чемоданчики. Всё культурно и аккуратно. «По нужде отойти должен, покараульте, будьте так любезны, моё место, я в очереди за вами числюсь», – сказал я грустной девушке в наушниках и пошёл за одной из медсестричек с чемоданчиком. И попал я, таким образом, в подвал. Холодновато, мрачновато, но чистенько и спокойно… – Эту историю Георгий Иванович рассказывал, не скрывая удовольствия – должно быть, она была гвоздём подготовленной программы. – И вот сестричка открыла сначала металлическую решётку, потом железную дверь, достала из кармана электрошокер – и нырк в темноту. Только слышу её голос: «Не нервничай, успокойся, я принесла тебе перекусить, скоро ещё принесу. Сегодня много крови наберётся… Не нервничай…» А ей странный, но вполне человеческий голос отвечает: «Хочу живого! Дай мне сюда живого, а не то тебя укушу…» Тут я понял, что нужно уносить оттуда ноги, пока меня не застукали, и бегом припустил обратно к кабинету. Только подошёл, медсестричка с чемоданчиком вернулась и на меня как стрельнет глазом, будто видела или почувствовала что-то… – Вот-вот! Я уже тоже об этом думал! – вскрикнул Митька. Эта история его здорово растревожила. – Не иначе они там в поликлиниках своих опыты на людях ставят и настоящих вампиров вскармливают! Правда это, Серёга?! – Про опыты не знаю, правда ли, но эта история – точно ложь! Вот вы, Георгий Иванович, говорили, что мимика ложь не выдаёт, а ваша – выдаёт. Да ещё как! Лицо весёлое, особенно глаза, а история-то страшная… На вашем лице должен быть испуг. А вам весело, вы даже несколько раз улыбнулись, значит, вы не переживали то, о чём рассказываете. Были и другие нестыковки. В реальности, например, стали бы вы так распинаться перед человеком, который вас не слышит? А в рассказе вы целую речь толкнули девушке в наушниках. – Как это? Ты мне не поверил?! – удивился Георгий Иванович. – Я рассказал правду. Два – один, хотя пока что в твою пользу! – А вот и нет! Три – ноль в мою! И удивляетесь вы слишком долго! Такого не бывает. Настоящее удивление длится долю секунды. – Серёжа, ты начинаешь меня действительно удивлять, по-настоящему. Спасибо! – похвалил его Георгий Иванович. – Твоя правда! А счёт три – ноль. – Стойте, а как же вампиры?! – не сдавался Митька. – Это правда, что для них собирают кровь в поликлиниках? Это, вообще-то, жутковато! – Сейчас, насколько я знаю, вы заняты расследованием – разыскиваете пропавшего котёнка. Потом, к примеру, можете заняться вампирами. Думаю, вам стоит в этом как следует разобраться! – хитро сощурившись, улыбнулся старый капитан. – Итак, четвёртая история. Гуляли мы с Джеки как-то по городу, добрели аж до самой набережной. Я люблю ходить туда. Моросил меленький такой, противный дождик. С реки дул сильный сырой ветер, поэтому набережная в тот день была пустынной. Мне показалось, что вообще, кроме нас, не было ни единой души. Вдруг Джеки встрепенулась и быстро-быстро заковыляла к фонарному столбу. Потом влезла на парапет, обняла столб и закричала своё это: «У! У! А! А! А!» У неё был такой напуганный голос, да и поведение её меня удивило. Я даже подумал, а вдруг сейчас сиганёт в воду?! Поспешил к ней. – Старик сделал паузу и некоторое время смотрел куда-то на крыши или даже ещё выше. Потом продолжил: – С той стороны парапета, на узеньком бортике почти над самой водой стояла девчушка, силу воли тренировала… Чтобы трусихой в классе не дразнили. Как будто не понимала, дурёха, что, если оступится – это верная гибель! До причала при таком течении, да ещё в одежде с этого места точно не доплыть… Разве что мастер спорта по баттерфляю мог бы… Джеки её вместе со столбом, для надёжности, обняла и держала, пока я на помощь не подоспел. – Враки! – закричал Митька. – Такого не может быть! Ничего не хочу сказать про тебя плохого, – заверил он обезьяну и даже почесал у неё за ушком, – но этого просто не может быть. Джеки же не специально обученная собака, чтобы людей спасать… Не-а! Я, конечно, не Серёга, но заметил, какую вы сделали длинную паузу. Так делают обычно, чтобы выкроить время и придумать продолжение! Георгий Иванович, хитро прищурившись, усмехнулся. Митька так и не смог понять по его мимике, ликовать ему или ещё рано. Серёга с интересом разглядывал заусенец на большом пальце правой руки и медлил с ответом. – Не думаю, Митька, что ты прав, – сказал он задумчиво. – Я как раз уверен, что это была правда. Джеки спасла человека! Пауза, да… Но она не такая, как ты подумал. Георгий Иванович пытался скрыть волнение, даже сглотнул, будто ему мешал комок в горле, – а это верный признак сильного волнения. И противоречий никаких: ни в словах, ни в эмоциях. Я прав? – Да, Серёжа… Это поразительно! Книга твоя! И ты, Митька, молодец, – подмигнул старый капитан, – я до сих пор ничего про паузы в рассказе лжецов не слышал. А ты делаешь успехи, недаром говорят: «С кем поведёшься, от того и наберёшься…» – А как же пятая история?! – приуныл Митька, и не из-за того, что спутал правду с ложью, – это его ничуть не смутило, а оттого, что хотел ещё послушать байки капитана. – А эту историю я расскажу, когда