Он прикажет Лере вычеркнуть любовь из ее планов — и к чертям сравнения с капканами и зверями! Семьдесят пять прошедших лет убедили его в правоте отца: сколько бы женщина ни клялась в любви, она возненавидит дракона после первой ночи. Сколько наложниц перебывало в его гареме, уж и не счесть! Он часто видел в их глазах увлечение и страсть на отборе, когда смотритель гарема приводил новых кандидаток на свободное место, но ни одна из них не сохранила эту увлеченность… Дракону невозможно противостоять, а у людей нет врожденного инстинкта повиновения альфе, и это замкнутый круг, из которого нет выхода. Попытки Леры устроить его счастливый брак смешны и жалки, он отчетливо это понимает. Почему же тогда он не гонит ее прочь??? А утром очередная чертова консультация — и эти пытливые глаза-кружочки за стеклами очков, и невозможные раздражающие вопросы, и слабо поднимающая голову полумертвая надежда на чудо… Глава 20 Чтобы стать царем природы, надо вначале завоевать престол Утро Леры началось с уже привычного шипения чем-то недовольной Виры. Что-то рано питомица проснулась, солнце еще не поднялось над горизонтом, небо серое. — Дай поспать, а? — сонно ответила Лера и перевернулась на другой бок, натягивая повыше одеяло. — Хозяйка вчера чуток повеселилась, вернулась с вечеринки поздно, имей совесть и лежи тихо. Ответом ей был удар змеиной головы о стеклянную стенку террариума. — Чего тебе неймётся? — возмутилась Лера, садясь в постели и протирая глаза. Ах да, она же вчера ее не кормила, а сегодня обязательно надо кинуть еды. Нет, не кинуть: она обещала кормить ее с руки, так что — вперед, Лера, попри свои страхи! Дрожащая рука с болтающимся в ней куском мяса просунулась в люк террариума. Бросок змеи — и завтрак благополучно перекочевал в ее желто-черную утробу. Еще несколько кусочков — и сеанс утренней терапии можно считать завершенным. Лера вытерла холодный пот со лба: — Спасибо, что не кусалась, Вирочка. Вот не думала, что доведется мне ядовитую змею с руки кормить! Ну, будем надеяться, что толк от моих мучений все-таки будет. Тут Лере пришло в голову, что результаты ее тренировок уже есть: к змеиным ночным шорохам и присутствию Виры рядом с кроватью она уже привыкла, так как спала сегодня хорошо и спокойно. Более того: к утру ее мысли прояснились, и она поняла, что обнадежило ее в уверениях Изиры о невозможности противостояния дракону! Да, Лера приняла этот факт как доказанный: уж коли множество разумных и сильных духом людей (таких, как Селиан, Эриас, сама Изира и наверняка много прочих) не смогли предотвратить вторжение в их разум драконьей силы, то это действительно сделать невозможно. Лера не страдала непомерным самомнением, которое могло бы нашептывать ей, что именно она — та единственная и особенная, что сможет совершить невероятное. Лера привыкла доверять тем выводам, которые подтверждены опытом большого числа людей разных возрастов, полов и занятий, иначе терялся сам смысл профессии психолога, а ее нынешние надежды базировались на том обстоятельстве, что все говорили лишь о невозможности противодействия дракону, но никто не заикался о невозможности противодействия самому себе. Она же давно решила, что первым делом надо пытаться избавиться от фобий, а сама при ментальных атаках Гленвиара на нее инстинктивно пыталась ему помешать, тратила почти все силы именно на безнадежное «противостояние дракону» вместо того, чтобы сосредоточиться на подавлении собственных страхов. Что говорить, если, приходя в себя, она не могла даже вспомнить, до какого этапа самовнушения успела добраться! «Нужно перестать сопротивляться влиянию клиента и полностью перенастроиться на себя, — задала себе установку Лера. — Это трудно: когда что-то летит нам в лицо, мы закрываемся рукой и отклоняемся инстинктивно, это тоже рефлекс. Я так и поступала до сих пор, и результата не было. Мне требуется сознательно этот рефлекс подавить: не отдергивать руку, которую обожгло огнем, не бежать в ужасе от оскалившейся собаки, а углубиться в себя, в свои собственные страхи и все силы направить на то, чтобы максимально подавить их, не тратя энергии на безуспешные попытки вышвырнуть из своей головы напавшего дракона. Концентрируемся на противостоянии фобии, и точка! Теория гласит, что нет фобий — нет той дверцы, которая открывает гипнотизеру проход в твой разум. Итак, отныне целенаправленно исследуем только одну рабочую гипотезу: как только я перестану бояться