– Я хочу видеть договор. Прежде, чем согласиться или отказаться. Храмов кивнул. – Справедливо. Но предварительно? – Я… готова рассмотреть ваше предложение. * * * Я лежала на кровати. Нил спал рядом. Да, дети до года в основном спят. Еще они едят и гадят. Этакие личинки человека… Но если у ребенка ничего не болит, он молча и спокойно спит. И побольше, побольше… Что ж. Предложение неплохое. Я получаю свою выгоду, Храмов – свою. Он получает наследника и, я так полагаю, еще раз утирает нос своим родственникам. Сын или дочь – маг, жена – княжна, перспективы самые блестящие. А что я помню про Храмовых? Да ничего. Пришлось отправляться в библиотеку за «Альманахом». Этаким сборником светских сплетен… Вот когда начинаешь горевать об отсутствии интернета. Ввел два слова – и тебе сто тысяч ссылок выложили. Это ли не счастье? Только выбирай! Увы… И листать приходится самой, и искать, и копаться… Ничего, кое-как я справилась с задачей. В библиотеках я тоже информацию искала, бывало дело. Еще в те времена, когда интернета и в помине не было. И умела работать с книгами и газетами. Храмовы. Старый граф Храмов умер, его наследник Григорий Храмов. Про мать ничего не сказано, видимо тоже померши. Супруга Григория – Милада. Дети – Илья и Ольга, оба неодаренные. Даже латентных способностей нет. Сестра – Ирина, в девичестве Храмова, в замужестве Оленина-Земская. Двое детей, сын неодаренный, вообще, дочь с латентными, как и у матери, способностями. Алексей и София. Это – на поверхности, а что в глубине? Оленины-Земские входят в юрт Алябьевых. С ними заключал союз и мой отец. Храмовы входят в юрт Матвеевых. Достаточно знатный и серьезный. Кстати, Анастасию Матвееву хотели предложить как невесту для цесаревича. Отказался, гад. Умный… Чисто теоретически, выйдя замуж за Храмова, я окажусь в юрте Матвеевых. Хорошо это или плохо? Ну… юрт достаточно сильный. Но друг моего друга может стать моим другом. Если Демидов… кстати, а ведь мой бывший жених ни в один юрт не входит. Не приняли. Еще одно косвенное свидетельство в пользу проклятия. Не захочет ли Матвей Матвеев, старый глава юрта, пристроить меня за Демидова, поимев что-то и для себя? И вообще… Стоит ли думать о Демидове? Глядишь, и прикончат его раньше, чем он до меня доберется? Простите, не вульгарно пришибут, а привлекут за некромантию. Хотя это – вряд ли. Недоказуемо. Дверь скрипнула. На пороге библиотеки возникли трое Синютиных. Ваня посмотрел больными глазами. – Маша, нам надо поговорить. – Слушаю, – кивнула я. * * * Ребята разговор начинать не торопились. Мялись и жались, пока я не взяла дело в свои руки и не поинтересовалась прямым текстом: – Чего стесняемся? У меня рога выросли? Или копыта? Самым решительным оказался Петя. – Маша, ты нас не бросишь? Мне осталось только глаза закатить. – Петя, ты взрослый человек, а такую чушь несешь. Как это я вас брошу? Вы же моя родня! – А Горские? – уточнил Ваня. И вздохнул вовсе уж печально. – Я понимал, что ты… другая. Но так хотелось верить… Я махнула рукой. – Ваня, успокойся. Верь во что хочешь, а правда проста. Я – ваша старшая сестра. И все планы я буду строить с учетом того, что вы у меня есть. Пока я планирую остаться в Березовском как можно дольше. А если и отправлюсь в Москву… поедете со мной. Ребята переглянулись. – С тобой? – Маман не возьму, – поспешила обломать я Арине остатки надежд. – Уж прости, но… – Не прощу. И Никешку – тоже! – рявкнула девчонка. – Она меня продала! Предала и продала! Логично. – Она просто не поняла, – попробовал вступиться Ваня. – Ну… вот такой она человек. – Это оправдание? – прищурилась я. – Знаешь, Христу одинаково больно было. Вбивали ему гвозди из ненависти или по работе, а все равно неприятно… – Мама просто не поняла, чем это чревато. Она… не самый умный человек. Я фыркнула. – Вань, стоял часовой. Охранял… пусть лагерь. Подходит к нему девушка и предлагает прогуляться в кустики. Он соглашается. А в кустиках ему по башке дали, оружие отняли, на лагерь напали, людей поубивали… Находят потом часового. Что ему светит? – Трибунал, – уверенно ответил Ваня. – Так ведь он не со зла, просто дурак. – Но люди же погибли! Трибунал, конечно… – Вот ты сам и ответил. Что, с человека нельзя спрашивать по всей строгости, потому что он, простите, дурак? У него с того индульгенция отросла? – Чего? Я махнула рукой. – Короче. Дурость – не оправдание и от ответственности не избавляет. Или получай тогда официальную прописку в доме для умалишенных. Там тебе всё простят, ты ж дурак. С этим все были согласны. И я подвела итог. – Сергей Никодимович сделал мне предложение. Думаю, мы с ним поедем в Москву. Вы со мной. Арина – компаньонка и помощница, Петя – паж… – Чего? – Мальчик для разных важных поручений. – А-а… – Ваня – доверенный слуга. Ну и вы все трое мои родственники. Сами понимаете, напоказ я вас выставлять пока не могу, но и не брошу. – Стесняешься? Кажется, Арина обиделась.