Скажи, советник, честь по чести, А как идут у вас дела? Все хорошо, семейный наги психолог, Дела идут и жизнь легка! Ни одного печального сюрприза, Вот лишь невеста умерла! Алло, алло? Ужасный случай! На ком женат тогда дракон? Он не женат, семейный наш психолог, Но в общем дело-то не в том… Невест навалом — выбирайте, В придачу есть еще гарем. Так не пойдет?! Скажи на милость! Тогда с семьею не сложилось! А в остальном, семейный наш психолог, Все хорошо, все хорошо! Алло, советник, есть рефлексы, Это проклятие небес! Искоренить их невозможно. Он распугает всех невест! Все хорошо, семейный наш психолог. Рефлексы, право, ерунда! С драконами всегда так было. Об этом знает вся страна. Невесты в курсе сей напасти, На брак согласны ради власти! А счастье что — пустое дело, Без магии протянем смело! Сгорит дракон С надеждой вместе, Война придет во все поместья! А в остальном, семейный наш психолог, Все хорошо, все хорошо! — Какая занимательная песенка, — пророкотал за ее спиной голос Золотого Дракона. — Значит, иномирный специалист уже сочиняет мне эпитафию. Не смогла придумать способ сделать дракона счастливым в браке? — Способ придумать смогла. Не могу сообразить, как вынудить тебя действовать согласно этому способу, — не стала лукавить Лера. — Для начала предположим, что я готов добровольно ему последовать. Озвучь свои предложения. — Распустить гарем, подправить характер, искоренить рефлексы, научиться любить, — перечислила план действий Лера. Глаза ее собеседника полыхнули золотым пламенем. Прекрасное лицо напряглось, гримаса гнева пробежала и исчезла. Гленвиар выдохнул и подчеркнуто спокойно сказал: — Первый пункт выполнить несложно, но, боюсь, от меня быстро сбегут все придворные и слуги: воздержание, знаешь ли, не улучшает мужской характер, а он у меня и так не сахар, как ты сама сейчас отметила. Допустим, что исправить его можно. А вот искоренить безусловные рефлексы — нет. — Ничего, у этой проблемы, возможно, найдется другой путь решения, — задумчиво ответила Лера, вспоминая свою питомицу. — Я над этим как раз работаю. На нее посмотрели как на ненормальную: — Каким образом ты над этим работаешь? — недоуменно спросил Гленвиар. — Если будут сдвиги к лучшему — расскажу. Зрачки золотых глаз вытянулись в ниточку, уши на голове дракона дернулись. Глениар отбросил прядь волос, и Лера впервые смогла полностью рассмотреть его необычные уши треугольной формы, расположенные там же, где и человеческие, но кожистые и подвижные, как крылья летучей мыши. — Хорошо, допустим, что и тут ты найдешь решение, но любовь-то в этом списке зачем появилась?! — Любовь — основа любого счастливого брака, — объяснила очевидное Лера. — Я догадываюсь, что с этой эмоцией у драконов все очень плохо, но… Ее перебили: — Для тебя счастье в браке и любовь между супругами — одно и то же? — Дракон впал в раздражение и цедил слова сквозь зубы. — Я с самого начала говорил Эриасу, что это совершенно бесполезная и глупая затея! Любовь — это человеческое понятие, не имеющее отношения к драконам. Я, кажется, достаточно рассказал, чтобы ты уже уяснила: в жизни драконов главное — это власть и доминирование, это победа над любым противником, будь то хоть соперник в бою, хоть жена, хоть собственные дети. Драконы не умеют (даже не считают нужным!) тратить силы на любовь. «Тогда понятно, почему драконы все поголовно несчастны, что крылатые, что бескрылые, почему счастье — самый нереальный из способов обрести вторую ипостась», — подумала Лера, а вслух сказала: — Прекрасно, так и продолжай верить в то, что драконы не могут любить. Очень хорошо, что ты столь искренне в этом убежден. — Хорошо? Лера, я тебя не понимаю, ты меня сознательно выводишь из себя?! То ты говоришь, что любовь необходима для счастья, то что не надо в эту чертову любовь верить! — Пожалуй, я объяснюсь. Ты иногда охотишься на диких зверей? Замечательно. Представь, что ты расставил капканы, а по лесу бегут два зверя: первый зверь опытный, он о капканах знает все, внимательно осматривает каждую кочку и ворох листьев, принюхивается и боится западни, а второй — второй зверь вообще не верит, что капканы смогут его поймать. Кто из них будет болтаться в твоей охотничьей сумке? Ее одарили огненным взглядом и искристым парком. Золотой Дракон растворился в темноте сада. Эх, не любят мужчины рассуждать о любви… Это у них генетическое? * * * «Чертова иномирная ведьма! Чертова ведьма! Черт… Тьфу, я повторяюсь. Эриас мог бы сообразить, что бесполезно тащить к нам специалиста из мира, в котором живут только люди: Лера никак не может уяснить, что дракон — не человек, она все пытается сделать меня счастливым по-человечески, а это невозможно! Уже лет восемьдесят, как невозможно», — злился Гленвиар. Злился на сравнение его с диким зверем, на требование распустить гарем, а главное — на то, что она в присутствии дракона позволила себе произнести слово «любовь». Конечно, ее оправдывало то, что она ничего не знает о драконах, но, черт побери, пора бы уже выучить основные правила поведения в их мире! И правила обращения к повелителю страны — тоже! Как нагло ему «тыкает» эта иномирная малявка! Бесит! Любовь… Когда он был еще юн, а внутренний зверь еще не достиг своего совершеннолетия и не рассматривал женщин как объекты возможной супружеской связи, то человеческая часть его натуры заметнее проявляла себя, и он жил почти как все окружающие люди. Тогда у него были любовницы, много любовниц, которые ждали его и радовались его приходу, ревновали к соперницам, лучисто улыбались ему, охотно раскрывали для него свои объятия и часто говорили, что любят. Он дарил им подарки, иногда селил во дворце рядом со своими покоями, танцевал с ними на балах, прогуливался по аллеям. Он помнил, каково это, когда твоя голова лежит на коленях женщины, а та перебирает пряди волос, любуясь всполохами золота в них, нежно целует и смотрит со страстью в глазах. И помнил, как после взросления его дракона последняя из любовниц-фавориток с воплем «Ненавижу тебя!» убегала прочь из дворца, заливаясь слезами, не смотря по сторонам, и была насмерть сбита пролетавшей мимо машиной. Мгновенная смерть, он ничем не успел помочь. Если б не его шок от ее криков, он бы последовал за ней и успел выхватить ее из-под колес… Ни одна из женщин, что годами клялись ему в любви и обещали принять его с любыми драконьими инстинктами, не сдержала своих обещаний после того, как его внутренний зверь вступил в полную силу. Тогда отец жестко объяснил ему, что драконы и любовь — понятия несовместимые и не стоит уподобляться человечкам в этом жалком слащавом чувстве. Для нормальной жизни достаточно большого гарема с наложницами, которые с самого начала не станут обольщаться на твой счет и строить воздушных замков, а будут честно отрабатывать то огромное вознаграждение, что положено им по договору. Да, они тоже будут тебя ненавидеть, но это издержки их профессии, за которые им платят. Иномирная ведьма думала, что открыла ему великую тайну, когда сообщила на первой своей «консультации», что будущая жена возненавидит его? Да он всегда это знал, все это знают!