– А ну, пошли!!! Лошади оказались умнее и так рванули с места в карьер, что я пребольно треснулась локтем. Зашипела не хуже гадюки, но ругаться не стала. Претензия у меня была только одна – побыстрее бы! И мечта. Хочу бронированный автомобиль! Большой, надежный и уютный! А изобрести не могу. Здесь вообще пока автомобилей нет. А бронекарету? Можно? Хочу, хочу, хочу… * * * Ваня бешено нахлестывал лошадей и вопил как резаный: – Выноси, родимые!!! Не выдайте!!! Не знаю, что действовало лучше – вопли или кнут, который так и свистел над конскими головами, но летела коляска что есть силы. Я прижала к себе недовольно вопящего ребенка и попробовала успокоить. – Тише, мой родной, мой золотой, тише… Нил на уговоры пока не поддавался. Оно и понятно, какое тут тише, когда едва из коляски не вылетаешь? Тут надо громче и вдохновеннее. Не добавляли ему спокойствия и истерические нотки в моем голосе, но справиться с ними я пока просто не могла. Я успокоюсь, конечно, но не сразу же? Ох, как же хорошо, что Андрюшку с собой не взяла! Я бы и Нила дома оставляла, но змееныш такие концерты закатывать будет! Ребенку это вредно, доорется до грыжи, лечи его потом. А Андрюшке проще. Спать, есть, менять пеленки, опять спать… Как бы я сейчас с двумя детьми? Кто это был? За что? Вот не такое уж я важное существо, чтобы на меня засады устраивать, нет? Тише, тише, маленький мой, все хорошо, все спокойно… тсс… Нил сверкнул золотыми глазенками и заорал еще сердитее. Кажется, он всерьез злился. Не нервничал, не переживал, а именно злился, голос был разозленным и негодующим. Ладно, успокойся, детка. Найдем мы этих гадов. И лично покусаем! Обещаю… Постепенно мы успокаивались вместе с малышом. Ничего, и не такое переживали в девяностые. Я вообще два раза танк видела! А заказчики? Вы знаете, какие они бывают? Да рядом с ними любые киллеры – просто котята пушистые! Вдох, выдох… Вот так, ровнее дышать, крепче держаться, прижимать к себе малыша… и клятвенно пообещать, что я решу эту задачу! Не проблему, нет… Задачу. Я не знаю пока – КТО. Я узнаю. И этот кто-то жестоко поплатится за свою наглость. И за моих людей тоже… Нил медленно затихал рядом со мной. Да за один волосок с его головы я по кустам кишки кому хочешь размотаю! Слово даю! Богом клянусь, сволочи, вы поплатитесь!!! * * * В Березовский я въехала уже спокойная и крайне недовольная жизнью. Паника? Знаете, ни одна паника десять километров тряски не выдержит. Вылетит на повороте. Хорошо хоть, мы с Нилом удержались. Заодно и подумать успела. Вот это уже серьезно. И плохо. Я и так-то спокойно никогда не жила, но против меня лично ничего направлено не было. Практически. Или нет? Маша Горская два раза смерти избежала. На помолвке – и на балу. Может, и третий получился, когда я удрала из столицы. Случай в поезде не считаем, да почти ничего не считаем. Аккурат до беглых заключенных. Но там – может быть и так и этак. Могли на меня нацеливать, могли на кого-то другого… бывает. Бездоказательно – вот и не стоит включать случай в статистику. Разве что повинуясь паранойе? Но ведь это не значит, что за мной никто не охотится? Кто-то покушался на меня в столице. И кто-то отравил Храмова… кто? Интересно, это один «некто» или их несколько? Ох, нет. Что-то мне подсказывало, что не стоит углубляться в теорию мирового заговора. Один гад в траве ползает, максимум два. Столичный – и местный. Кстати, а что там, правда, с отравлением моего благоверного? Я так и не узнала у Александра… голова в его присутствии вообще отключается. Самое важное вылетает, одни розовые сопли и остаются. И слюни, тоже розовые. Но в любовницы все равно не пойду! Даже если предложит… вот! Я ж говорю – дура! Надо о деле, а я о чем думаю? Итак, вполне возможно, что есть две разных лужи. Очень грязные, вонючие и пакостные. И в каждой меня мечтают утопить. Первая – та, в которую вляпалась еще княжна Мария, во времена влюбленности в красавчика Милонега. Зато вторая – лично моя. Демидов? Которого я сильно пробросила со свадьбой? Я подозреваю, что Демидов мне много чего не спустит. Но убивать? Ему бы сначала размножиться, а потом уже меня убивать. И жениться не обязательно, важно получить потомство, а уж как он там его получит… да плевать ему на это будет! Усыновит, или подставную мать найдет – такие вещи в любом мире легко решить. Так что убивать меня смысла нет, скорее, похитить. Отравить Храмова? Вот это вполне в духе Демидова. Пока мне еще одного ребенка сделать не успели или еще что поинтереснее придумать… и время ему как раз подходит. Если бы Храмов умер, не успев официально дать имя ребенку, мне было бы намного сложнее. Не сложилось. Я под опекой церкви, я под опекой его величества… не успел Демидов. Никак не успел. Попытается ли он еще раз? Да кто б сомневался, что попытается. И не раз. Может, проще его один раз убить, чем каждый раз отбиваться? Надо эту мысль потом еще обдумать. Но сегодня хотели убить – меня. И если бы не отвлеклись сначала на мое сопровождение… О сопровождении распорядился еще Храмов, пока был генерал-губернатором. Потом его просто не отменили, вот и ездили ребята. Но относились достаточно наплевательски, понятное дело. Кому я могу быть нужна? Так казаки и рассуждали, превратив мой конвой в синекуру. За это и поплатились. Захотелось откровенно взвыть. Вот никогда ничего подобного не испытывала, но… Жалко вдруг стало всех. До слез, до соплей, не знаю до чего… просто – жалко. Вот за что страдают посторонние люди? Потому что какая-то сволочь решила, что я угрожаю ее сволочным планам? Просто так? За что!? Храмов, казаки, даже те бедолаги, который перерезал Сивый, даже те, кто погибли от моей магии, – за что?! Ведь могло бы не быть столько жертв, могло… Даже княжна Мария Горская. Та, настоящая, за что она погибла? За чьи интриги?! «Я тебя вытащу на свет божий, – яростно поклялась я, то ли себе, то ли тени погибшей девушки. – Я тебя не просто вытащу, я лично тебя раздавлю! Найду гадину и оторву голову! А потом еще и спляшу на могиле! Ты мне за все ответишь! За все…» Мысли были не слишком внятными, но позволяли держаться. Я еще здесь. Мыслю, я существую, я как-то влияю на происходящее. Я точно не в обмороке, хоть и хочется. Я справлюсь. Я обязана.