– Верно. Еще раз прошу прощения. Может, так и честнее… – Вы прощены, – величественно объявила я. – Будете вино? Или коньяк? У меня есть хороший… из Франции, настоящий. Из города Коньяк, а не подделка из Одессы. – Замечательное предложение. Но я, боюсь, просто усну, если выпью, – отказался Благовещенский. – Простите, Мария. Ночевать в вашем доме уж действительно неприемлемо. – Я с вами полностью согласна. Если я встречу вашу супругу – постараюсь доставить ее к вам. А что с остальными делами? Что наемники? – Будут завтра. – То есть послезавтра… – Да, вы начинаете ездить в лощинку. Я кивнула. – Хорошо. Тогда… прощаемся, Александр Викторович? – Да. Генерал-губернатор извлек себя из кресла с некоторым усилием. Я его понимала. Я эти кресла вообще обожала нежной любовью. Здоровущие, набитые чем-то упругим, кажется конским волосом, они дали бы сто очков вперед любым ортопедическим сидушкам. Как же в них было удобно! Просто невероятно! Я забиралась с ногами в кресло, брала книгу – и вот они, минуты счастья. Мне поцеловали руку и вежливо распрощались. Я отправилась к себе в глубокой задумчивости. Вот как бывает… Мужчина, который мне нравится, теперь… свободен? Практически да. А вот как оно на деле выйдет? И я ему не слишком-то и нужна… нет, если подсуетиться, у нас, может, что-то получится. А стоит ли оно того? В какой-то момент можно подлечь под любого мужчину. Вообще, будь он хоть император. Но на сколь долгий срок ты ему нужна? То-то и оно. И подло это как-то. Гадкое ощущение. И послевкусие гадкое… у человека беда, а я ей пользуюсь в своих интересах. В любви нельзя быть принципиальной, или это не любовь? Не знаю. Но если я воспользуюсь этой ситуацией, то себя уважать перестану. Это точно. * * * Я уже собиралась спать, когда в дверь спальни застучали. – Какого черта? – Маша!!! Мамин дом горит!!! – Ёжь твою рожь! Я вылетела из кровати с такой скоростью, что едва не упала, зацепившись о ковер. Схватила из шкафа первое, что попалось, и заорала через дверь: – Подробности!!! – Не знаю! Мальчишка прибежал, говорит, дом горит. Соседи послали!!! Я натянула платье и распахнула дверь. – Застегивать помогай! Пуговицы были на спине, так что Ваня послушно взялся за них, а я схватилась за расческу. Не бежать же совсем уж росомахой – хоть волосы переплести. – Маша, мы сейчас туда? – Конечно! – кивнула я. – Только деньги возьму… – Да, конечно. – Ваня был бледен, как мел. – Мама… Я скрипнула зубами. Маман… Догулялась, ёжь твою рожь! И удивления у меня не возникало! Если каждый день газ-квас, если постоянные пьянки-гулянки, так чего вы хотите? Рано или поздно, так или иначе… кто считал, какое количество алкашей погибает от выкуренной сигареты? Недокуренной? Захотел спьяну закурить или чайку попить, потом сигарета, или спичка, или… Возгорание – и смерть. Не единичный случай. И, между нами, в таких случаях мне больше всего жаль соседей. Они-то не виноваты, что алканарий на себя смерть накликал! Они в него водку не заливали! А здесь и сейчас кого мне жалко? Ваню и Петю. Вот уж кто не виноват ни в чем… они ведь ее все равно любят! Мамаша, как ни крути! Сучка! Ладно, пусть выживет, а я ей сама голову оторву! * * * Петя уже ждал нас в конюшне, рядом с заложенной коляской, куда я и запрыгнула. Не бегом же бежать? И верхом я не поскачу. Увы… лошади – классные, потрясающие, вообще чудесные. Но вот верховую езду я пока так и не освоила. Если только на память тела положиться? Но не беременной же этим заниматься? И потом не до того было… Ваня свистнул и схватил кнут. – Н-но!!! Лошади рванулись с места по темным улицам. Я схватилась за сиденье, чтобы не снесло. Мотало нас с Петей как пельмени в пустой коробке, но претензий не было. Понятное дело, Ванька переживает! И сам Петя тоже… Расстояние до мамашиного дома мы преодолели за двадцать минут. Когда все уже было кончено. Печально догорал пожар. Дом напоминал гнилой зуб – крыша провалилась внутрь, а стены остались. Каменные же, не деревянные. Постройки тоже остались целы. На пепелище суетился пожарный расчет. Четверо человек плюс бригадир. Я выпрыгнула из коляски, наплевав на задравшуюся юбку. Одернула и пошла вперед. – Добрый вечер. – Добрый вечер… эм-м-м… – Храмова. Мария Ивановна. Бригадир тут же подтянулся. Даже каблуками щелкнул. – Сидоров! Евстафий Иванович! Ваше… – Евстафий Иванович, что тут произошло? – перебила я. Явно Храмова помнит и в курсе нашей свадьбы. Явно… – Возгорание. Двое погибших. Коротко и по делу. – Кто?