вы придёте за книгой и будете с нами чай пить, верно, Джеки?.. Странный наблюдатель – Теперь давай подведём итоги. Что мы имеем? – повторил Серёга любимую фразу деда, когда Джеки и капитан, помахав им на прощание, скрылись в своём подъезде. Мальчики сидели в штабе, перед ними на столе были разложены «материалы дела», лежал здесь и Митькин блокнот с зарисовками. – Два этажа обошли, а свидетелей так и нет, – подвёл итог безрезультатного расследования Серёга. – Котёнка нет, и нет даже предположений, где он сейчас находится. – Скверно! – кивнул патлатой головой Митька. – Слушай, а может быть, всё это – я имею в виду это объявление и самого Снежка тоже – просто розыгрыш? Не мог же котёнок пропасть бесследно?! Так, чтобы вообще никто ничего не знал и не видел?! – Вот как раз то, что Снежок существовал, подтвердили почти все соседи, – не согласился Серёга. – А вот куда он пропал – это да, большая загадка. – Точно! И Кошатница, и мама с малышом, даже этот Ким, и тот подтвердил, что котёнок существовал. «Ми-ми-ми», – передразнил Митька корейца, сощурив сильно глаза и оскалившись в неестественной улыбке. – Ладно тебе! Человек хотел просто поддержать разговор, а ты дразнишься! Кстати, ты уже заметил, что всё это время за нами очень внимательно наблюдают? – Опять шимпанзе? – наигранно встрепенулся Митька и громко рассмеялся. – Или у тебя новое обострение мании преследования? – Издевайся-издевайся! – обиженно буркнул Серёга. – Ты лучше туда посмотри. – И он кивнул головой в сторону качелей. Митька оглянулся. У качелей, прислонившись к железной мокрой стойке, стоял худенький, тоненький, почти прозрачный мальчик лет семи-восьми. Он с огромным интересом и вниманием смотрел в их сторону, несмотря на то что находился на довольно приличном расстоянии. – Чего это он?! – удивился Митька. – Теперь и у тебя мания преследования? – отыгрался Серёга. – Нет, ну он же действительно смотрит! – возмутился Митька. – Вынюхивает что-то. Он же подслушал весь наш разговор! Может быть, пойти шугануть его? – Митька предложил это в шутку, сильно понизив голос, чтобы не напугать ненароком мальца. Но тот вздрогнул, будто расслышал его слова, и сильнее прижался к трубе. – Это что получается, он услышал, что я сейчас сказал? – не поверил своим глазам Митька. – Этого не может быть! – Не может! – согласился Серёга. – Совпадение? Не думаю… – Ты отвлеки этого парня, – почти беззвучно сказал Митька, внимательно наблюдая за Мелким. – А я подкрадусь к нему с другой стороны и надеру уши. Мальчишка схватился за уши и попятился. – Не может быть! – вскричал Митька. – У него что, суперспособности? – и, подскочив, помчался к странному наблюдателю. Он добрался до него в три тигриных прыжка – так быстро, что Мелкий ничего не успел предпринять, а только стоял на месте и закрывал ладонями уши. – Ты что, слышал, что я сейчас говорил?! – спросил Митька, для надёжности схватив пленника за рукав, чтобы тот не убежал. Мальчик отрицательно помотал головой. Вообще, он был так напуган, что Митька сжалился и не только отпустил рукав, но и отступил от него на шаг. Но Мелкий, получив свободу, не убежал и не закричал, а перестал жмуриться и горбиться и посмотрел прямо на Митьку. Глаза у него были огромными, синими и очень грустными. – Ты не боись! – Митька попытался успокоить мальчика. От этого взгляда в груди у него начал ворочаться ёж совести, ведь совесть у всех колючая и лишь до поры пребывает в спячке. – Я это сказал только для проверки. Понимаешь, всё нужно проверять, особенно если вдруг появляется какая-нибудь версия. Ты что, правда так хорошо слышишь? Я же говорил таким шёпотом, что меня даже Серёга не понял, а он сидел совсем рядом. Мальчишка опять помотал головой. – Не слышал, но уши-то закрыл! Причём очень вовремя! – не сдавался Митька. – Не притворяйся, я уже понял, что у тебя сверхспособности! Колись! Но мальчик снова отрицательно покачал головой, горестно вздохнул, и глаза его стали ещё грустнее. Серёга, который слышал весь этот допрос, не выдержал и подошёл. – Чего ты всё молчишь? – не унимался Митька. – Как ты это делаешь? Серёга уже догадался, в чём дело, поэтому схватил Митьку за руку, желая остановить расспросы, но всё прояснилось само собой. Мелкий начал говорить, но, несмотря на то что он очень старался чётко проговаривать слова, у него вырывались только совершенно невообразимые звуки. – О! Так ты инопланетянин! – вскинул брови Митька, изображая удивление. Он наконец понял, кто на самом деле перед ним. – Это многое объясняет! На вашей планете у всех есть сверхспособности! Мелкий радостно рассмеялся. Ему понравилась идея, что он инопланетянин со сверхспособностями. На самом деле мальчик был глухим. Он не слышал ничего: ни голосов, ни даже раскатов грома. Его окружала полная тишина. Чтобы понимать, о чём говорят люди, Мелкий научился читать по губам. – Да почему «инопланетянин»?! – строго спросил Серёга. От этого вопроса Мелкий сразу поник. – Я тебя раскусил! Ты – секретный агент, то есть шпион! Только шпионы умеют читать по губам. Мелкий улыбнулся: этот вариант ему тоже понравился.