– Я так понял, что одна – Анна Синютина, хозяйка дома. А второй пока не установлен. Неизвестное лицо, так-то… – Их можно видеть? – спросила я. Бригадир смутился. – Госпожа, это… неприятное зрелище. – Особенно для молодой девушки. Я понимаю. Я могу их увидеть? – повторила я. – Может, лучше молодой человек?.. Я поглядела на Ваню. Тот был бледен как снятое молоко. Даже в синеву. – Нет. Он как раз останется здесь. Ведите, – жестко распорядилась я. Спорить со мной не посмели. Бригадир развернулся и повел меня, поддерживая под локоть. И кстати – я бы точно носом в грязь ляпнулась. Ботинки у меня хорошие, но грязи тут… и всякой дряни валяется… то ли маман двор загадила, то ли уже потом, когда пожар тушили, все разнесли… Кто ж его знает? * * * М-да. Вид… Запах… Знала бы я, что это будет – так… – Задохнулись во сне. А тела уж потом обгорели, – пояснил пожарный. Я передернулась. Если б не закалка двадцать первого века, блевала бы я сейчас во всех углах. Но – держусь. Я держусь… Черное, страшное… Я не любила маман. Но сейчас мне было ее искренне жалко. – Да, это она. – А второго не знаете? Я вгляделась и пожала плечами. – Нет, не знаю. Здоровущий, рыжий, с перебитым носом и такими, словно бы конопушками по всему лицу, как рябой… они, конечно, обгорели, но не так сильно. Лица были вполне опознаваемы. – Жаль… Я пожала плечами. Кто ж его знает, кого маман нашла? Всем, кто проявлял к ней хоть каплю интереса, она гарантировала мгновенную взаимность, стоит хоть Перелукина вспомнить. – Пойдемте отсюда, ладно? И оперлась на руку бригадира. Покрепче. Ведь и правда стошнит… нет! Нельзя! Не здесь… – Как это произошло? Откуда пошел огонь? – Не знаю пока. Будем разбираться… Это верно. Если поджог – одно, если случайность – совсем другое. И первое требует расследования. Хотя кому там маман нужна? Через нее даже и меня-то не достанешь, отпихаюсь… – Маша? Ваня подался ко мне с надеждой… – Это она. – Мама!!! Брат едва успел перехватить Петю, который рванулся в дом. – Стой!!! И правильно. Нечего мальчику там делать. И видеть ее такой не стоит. Ваня боролся с мелким. А я повернулась к бригадиру. – Можно ее как-то… – Можем в покойницкую при лечебнице доставить, в порядок там привести… только вот… Намек я поняла сразу. Плюнула и достала из сумочки червонец. Подумала, добавила еще один. – Достаточно будет? – Даже с лишком, госпожа… Я махнула рукой. И за честность добавила еще один червонец. – Сделайте, пожалуйста. – В лучшем виде доставим. Как только вы уедете, ни к чему ребятам… Вот с этим я согласилась полностью. Ни к чему. – Хорошо. Мы сейчас… – Вот ты мне и попалась! Голос был мне знаком. Но откуда? Словно во сне, я увидела, как из темноты выступает фигура женщины. – Ненавижу!!! И вспышка. Что-то горячее мягко толкнуло в грудь. Грохот выстрела я уже не услышала. Больно… Интерлюдия 10 Никогда, никогда Ваня не забудет этого вечера. Сто лет еще проживет – и до смертного дня будет помнить. Помнить, как прибежал мальчишка, крича, что горит дом его матери. Как взметнулся Петя, хватаясь за брата.