змей, я сделаюсь неуязвима для ментальных атак дракона». Эта мысль так захватила ее, что вдохновила… на большую глупость: Лера смело подняла лючок и, как вчера, опустила в террариум руку. Змея сыта, чего ей бояться? Укуса? Так это не смертельно, вакцина действует, вчера убедилась, а лишняя тренировка не помешает — ей следует максимально быстро избавиться от фобии. Предмет ее страхов поднял треугольную голову и уставился немигающими глазами на неразумную хозяйку. Лера задрожала, но руку из террариума не убрала. Вира медленно развернула свои кольца, словно давая шанс одуматься, но Лера упрямо мотнула головой и не отстранилась, даже когда змея плавно скользнула ближе. — Еще один укусик, и буду я здорова, — клацая зубами, приговаривала Лера. Внезапно Вира метнулась вперед, обвилась вокруг руки и ринулась по ней вверх, прочь из своей тюрьмы. Выше и выше, вот ее голова поравнялась с плечом оцепеневшей от ужаса и паники Леры! «Мамочки, шея!!! Она же меня задушит!» — осенило психолога, не сумевшего предугадать такой исход своей «терапии». Истошный вопль змею не остановил, но инстинкт самосохранения вывел Леру из ступора, и ее левая свободная рука взвилась, ухватывая змею за узкое место позади головы и с силой его сдавливая, отодвигая от лица пасть с оскаленными зубами и мечущимся из стороны в сторону раздвоенным языком. Лера потянула змею вбок, желая снять ее с руки, но Вира так легко не сдалась: она сдавила кольца, и Лера опять вскрикнула — на этот раз от боли. Питомица явно оставила на ней свой след в виде большого длинного синяка, опоясывающего руку от запястья до локтя. Лера разозлилась. — Слушай, змеюка подколодная, кто из нас царь природы: я или ты?! А ну слезай немедленно! — Сильнее сжала шею змеи и потянула резче. Вира издала невнятный звук и расслабила кольца. Лере удалось стряхнуть ее тело, и теперь она держала змею перед собой на вытянутой руке, продолжая сжимать за тонкую шею. — Объясняю один раз: попробуешь еще напасть — голову сверну, и плевать, что ты — священное животное. Лима тебя терпеть не может и с радостью втихаря прикопает твое тельце на садовой клумбе. Показательно покачав змею на манер маятника, Лера шагнула к террариуму, опустила ее в люк, с силой швырнула на пол и захлопнула крышку. Змея бросилась вперед, но налетела на прозрачную преграду стены. По стеклу потекли капли яда. — Не поняла ты, кто из нас главный, — выдохнула Лера, упала на пол и зашлась в припадке истерического смеха. Обессилев от слишком бурных утренних эмоций, Лера лежала на ковре и смотрела, как медленно светлеет небо за окном, как освещаются солнечным светом белые низкие облака, и вяло думала: «Мне питомице спасибо сказать надо за подкинутую идею: чем теснее будет наш контакт, тем быстрее уйдут страхи. Дополняем программу тренировок: теперь не только кормим, но и выгуливаем Вирочку на ручках. Надо только о технике безопасности позаботиться. И хорошо, что во дворце везде ковры: усталый психолог может с комфортом улечься там, где его настиг очередной представитель рептилий: хоть змея, хоть дракон. Они точно родственнички». Лера поднялась и выползла из спальни. Деловитая Лима уже накрывала на стол: — Я услышала, что вы уже поднялись, и сразу на кухню: думаю, опять госпожа на целый день убежит, голодная останется, если сразу не накормлю, — говорила девушка, наливая в стакан молоко. — Если услышала мои крики, то чего на помощь не прибежала, стражу не позвала? — поинтересовалась Лера. Ее чуть не придушили, а всем и дела нет. — А надо было? — искренне удивилась Лима. — Вы же каждое утро на свою змею вопите, уж не ведаю — зачем, я думала, так и надо, не стоит вам мешать. Стража на ваши крики теперь и ухом не ведет — все знают, что вы так змеюку тренируете, видно, она вам для колдовства требуется. М-да, логика, однако. — Ты права, Лима, требуется, — подтвердила Лера. — Молоко в кувшине оставь — слышала, змеи его любят. Лима скривилась от мысли, что парное молочко на гадкую змею транжирить будут, но кувшин оставила, только спросила опасливо: — Вы ей молоко прямо так в кувшине и поставите? А она в нем не спрячется?! А то приду я за кувшином, а она оттудова как выскочит! — Тут Лима устыдилась своего страха и пояснила веско: — И сбежит змея ваша, во дворце потеряется. Мол, только в бегстве проблема и заключается, а так — пусть спит змея в кувшине сколько ей заблагорассудится. Лера улыбнулась: — Нет, я ей молока в блюдечко налью, а кувшин в террариум ставить не буду, не переживай. Успокоенная Лима ускакала по делам. Лера налила в блюдце молока, поставила его Вире, схлопотав второй за свою жизнь змеиный укус, погрозила питомице кулаком за проявленную неблагодарность и пошла в северную башню, пока оставался час до встречи с Гленвиаром: ей хотелось увидеть сына. По дороге она весело размышляла, радуясь, что новый укус уже не вызвал диких судорог страха: «Итак, пункт первый: змея сыта. Пункт второй: она очень хочет спать. Пункт третий: меня укусом не убьешь! Пункт четвертый: царь зверей — это я! Захочу — голову откручу! Осталось сравнить змею с кем-то похожим, но милым, и самовнушение начнет работать на отлично». Алеша мирно спал под действием магического стазиса. Останься он на Земле, его бы сейчас терзали невыносимые боли, которые купировались только на время, а потом возвращались вновь. В вены были бы вколоты сотни иголок, кормили бы его тоже внутривенно, так как он с трудом глотал даже жидкую пищу, а потом его рвало из-за действия множества лекарств. Во дворце дракона сыну легко и спокойно, за одно это ей стоит благодарить Гленвиара и его магию. — Все будет хорошо, сынок. Мамочка справится со всеми своими страхами, и ты у нее вырастешь сильный, здоровый и храбрый, — прошептала она, осторожно касаясь гладкой щечки, на которой сиял солнечный зайчик. — Что у вас за страхи? — спросил главный советник. — Неужели во дворце кто-то смел угрожать вам?! — Нет-нет, все хорошо, это… гхмм… рабочие страхи, нужные страхи. Эриас, у вас тут куча доспехов, есть ли какой-нибудь железный воротник на шею? — Для вас? Шейка у вас больно тонкая, если только из подросткового что подойдет: когда мальчиков учат фехтовать, то они обязательно надевают полную амуницию. Примерьте это. Лере выдали металлическую конструкцию, которая защелкивалась на шее, окружая ее надежным кольцом. — Спасибо. Надеюсь, ошейник не зачарован? — Нет, это Асиру принесли, чтобы застежку поправил — кузнецы не справились, тут только магией сработать можно было. Зачем он вам? — Нужен, Эриас, просто нужен. — Ладно, — усмирил свою любознательность советник, — профессиональная тайна — не пустой звук, я все понимаю. Лера, можно обратиться к вам с немножко странной просьбой? — Если только не длительной: у меня встреча с Гленвиаром скоро, а дворец — домик большой. — Походите по лаборатории, потрогайте предметы, стены — вам ничто не покажется подозрительным? Может, магию какую почувствуете? — Все пытаетесь отыскать во мне ведьминские таланты? Я даже меч Гленвиара исправить не смогла — магическая ниточка ко мне не протянулась. Эриас что-то хмыкнул, а Лера пошла гулять по залу, старательно обходя трупики летучих мышей и прочие неаппетитные ингредиенты магических зелий. Что в куче странных магических приборов и всяких жутких штуковин может показаться ей подозрительным? Да все подряд! Человеческий череп в углу с синими огнями в пустых глазницах — совсем неподозрительная вещь? Шевелящаяся тигриная шкура без головы и отличной выделки, которая рычит при твоем приближении, — вообще обыденное явление, да? Портреты неведомых людей на стенах, которые моргают, смотрят на нее и поворачивают головы ей вслед, — вовсе пустяк, не стоящий внимания. Если бы она хорошо обследовала эту лабораторию раньше — ни за что не сидела бы тут в одиночестве, почитывая книжки! Еще немного такой прогулочки — и у нее сформируется новая фобия. — Вы потрогайте, Лера, ладонями коснитесь, — уговаривал Эриас. Вот еще, смелую нашел — руками такие штуки трогать. Но советник продолжал гундеть, и Лера решилась. Выбрав невинный на вид мяч, она протянула к нему руку. Мяч заискрил, и от него потянулись к ее пальцам серебристые ручейки магии. — Отлично! — завопил советник так, что Лера шарахнулась прочь от мячика и ручейков. — Теперь давайте выйдем за двери. Леру ухватили за локоть и уволокли в коридор. Закрыв двери, Эриас вновь протянул ей мячик: — Коснитесь, — велел он. — Это не лучший волейбольный мяч Гленвиара? — уточнила наученная горьким опытом Лера. — Дракон не примчится ко мне с претензиями? — Это не мяч, это универсальный нейтрализатор. — Нейтрализатор чего? — попятилась Лера от настойчиво протягиваемого ей мяча. — Всего магического, — нетерпеливо ответил Эриас, — не действует только на личный резерв драконов. Давайте, Лера, просто протяните руку! Протянула. Ничего. Дотронулась. Совсем ничего: ни магических ручейков, ни тепла какого-нибудь, ни-че-го.